ГОСТИ НАШЕГО МИРА

«Мы в этом мире просто гости

— Пришельцы с умерших планет?!!

Мы не чудовища не монстры,

И в смысле жизни, как и все,

Пытаемся найти ответ…»

Этот день стал последним моим днем в интернате! И я без особой грусти покидала его тайком: села с подругой на первую попавшуюся электричку и, искренне радуясь и смеясь, помахала на прощание рукой серому унылому городу, где прожила всю жизнь. Больше меня здесь ничто не держало, ни опостылевшие стены убогой темницы, ни детские воспоминания, ни друзья, которых было очень мало. Впереди меня ждала новая удивительная жизнь.

Стрелки круглых часов на станции показывали четыре утра. Наше отсутствие вскоре должно было обнаружиться воспитателями, но меня это совсем не волновало, была уверена в том, что никто нас разыскивать не станет.

За день, до побега, случайно подслушала разговор нашей заведующей Татьяны Филипповны с одним очень подозрительным и странным человеком кавказкой наружности.

У дверей учительской я оказалась практически случайно. Был вечер — часов восемь. В коридорах уже не горел свет, и я неторопливо прогуливалась до дамской комнаты, в нашем корпусе все туалеты в это время всегда заняты: детдомовцы готовились ко сну.

Дверь в учительскую оказалась немного приоткрыта, и из-под нее струился свет. Подойдя ближе, я услышала голоса и не удержалась. Да, думаю, на моем месте никто бы не смог удержатся. Все люди, по существу, жутко любопытны. И я из этой массы не сильно выделялась, а даже наоборот любопытство было моим кредо. Я подошла еще ближе и затихла, стала внимательно вслушиваться в разговор.

То, что услышала, заставило меня постареть лет на десять, а может и на все двадцать. Сердце от страха сжалось в груди, от мерзкого смеха зама, меня аж передернуло: я с трудом отклеилась от двери. Нужно было как можно скорее спрятаться, пока меня никто не застал в коридоре за подслушиванием.

На ватных ногах подошла к огромному фикусу, стоящему у окна: он рос в большой деревянной кадке, именно за ней мне пришлось «схорониться».

Разговор зама и незнакомца подошел к концу, и они, притворно улыбаясь друг другу, выплыли, как два нефтяных танкера, из кабинета. Заговорщики оба обладали большими габаритами. А толстый дядька так весь и лоснился от собственного жира и пота.

Все, то время, пока они находились на этаже, меня трясло от страха, даже голова заболела от напряжения. У чертова фикуса просидела полчаса и, затем, отправилась в свою комнату.

Было около девяти, когда я влетела в комнату как угорелая. Здесь я чувствовала себя как в крепости, и, все же своим, внезапным появлением и странным поведением в любую минуту могла привлечь лишнее внимание.

Отбой в интернате начинался с часов десяти, и все девочки удобно устроились на своих местах, а нас в комнате насчитывалось десять человек. У нас стояли двухъярусные кровати, думаю, если бы существовали трехъярусные кровати, то наша директриса расселяла нас по пятнадцать человек в комнате, а остальные бы свободные сдавала в аренду гастарбайтерам.

Я с тревогой осмотрелась по сторонам: тихо, никто ничего не заметил, даже Анжелика — моя лучшая подруга сидела в своей кровати и спокойно расчесывала волосы. Мне с трудом удалось успокоиться, я перевела дух и подошла к подруге, уселась на край кровати, посмотрела ей в лицо. Анжелика мило мне улыбнулась и, подмигнув, спросила:

— Где ты была? Неужто с Дэном?

Дэном — звали Зырова Дениса, он, как и все мы, жил в детдоме. Это был наш хороший товарищ. Хотя Анжелика не раз убеждала меня, что тот сходит по мне с ума. Это я знала давно и без ее намеков, но делала вид, что не верю, просто не хотела разбивать сердце лучшему другу детства: ведь наше чувство не было взаимным.

