ДУША НЕТАЛИИ ОТРЫВОК 6

Лайтнин с трудом сдержал смех, чтобы не смутить своим поведением свою новую знакомую; он прокашлялся и, не спеша, заговорил, так чтобы весь смысл успел дойти до сознания этой девчонки: -Ты, правильно заметила. Только я не пойму, что тебя в этом забавляет, ведь, ты, тоже из рода эльфов, - проговорив это, он стал наблюдать за ее реакцией и пришел к выводу, что она не знает, кем является на самом деле. Пират хотел сначала посмяться над девушкой, но потом передумал: ее глаза наполнились грустью, видима, она все же о чем-то догадывалась. Но как так могло случиться? И он был прав! Соула медленно коснулась руками своих ушей, раньше она не обращала на это никакого внимания; ей казалось, что она такая же, как и все остальные люди, окружавшие ее всю жизнь. Теперь ей стало ясно, для чего отец попрятал все зеркала в доме, и, почему он просил заплетать волосы так…, он просил это для того, чтоб волосы скрывали ее уши, теперь она понимала свое истинное происхождение, и то, почему у нее никогда не было друзей. Она не так уж много знала об эльфах и их жизни, но и тех познаний, которые у нее имелись, благодаря ее отцу, хватало – они и так давали все ответы. Несмотря на то, что ей шел четвертый десяток, она выглядела еще совсем юно, а людские женщины ее возраста уже давно имели много детей да морщин. Отец говорил, что эльфы живут достаточно долго – около шестисот лет. А людской век не долог – редко люди доживали до семидесяти, ну а чтоб прожить полный век – это было из области сказок и былин. Приятный голос пирата отвлек ее от мыслей; она подняла свои уставшие глаза на мужчину и прислушалась к его словам: -По твоему молчанию, я понял лишь одно, что до сегодняшнего дня ты даже не представляла, кто ты есть на самом деле?! Это так? -Стыдно признаться, но это так. Будучи наивной и преданной дочерью, я не обращала внимания на мелкие уловки моего отца: он спрятал все зеркала, он ограничивал мое общение с другими людьми, он скрывал от меня мое истинное происхождение, - Соула печально вздохнула. - Но я нисколечко на него за это не сержусь. Все, что он делал – он делал для меня. Мой отец был мудрым и смелым воином, и все его поступки и дела были направлены мне во благо. И за всю мою жизнь ни одна живая душа не догадалась о том, кто я есть на самом деле, даже я сама. Лайтнин, не спеша, подошел к платинному шкафу, отварил створки дверей и достал небольшое зеркало. Затем он присел с ним на кровать и вручил его девушке. -Теперь, как я понял – отца твоего не стало, и нынче я не вижу никакого смысла прятаться от самой себя. Соула взяла зеркало в свои руки, и робкая улыбка засияла на усталом лице. Она смело взглянула на эльфа: мужчина тоже улыбнулся ей в ответ, маленькая ямочка появилась на его левой щеке, белопенные волосы падали на лоб, а в карих глазах мерцали огоньки – его внешность так не сочеталась с выбранным ремеслом пирата… Поначалу, он показался ей опасным, со своим строгим повелительным тоном, но стоило ей его увидеть, как первое впечатление, а вмести с ним и страх, по отношению к этому интересному эльфу, испарились. Ей с трудом удалось отвести от мужчины свои глаза, и лишь строгое воспитание ей в этом помогло, так как не подобало молодой девушки так долго и нагло разглядывать мужчину. Соула повернулась к зеркалу и стала внимательно вглядываться в свое отражение... В данный момент, не только она этим занималась, Лайтнин тоже рассматривал девушку только не в зеркале, а в живую – все равно, пусть зеркало хоть трижды сделано руками знаменитых умельцев из славного города мастеров, ему никогда не передать истинную красоту этой милой колдуньи. А она была именно ею; он не понимал, что с ним происходит, но не в его власти было оторвать свой