— Нет, — осипшим от волнения голосом, ответила я и отрицательно покачала головой. Мой ответ встревожил подругу: она наклонилась ко мне и вопросительно уставилась на меня, точно я суперновая микроволновка экстра-класса, которая в силу своих способностей должна читать мысли своего владельца. Читать мысли я умела с того момента как себя помню и, поэтому, тут же ответила на ее мысленный вопрос:

— Я была на втором этаже, и мне кое-что удалось узнать.

— Ну, не тяни, — поторопила меня любопытная Анжелика, никогда не обладавшая ни граммом терпения. Ее язык всегда опережал ее мысли — это меня всегда удивляло, ведь по сути вещей за все наши действия отвечал мозг, у нее же, мне казалось, все выходило наоборот.

— Нам срочно надо поговорить, только не здесь, — тихо шикнула я на нее и мотнула головой в сторону коридора, там можно было выйти в туалет, где в это время нас никто не смог бы побеспокоить. Анжелика тут же вскочила с кровати и потащила меня за дверь, я немного удивилась ее прыткости, но сразу же поняла, что ее напугал мой вид «бледной поганки».

В туалете и, правда, никого не оказалось, мы залезли в одну кабинку и уселись на корточки. Я кожей ощущала нетерпение подруги и с трудом пыталась подобрать слова, как правильно ей все рассказать, чтобы она поверила мне, и, как всегда, не приняла за фантазерку.

О своем даре никому никогда не рассказывала, и, поэтому, нам иногда было очень трудно понять друг друга, точнее Анжелике было сложно…

В детстве совсем не понимала, почему у других нет таких же способностей, как и у меня, и, когда я пыталась всем их продемонстрировать, меня начинали считать за сумасшедшую. После седьмого отвода к психиатру я поняла, что мне лучше о них молчать и делать вид, что я такая же обыкновенная, как и все. Анжелика раньше тоже считала меня ненормальной, но потом мы все-таки подружились и именно благодаря тому, что я больше никогда не говорила о своем даре…

Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы сдержать свое волнение, и тихо зашептала:

— У нас с тобой очень крупные неприятности. И я думаю, что нам лучше всего сбежать из интерната.

— Лера, что за глупости ты говоришь? — оторопела Анжелика и сердито нахмурилась.

— Я сейчас случайно прогуливалась возле учительской и подслушала странный разговор, и думаю, что говорили о нас с тобой.

— С чего ты взяла? — продолжала упорствовать подруга.

— Ты недавно не подписывала никаких документов? — вдруг спросила я. В голове всплыло пару моментов.

— Подписывала, — испуганно прошептала Анжелика, — Татьяна Филипповна вчера приносила мне бумаги, хотела, чтобы я подписала их.

— И ты подписала, — утвердительно заключила я, — И что же это были за документы? — я отлично знала ответ, но мне хотелось все расставить на свои места и таким образом убедить подругу, что нам действительно грозит опасность.

— Документ о том, что мне не нужна жилплощадь, ведь у меня осталась двухкомнатная квартира от родителей, — вяло промямлила Анжелика, и ее глаза стали расширяться от понимания своей глупости. — Ведь таких документов, наверное, нет?!

— Скорей всего нет, и подписала ты себе смертный приговор — дарственную на квартиру?! Уверена, ты его даже не почитала?

— Нет, не читала, — дрогнувшим голосом ответила Анжелика и тут же в ужасе воскликнула: — И что мне теперь делать, Лера? Меня выкинут на улицу?

— Бежать, — коротко бросила я, — не думаю, что мы отделаемся простым присвоением статусом бомжей, заведующая нашла отличный выход как от нас избавиться и еще подзаработать.

— И как?

— Продать нас сутенеру. Я сегодня как раз разговор сутенера и заведующей подслушала. Как только нам исполнится по восемнадцать, так и сдаст нас на его поруки. У тебя день рождения через неделю, у меня через две, так что времени осталось очень мало.

— Но зачем им ты, у тебя же нет ни квартиры ничего? — удивилась Анжелика, еще не совсем веря в случившееся.

— Мне должно предоставить государство, и недавно я подписала документы о том, что согласна на небольшую квартиру, но думаю, их исправят и перепишут на другое имя. Да и из близких у меня на этом свете так же, как и у тебя никого не осталось. Так что за нас даже заступится некому, — обреченно констатировала я свершившийся факт.

У меня действительно никого не было, а может быть, и были, но я об этом не знала, в детдом я попала совсем маленькой, а до этого жила в доме малютки. Я пыталась узнать, кто мои родители и как я осиротела, но все разводили руками. И лишь однажды я случайно выяснила — прочитала мысли нашей заведующей о своем прошлом и ужаснулась. Меня нашли новорожденную в каких-то кустах. Никто так и не смог выяснить, кто бросил ребенка на произвол судьбы…

— Так значит, ничего нельзя поделать? — испуганно прошептала Анжелика, и я увидела в ее глазах панику и слезы.

— Можно, — холодно заявила я, — мы выкрадем свои паспорта и убежим.

— Но куда? И как мы будем жить, без денег, без жилья? — тихо заплакала Анжелика и закрыла руками лицо. Каждая клеточка ее организма источала жуткое отчаяние.

— Жить будем как и все, что-нибудь придумаем, главное спастись, а там бог пошлет! Все же лучше, чем продажными девками в борделе работать, с мужиками спать, — я дернула подругу за руку и велела ей успокоится. Та быстро взяла себя в руки и, сжав зубы, яростно процедила:

— Убежим, и пусть подавятся моей квартирой.

Вечером следующего дня я забралась в бухгалтерию, где хранились все документы, и выкрала наши паспорта. Ночью, когда все спали, мы положили под одеяла вместо себя подушки, взяли свои вещи и выбрались из интерната. Это не составило особого труда, не в первый раз мы убегали из него, только обычно возвращались. Теперь же нам дорога была «заказана». Оставаться и ждать недоброй участи было глупо и бессмысленно, поэтому мы отправились на вокзал и сели на электричку. Состав тронулся и повез нас с подругой в пугающую неизвестность…

* * *

Три дня мы мыкались по электричкам, как зайцы по кустам, прежде чем добраться до Санкт-Петербурга, это был ближайший мегаполис, где можно было затеряться двум девушкам, не боясь, что их найдут. Всю дорогу мы питались дешевыми пирожками и гамбургерами «кустарного» производства и пили «левую» минералку, от которой мена уже стало тошнить.

«Питер» встретил нас довольно неприветливо: дождями, лужами и пронзительным ветром. Стоял апрель, в этом месяце погода была непредсказуемая, а если еще прибавить тот факт, что город и без этого довольно хмурый и дождливый, то погода непредсказуема вдвойне.

Денег у нас имелось — «как кот наплакал», да и те потихоньку таяли. О каком-нибудь снимание жилья и речи не шло.

Весь день как туристки мы бродили по улицам, хотелось познакомиться ближе со всеми достопримечательностями города, в котором мы собрались «осесть» основательно. Анжелика немного поднялась духом, и уже почти не вспоминала о том, что могло с нами произойти. А свои былые мечты и планы об удачной жизни, которые она строила весь предыдущий год, постаралась забыть.

Мне оказалось куда проще, по сути, я жила одним днем и никогда не задумывалась о будущем, наверное, это связанно с тем, что у меня никогда не было прошлого, и я ни с чем, и ни с кем себя не связывала.

К вечеру мы исколесили весь знаменитый Невский проспект: ноги болели страшно, и жутко хотелось есть, правда, денег не осталось даже на батон — что делать дальше мы толком не представляли. А небо тем временем заволокло темными тучами, грозившимися в скором времени разрыдаться на наши головы. Сильный ветер стал трепать наши одежды. Анжелика посильнее закуталась в серенькое драповое пальто и, уставившись на меня, сердито спросила:

— Ну, и что теперь? Что мы будем делать?

— Надо найти, где переночевать, — предложила я и зашагала в сторону метро. Оттуда мы отправились на вокзал и ночь провели в зале ожидания. Это была самая худшая ночь в моей жизни: не знаю, как Анжелика, но я так и не смогла выспаться. Когда мне плохо я не могу расслабиться и сосредоточится, и от этого мне трудно заслонять свой разум от чужих мыслей. Они так и лезут в мой мозг, грозясь его разорвать.