взор от прекрасного лица девушки цвета лилии. Лайтнин давно не испытывал подобных чувств и решил, что ему уже не суждено их испытать после тех мук, которые он пережил много лет назад. И вот, сегодня эти большие глаза цвета хмурого неба, наполненные ужасом и отчаяньем – зажгли в его холодном сердце маленький огонь надежды... Лайтнин не торопливо изучал ее лицо: над миндалевидными глазами изгибались тонкие брови, небольшой носик был тонким и прямым, алый рот был немного узковат, но полнота и четкий изгиб губ делали незначительным этот небольшой изъян. Правильный овал лица чуть сужался к подбородку, придавая лицу неповторимое изящество. Он невольно скользнул по изгибу лебединой шеи и остановился на вороте рубахи, открывавшем небольшую ямочку, где соединялись ключицы. Пока девушка разглядывала свое отражение, Лайтнин бесстыдно любовался изгибами грациозного тела, а ее обтягивающие одежды лишь помогали ему лучше оценить все достоинства юной прелестницы. Соула не поразилась своим видом, где-то глубоко в сознание она именно такой себя и представляла. Девушка повернулась к своему хозяину и застала его за любопытным занятием... Его красивое лицо прибывала в спокойствии: ни одна морщинка не омрачала его, а ореховые глаза затянулись мутной дымкой и неторопливо блуждали по ее телу. Соула не оскорбилась: его взгляд ласкал, словно художник облюбовывал творения своих рук – драгоценные картины – воплощение его чувств. И когда она старалась уследить за его взором, те места, где его взор касался ее тела, загорались огнем, пробуждая в ней неизвестные доселе чувства. И вскоре она, и сама оказалась застигнута врасплох: Лайтнин вновь обратил свой взор на прелестное личико, в это время оно пылала стыдливым румянцем. Лайтнин немного удивился, что девушка, так же, как и он любуется им, но не отвел своих глаз, как сделал бы это лет пятьдесят назад, поймай его за не приличным занятием. Хоть эльф и не слыл дамским угодником, он давно перешагнул через юношескую робость и неуклюжесть. И к тому же, ему хорошо было слышно неровное дыхание колдуньи, это лишь сильнее разжигало в нем желание и волнение. Красавец эльф чуть придвинулся к девушке и освободил ее руки от зеркала, притом намеренно провел по одной из них своими пальцами. Ее глаза распахнулись от удивления; она резко отдернула свою руку, словно обожглась об пламя костра; рот ее чуть приоткрылся в немом вопросе... Алые губы выглядели такими зовущими и желанными, что Лайтнин не мог не прильнуть к ним, к таким соблазнительным и мягким. Соула попыталась отстраниться. Ей сначала показалось, что этот пират не такой, как все остальные мужчины, и позволила себе в это поверить, но она заблуждалась. Да, он казался обаятельным, а его прикосновения нежными, только все это выглядело не лучше других притязаний. Он позволил себе неоправданную вольность, забыв в первую очередь поинтересоваться об ее желаниях и чувствах... Его губы жадно впились в алый рот девушки. Отступать было некуда: за спиной высокая спинка кровати; а сильные руки нежно удерживали голову Соулы. Все тело переполнилось томительными ощущениями: сердце забилось как птица в клетке, стало трудно дышать, низ живота покалывал – она перестала принадлежать самой себе, затаилась в ожидании новых сладких ощущений. Даже сознание перестало сопротивляться настойчивым ласкам эльфа. Соула, как льдинка безмятежно таяла в его руках... Лайтнин оторвался от сладких медовых губ и взглянул в полу прикрытые глаза девушки, потемневшие от желания. Она тихо застонала... Ее стон лишь сильнее поджег желание. Возбужденная кровь заструилась по его жилам, распаляя животный инстинкт. Он обнял Соулу за талию и притянул к своему телу. Соула бессознательно обвила его шею своими руками, и он с большим пылом прильнул к манящим губам. Его сильные руки продолжали гладить спину и шелковые волосы девушки. Соула перестала соображать совсем, она уже не понимала, что происходит, да и не хотела. Все ее тело, вся ее душа, все ее сознание оказалось охвачено неописуемым жаром, и прикосновения ее тела к мускулистому телу эльфа, только сильнее разожгло этот жар – ее обуяла сладкая нега. От переизбытка нахлынувших чувств, девушке стало не хватать воздуха; она пыталась быстрыми вздохами остудить пылающие легкие и не могла. Перед глазами все поплыло. А когда Лайтнин в порыве страсти разодрал одежду Соулы и прильнул к белой груди горячими губами, девушку накрыла очередная волна новых ощущений. Ее измученное тело и душа не смогли подобного перенести, и с тихим стоном Соула погрузилась в спасительную тьму. Лайтнин сразу почувствовал неладное. И, когда тело девушки обмякло в его руках, он с нежеланием оторвался от нежной груди, взглянул в лицо Соулы: глаза были закрыты, лишь легкое дыхание вырывалось из груди. Он чуть встряхнул ее, надеясь этим привести девушку в чувства, но она не очнулась. Тогда мужчина осторожно уложил ее на мягкие подушки и, соскочив с кровати, быстрым шагом подошел к смежной двери. -Лази! Лази! - хриплым от волнения голосом прокричал он в закрытую дверь. Спустя некоторое время, показавшееся эльфу невыносимым долгим, из-за двери появилась дородная дама преклонного возраста и раздраженно буркнула: -Ну, что на этот раз? Лайтнин устало развел руками и указал на свою постель. Женщина прищурила глаза, пытаясь разглядеть причину, взволновавшую ее хозяина и, разглядев юную девушку среди подушек, ехидно ухмыльнулась: -Замучил бедную девочку до обморока?! - Лази поправила передник и, не спеша, направилась к кровати. Спокойное лицо мученицы отливалась подозрительной бледностью. По ее мнению, от пылких ласк ее очаровательного хозяина лицо должно было пылать стыдливым румянцем. Здесь что-то не вязалось! Женщина прикоснулась ко лбу девушки: он оказался горячим. Лази печально взглянула на Лайтнина: раньше он бы не позволил своим чувствам поселиться на своем всегда таком бесстрастном лице. Но сегодня, его глаза лучились тревогой, широкий лоб избороздили три морщины, а красивый рот оказался сжат в тонкую линию – все это выдавало его тревожные чувства. -У нее жар?! - он не спрашивал, а утверждал. Служанка утвердительно кивнула, и он еще сильнее насупился. – Лази, как это могло случиться, я всего лишь пару раз ее поцеловал?! -Не корили бы вы себя мой господин. От пару поцелуев, как вы говорите, лихорадка не начинается. Здесь дело совсем не в этом, и ответ вам может дать только девушка, если конечно сможет пережить болезнь, - печально изрекла Лази: без определенных лекарств, больные редко выживали – лихорадка была не шуточным делом, и многие люди, обладая отменным здоровьем и силой воли к жизни, не всегда могли пережить ужасный жар. -Она должна выжить! - сурово воскликнул Лайтнин, словно перед ним стояла не простая служанка, а богиня, которой все подвластно в мире смертных. -Я постараюсь сделать все, что в моих силах, но я не хочу вас обнадеживать. Долгий час Лази трудилась над Соулой: она переодела ее в ночную сорочку; обтерла тело девушки холодной водой; напоила ее каким-то теплым отваром, и, сделав, все что смогла, удалилась к себе в комнату, предупредив капитана, что больной может стать хуже и, если это произойдет, чтоб он звал ее немедленно. Все это время, он, молча, простоял у кровати: веки девушки покраснели, бледное лицо стало еще бледнее, а под глазами залегли темные тени. Соула изредка вздрагивала в болезненном сне. Потянулись мучительные часы. Лайтнин поставил к кровати стул и, усевшись на нем, взял девушку за маленькую