В детстве меня это очень пугало и только со временем я научилась отгораживаться от людей и читать мысли именно тех, кто мне интересен. Но сейчас чувствовала себя затравленной мышкой, которая попалась в мышеловку, и никак не может найти из нее выход.

Утром мы проснулись. В общественном туалете привели себя в более или менее божеский вид и отправились вершить свою судьбу. На последние гроши я купила газету с рекламными объявлениями, и весь день мы с подругой пробегали по всевозможным конторкам в поисках работы. Сегодня нам ничего не удалось найти, и мы решили продолжить поиски завтра. Голодные и грязные мы опять отправились на вокзал.

Голова кружилась от голода, невыносимо хотелось, есть и спать. Раздражение Анжелики с каждым часом увеличивалось, и я боялась, что та может податься в панику и натворить непоправимых глупостей. Но вышло все хуже, чем ожидалось, у подруги просто началась истерика, она жутко плакала, и я переживала, если мы в таком состоянии завалимся на вокзал нас оттуда просто «попрут». И придется нам с ней ночевать на улице, под чистым небом и холодным ветром.

— Лера, я хочу есть, я хочу пить, — жалостливо завывала Анжелика и, громко всхлипывая, стала грызть ногти. О, эти ногти! Как мне стало жалко подругу, у нее были самые замечательные ногти, о которых только мог мечтать человек: ровные, красивы, крепкие, всегда ухоженные и блестящие, можно сказать это была ее девичья гордость. Мое сердце не могло вынести такой несправедливости, и я решилась на отчаянный шаг.

— Подожди меня здесь и никуда не уходи, пока я не вернусь, — велела я подруге и направилась в сторону магазинчиков и ларьков, где-то неподалеку возле них, я как-то заметила банкомат.

Помимо чтения мыслей я отлично управлялась со всей электронной техникой, однажды я проделывала подобное грязное дело, но лишь однажды и даже в самых ужасных жизненных ситуациях больше никогда не обращалась к подобному делу: считала это аморальным. И вот теперь у меня не осталось другого выхода, лишь поступится своей совестью и отважиться на воровство. «Но я совсем чуть-чуть, совсем немножечко», — мысленно успокаивала я себя, кладя руку на экран банкомата, мгновение и три купюры достоинством каждая по тысячи рублей мягко пересчитались и выползли из черного отверстия. Я быстро схватила деньги и дала «деру», словно мне стреляли по пяткам, сердце гремело в груди, оно всегда так гремело, когда мне предстояло сделать что-нибудь запретное или опасное. Не останавливаясь, я схватила за руку подругу и велела ей бежать следом, растерявшаяся Анжелика от подобной внезапности тут же прекратила плакать и, заикаясь, поинтересовалась по какой причине такая спешка:

— Куда бежим, чего бежим?

— Нужно срочно потратить деньги, — просто объяснила я и показала подруге три тысячи рублей.

— Где ты их взяла? — испуганно воскликнула подруга и тут же выхватила деньги из моих рук, не веря, что они настоящие.

— Да, там дядька деньги с банкомата снимал и забыл их забрать, поэтому и бежим, боюсь, вернется и отнимет их у нас. Нам они сейчас куда нужней! — Анжелика понимающе закивала головой и чуть прибавила в беге. Говорить правду я не сбиралась: все ровно та никогда мне не поверит и, как всегда, обзовет лгунишкой.

Мы влетели в метро, как угорелые, и мигом спустились в подземку и, только когда уселись в поезд, спокойно перевели дух. Я раскрыла купленную накануне газету и стала искать объявление: утром прочитывая газету, я случайно натолкнулась на сомнительное предложение, но такое привлекательное, что просто не могла от него отказаться. На окраине «Питера» находилась небольшая, дешевая гостиница, туда-то мы и отправились.

Метро до «туда» не ходило, и нам пришлось добираться пешком. Прогулка растянулась на целый час, и, только благодаря редким прохожим, нам удалось отыскать «дешевую» гостиницу. К нашей величайшей радости остался свободный единственный номер, и, потребовав наши паспорта и плату, нам его предоставили.