ручку. «Ты не должна умереть! Судьба не может быть такой жестокой. Ты должна выжить!» - мысленно умолял он Соулу. Канул полдень, а девушка все не приходила в себя, но то, что ей не становилось хуже – ободряло Лайтнина. Он несколько раз обтирал ее тело, чтобы сбить жар. Но жар лишь немного отступал, чтоб с новой силой набросится на хрупкое тело Соулы снова. Вскоре Лайтнин случайно задремал: сон его был беспокойным и чутким, и именно поэтому он сразу очнулся, когда маленькая ручка сжалась в его ладони. Эльф приблизился к девушке. За эти долгие часы он изучил каждую черточку на юном лице, и они стали ему что родные. Веки ее задрожали, с огромным трудом она смогла открыть воспаленные глаза: перед глазами все плыло. Силуэт мужчины становился четче, и вмести с этим, к ней возвращалось сознание. Тело ее жутко болело, и, превозмогая ломоту в костях, она приподнялась на подушках. Дышалось тяжело: горячие легкие не давали коснуться себя живительной прохладой воздуха, они согревали его, как только он врывался в грудь. Она откинула одеяло и попыталась выбраться из постели, и может быть, ей это и удалось, если бы ни Лайтнин. -Что ты делаешь? Тебе нужно лежать в постели! Немедленно ляг обратно! - велел он девушке. -Мне нужно к окну! Свежий воздух! – еле слышно прохрипела она в ответ, и, умоляюще взглянув на своего хозяина, тихо взмолилась: - Пожалуйста! Лайтнин не совсем понимал, чего она добивается; но все-таки распахнул окно и поднес Соулу к нему. Вольный ветерок ворвался в большую комнату, обдав, их своей свежей морской прохладой. Мужчина осторожно поставил Соулу на ноги и чуть отошел. Солнечные лучи заскользили по белым волосам девушки. Она распрямилась и подставила к теплым лучам свое лицо. До нее доносились звуки прибоя и приятные запахи цветов и деревьев. Соула набрала полную грудь свежего воздуха и прикрыла глаза, чтоб сполна прочувствовать живительную силу природы. Все ее тело тут же пронзили тысячи маленьких иголочек – подобным образом она черпала энергию для своей магии, ей всего лишь стоило «прикоснутся» к ней и тело наполнялось новыми силами. Лайтнин онемел, когда хрупкое тельце прекрасной девушки окуталось голубым сиянием – это длилось лишь мгновение; он тряхнул головой, зажмурился и снова взглянул на девушку. Капитан пиратов даже не знал, привиделось ли ему все это или нет, и, хотя его глаза раньше никогда его не подводили, сейчас он верил им с трудом. Соула повернулась к нему лицом, и с алых губ слетел облегченный вздох. Чуть бледные щеки покрывал здоровый румянец, темные круги и воспалённость с глаз исчезла, а ее движения стали более четкими и правильными – ей стало лучше. «Но как?» - задавался он вопросом. За свою жизнь он ни разу не видел, чтоб лихорадка проходила так быстро. Это было невероятно и не поддавалось никакому объяснению. Соула догадывалась, что ее поступок приведет этого надменного эльфа в замешательство, но, по правде говоря, она и сама не ожидала, что ее магия сможет излечить и ее саму. Лайтнин молчал, он не стал забрасывать ее вопросами, а она сама ему ничего не собиралась рассказывать. Девушка мило улыбнулась и направилась обратно в постель, надеясь, что ей удастся еще немного в ней понежиться. -Ты не голодна? - хоть Лайтнин и терзался вопросами по поводу случившегося, он все же решил оставить свои расспросы на потом. -Ужасно! - бодро воскликнула Соула. - Мы провели в дороги почти неделю, и эти нехорошие люди морили меня голодом. И еще они постоянно меня связывали. Все ночи я безвольно валялась на холодной земле, наверное, поэтому мне и стало плохо. Соула старалась не смотреть на эльфа, боясь, что в любой момент он потребует объяснения, а она еще не решила, стоит ли ей рассказывать ему о своем даре или нет. Но ее опасения оказались беспочвенны: эльфа сейчас заботило совсем другое. Слова девушки вернули его к волнующему моменту, когда он страстно сжимал милую колдунью в своих руках. И Лайтнина снова окатила волна приятных чувств и сильного желания. Разозлившись на себя из-за этой неудержимой слабости, он мысленно обругал себя и подошел к смежной двери. -Лази! Принеси чего-нибудь поесть, девушка, пришла в себя и ужасно голодна. Ответа не последовало, но Лайтнин прекрасно знал, что его приказ все равно будет исполнен. Он развернулся на каблуках и подошел к кровати. -Ты не успела объяснить, как тебя угораздило попасть в руки этих злодеев? Эльф забавно усмехнулся и присел на постель. За те часы пока Соула находилась без сознания, он выстроил множества версий, но ему хотелось выяснить настоящую причину ее злополучного похищения. -Как? Как? По глупости! - буркнула Соула, ей не нравилось, когда над ней насмехаются, а сейчас она ожидала именно этого. - Я ослабила свою бдительность, надеясь, что мой конь разбудит меня, если учует какую-нибудь опасность… и мне самой непонятно, как противная троица умудрилась не только меня связать, но и не разбудить меня. -Это просто: они сначала тебя оглушили ударом по голове, а потом спокойно связали. Проверенный способ, – попытался объяснить эльф. -Может, было, все и так, только я не помню, чтоб у меня после этого болела голова, – усомнилась девушка, силясь вспомнить тот день, но безуспешно: никакой боли она не припоминала, только ломоту в костях. «Наверно мая магия, пока я была без сознания, вылечила меня?! Тогда, почему я заболела? Ага! Видимо я сильно вымоталась, и энергии не хватало на восстановление собственных сил», - после недолгих раздумий пришла к заключению Соула, другого довода в свое оправдание у нее не нашлось. Некоторое время спустя в комнату вплыла крупных габаритов дама с белым передником и большим подносом. Лайтнин представил женщин друг другу. Соула поблагодарила служанку за заботу, и Лази их снова оставила наедине. Не теряя времени, голодная девушка стала споро расправляться с едой. Лайтнин еще не успел проголодаться и есть отказался; он, молча, наблюдал, как с тарелки исчезал печеный цыпленок, вымоченный в винном соусе; грибы и горошек. Его немного встревожило, что она так быстро и много ела. «После долгого голодания нельзя переедать, как бы ей не стало от этого плохо!» - несвоевременно спохватился Лайтнин, теперь же ему осталось лишь промолчать, так как тарелка почти опустела. Еда закончилась и Соула блаженно вздохнула. Поставив, пустую тарелку на стул, она сыто посмотрела на своего хозяина: на его лице блуждала самодовольная улыбка, и ей это очень не понравилось. Соула с трудом пыталась вспомнить события до своего обморока и, к сожалению не смогла... Ее глаза вновь поднялись к лицу мужчины: улыбка его не исчезла, а взгляд стал более проницательным. Девушка начала замечать, что краснеет от пристального взора этих карих глаз; так продолжаться больше не могла и, дабы не смутиться окончательно Соула стала рассматривать убранство комнаты. Перед ней предстала довольно большая спальня: на стене, находившейся напротив двери, зияли два здоровых окна, и, хотя уже смеркалось, за счет этих окон в комнате все еще было достаточно светло; у первого окна стоял письменный стол со стулом, где и сидел эльф; у второго окна стоял круглый обеденный стол на четыре персоны, а рядом, в углу находилась смежная дверь в комнату прислуги, откуда и приходила Лази. В центре комнаты лежал большой серенитский ковер (ковер с большим и толстым ворсом из верблюжьей шерсти, сделанный в городе великих и искусных мастеров - Серените) красно-желтых оттенков. По центру ковра стояла массивная дубовая кровать с тяжелым бархатным