Номер оказался, конечно, не люксом, да и сама гостиница не была обладательницей пяти звезд, в крайнем случае, одной. Но это нас не сильно расстроило, в данный момент, мы были рады и простому общежитию казарменного типа со всеми причитающими удобствами в коридоре. Главное, что там стояли кровати, имелись подушки и одеяла, да, крыша над головой. Радуясь такой малости, мы с подругой совсем забыли о голоде и, уставшие, завалились спать не раздеваясь.

Утром мы снова возобновили поиски работы, хотелось найти что-нибудь, где мы могли работать вместе. И все что нам удалось найти — работа официантками. Без прописки и образования, нас вообще никто не хотел брать. Этим же днем мы приступили к своей работе. Смены были у нас вечерние, так как работать нам предстояло на дискотеке под забавным названием Ханни-Мани. Целую неделю мы прожили в «дешевой» гостинице, и нам показалось, что это слишком дорого! Следовало, как можно скорее, найти другое жилье. И по чистой случайности нам удалось это сделать. За шесть тысяч в месяц мы сняли комнату в общежитие, тоже на окраине города. Зарплата нам позволяла, деньги хозяин платил каждый день, и пока мы не бедствовали.

А на выходные, точнее на понедельник мы решили отправиться в зоопарк, хотелось немного отдохнуть, да и посмотреть различные достопримечательности культурного города. Жизнь продолжалась, и не стоило ее хоронить в убогом общежитие, боясь, что нас разыскивают. Боялась, конечно, Анжелика, я была точно уверена, что нас никто не ищет, у заведующей только лишний груз свалился с плеч. Наш побег ей был лишь на руку. Главное, что мы никогда не вернемся, а как успокоить любопытных подчиненных, думаю, она — сможет «выкрутиться» и придумает, что им рассказать…

Уже, как месяц, мы добропорядочно вкалывали на дискотеки. Раньше я любила ходить на подобные мероприятия, а теперь нет. Постоянно хотелось тишины и покоя. И сегодняшнюю прогулку в парк, я откладывать не собиралась, даже несмотря на то, что лучшая подруга всеми силами упиралась и не хотела никуда идти. Ленивая Анжелика предпочитала поваляться в выходной день на кровати. «Ну, и пусть!» — мысленно разозлилась на нее я и отправилась одна.

Стояла середина мая, и было довольно тепло. Солнце ярко светило, и ни одной тучки невидно на небосводе, лишь легкие воздушные перистые облака, тут и там, раскидали свои невесомые паутинки. Пахло жизнью: распускающиеся цветы и листья источали дурманящий аромат свежести, обильно наполняя воздух кислородом. Дышалось легко и непринужденно.

Я вышла на остановке и отправилась в парк. Людей было очень мало, немудрено, в будничный день все работали. Я неторопливо шла по липовой аллейке парка и рассматривала покрашенные скамейки. Навстречу мне шел молодой человек с белой челкой, с голубыми, цвета индиго, глазами — никогда раньше не видела таких глаз. Он был одет в оранжевый спортивный костюм. Робкая улыбка засияла на его лице, когда наши глаза встретились, казалось, что он весь светится, излучая жизненную энергию.

Парень прошел мимо, и я обвернулась, мысленно коснулась его сознания. Не знаю, что со мной случилось, мне ужасно захотела прочитать его мысли. Мне так хотелось понять его, и может быть, украсть у него частичку счастья, которым он так и светился.

Но у меня ничего не вышло, по каким-то причинам, которые я не могла понять, мне не удавалось прорваться в его сознания — не услышала не одной мысли. Я почувствовала разочарование, пустоту, и это меня сильно удручало: такого со мной никогда раньше не случалось, но сильнее удивилась тогда, когда парень остановился и, растерянно, на меня посмотрел. Я испугалась и отвернулась от него, направилась вглубь парка. Странное чувство меня не покинуло, я обернулась назад: но на том месте, где только что стоял парень уже никого не было…

Весь день я гуляла по зоопарку, затем по городу и ничего не замечала вокруг, мои мысли были далеко. Мне казалось, что я встретила человека похожего на себя, и это было так волнующе и странно, что с трудом в это верилось. К вечеру я пришла к выводу, что это моя фантазия и вскоре забыла об этой случайной встрече совсем.