балдахином. Слева от кровати до самой входной двери расположился громадный платяной шкаф. Соула не сомневалась, что мебель сделана из качественного и дорогого дуба: над ней работали умельцы из ее родного города Хвоина. Покрывало, скатерти, шторы – все было выдержанно в синих тонах. «Даже рубашка эльфа! - мысленно восхитилась Соула. Синий – ее любимым цветом, - и к тому же этот цвет так шел к его белым волосам и к ореховым глазам... О, дьявол, он все еще смотрит на меня!» – разнервничалась Соула и обругала себя за то, что не удержалась и вновь взглянула на Лайтнина. Все это время она чувствовала, что эльф смотрит на нее, и знала, что стоит ей на него взглянуть: на его лице вновь заиграет лукавая усмешка... «Только на этот раз я не стану прятаться – пусть думает, что хочет. Мне надоело, вечно краснеть и стеснятся, словно я в чем-то виновата! – мысленно возмущалась Соула, и в подтверждение своих мыслей она широко улыбнулась, да так, что скулы свело. - Посмотрим, кто теперь покраснеет, и первой уж точно буду не я!» - самодовольно подумала Соула, сжав всю свою волю в кулак. Ее взяла! Лайтнин стал быстро багроветь, но не от смущения, как того хотелось девушке. Он несколько минут силился, а потом прыснул от смеха... -В чем дело? - недоумевала Соула над его странным поведением. На ее лице появилась озабоченное выражение. Мужчине потребовалось пару минут, чтоб отсмеяться и собраться с мыслями. -У тебя замечательная улыбка. - Лайтнин лукавил: в тот момент она выглядела, как сумасшедшая; безумная улыбка и торчащие, как солома, волосы из кос в разные стороны придавали ей чудаковатый вид. Соуле не понравился его комплимент: он скрывал в себе двойной смысл. А вдобавок ко всему рот его дрожал, а в глазах не прекращали бегать смеющиеся огоньки. «Он дразниться! что он этим хотел сказать: «У тебя замечательная улыбка!»? Терпеть не могу, когда смеются надо мной». - Все сильнее и сильнее разъярялась Соула. Она поднялась с подушек и сурово взглянула на нахального эльфа: он сидел, раскачивался на стуле. Соула громко хмыкнула, его лицо выглядело бесстрастно, и это ее злило еще сильнее, чем его обворожительная дьявольская улыбка. Она, не задумываясь, схватила первую подушку, попавшуюся ей под руку, и, прежде чем он засмеялся и понял ее намерения, мягкий снаряд угодил ему в лицо. Стул скрипнул и унес за собой на пол своего смеющегося седока. Раздался сильный грохот, и тут же все стихло: исчез смех, тело мужчины не двигалось, Соула молча, взирала на деяние своих рук. К горлу подкатил комок. Она с ужасом смотрела на неподвижного Лайтнина, и сердце ее предательски дрогнуло: ей-то не знать, что и менее безопасные шалости могли привести к трагическому концу. -Я убила его! - тихо выдавила из себя девушка. Досадуя на свой необдуманный поступок и сильно волнуясь за прекрасного эльфа, который ей начинал уже нравиться своей непосредственностью, чутким юмором, деликатными манерами, и многим другим – что так хотелось видеть в мужчине своей мечты, Соула, путаясь в одеяле и подоле своей ночной рубашки, соскочила с кровати и понеслась к стулу. Она осторожно присела на колени и сняла с лица мужчины тяжелую подушку: его глаза оказались закрыты, на спокойном лице не дрогнул ни один мускул. Ее руки дрожали от недоброго предчувствия; ей даже пришлось закусить нижнюю губу, чтоб не разревется. Она неуклюже убрала со лба упавшую небольшую прядь волос. Эльф не шевелился. Соула закрыла глаза: все, что она могла сейчас сделать – это спасти его своей магией, и, набрав полную грудь воздуха, положила свою маленькую ладошку на грудь. И уже собралась вдохнуть в него, со своим выдохом, живительную силу, как сильные руки схватили ее за талию и прижали к мускулистой груди.
Продолжение следует...