Но это оказалась не последняя наша встреча с этим таинственным незнакомцем. В конце недели, когда я уже совсем выбилась из сил, поругалась с начальником и собиралась бросить работу, на танцполе, убирая бутылки и пепельницы, я столкнулась с ним вновь. Он помог мне подняться с пола и собрать рассыпавшиеся пепельницы, при этом, пристально посмотрел мне в глаза и мягко улыбнулся.

— Прости, — шепнул он мне и растворился в толпе танцующих.

Я отнесла посуду на кухню и стала переодеваться, меня заметила Анжелика и в изумление воскликнула:

— Лерка, ты чего? Рабочий день еще в самом разгаре.

— Не знаю, как твой, а мой уже закончился, — зло откликнулась я и достала из ящичка свою одежду, стала переодеваться.

— Что случилось, а? Лер, скажи, — не отставала от меня подруга.

— Мне это все надоело, работаешь как вол, а тебя только ругают да оскорбляют. К хозяину друзья приехали, один придурок подставил мне подножку, и я вылила спиртное на гостей, так меня чуть не убили. Представляешь, он пошутил, а я за это получила, да еще начальству нажаловался. Я попыталась оправдаться перед Валерием Валентиновичем, а он меня и слушать не стал — лживой сукой обозвал, и сказал, что все расходы вычтет из моего жалованья. Так что следующую неделю мне придется работать бесплатно. А я это делать не собираюсь вот и увольняюсь.

— А как же я? Лера! Ты обо мне подумала, я без тебя здесь работать не хочу, — расстроено промямлила Анжелика и тоже сняла с себя фартук.

— Ты уже взрослая девочка, решай сама! Делай как считаешь нужным, а я завтра буду искать новую работу, — гордо заявила я подруге и, схватив свои вещи, направилась к выходу.

— Подожди меня, я с тобой, — крикнула мне в след Анжелика, точно ребенок, испугавшийся, что его бросит мама. Она взяла свои вещи, и мы вместе отправились домой.

— Пусть они подавятся своими деньгами, завтра найдем новую работу, ее здесь хватает! — смеясь, констатировала Анжелика. Работы и, правда, было много, делай что хочешь: шей, вяжи, хоть плачь, и за все будут платить. Вопрос только — сколько?

Мы спустились в метро и сели в поезд, всю дорогу от работы, от бывшей работы, меня не отпускало странное предчувствие, не то, чтобы мне было страшно, просто немного не по себе, словно за нами кто-то следил. Анжелика весь путь жаловалась на наглых и злых посетителей дискотеки, а я, погруженная в свои мысли, слушала ее вполуха. Не выдержав напряжения, я оглянулась назад и посмотрела по сторонам: людей было немного, но самое главное, среди них я заметила того парня из парка. Наши глаза встретились, и он мне улыбнулся. Сердце испуганно екнуло в груди, и я мигом отвернулась: что у него на уме, я не могла знать, но догадаться легко — спасибо нашему СМИ, которое регулярно предупреждала нас о всевозможных маньяках и извращенцах. В голове стали вырисовываться всевозможные ужастики и предполагаемые сюжеты нашей кончины.

Электричка остановилась: нам нужно было выходить на этой остановке, Анжелика уже поднялась с сиденья и я, резко дернув ее за руку, усадила на место, тихо процедила:

— Сиди!

— В чем дело? — с недоумением воскликнула подруга и сердито посмотрела на меня. Уверена на сто процентов, она меня снова приняла за ненормальную.

— Молчи, — коротко буркнула я, — потом все объясню.

Вышли мы на следующей станции, поднялись из метро и подошли к троллейбусной остановке. Парень не отставал, я от страха вцепилась в Анжелику, и с ужасом ожидала, что произойдет дальше.

Тем временем, парень нас нагнал, его вечная дружелюбная улыбка отчего-то стала меня не на шутку раздражать, я с трудом сдерживалась, чтобы не завопить от ужаса. И какого же было мое удивление, когда парень просто подошел и представился:

— Привет, меня зовут Леопольд. Мы не успели с тобой познакомиться, — широко улыбаясь, проговорил парень и уставился на меня, затравленную и трясущуюся, как осиновый листок. Я в ответ выдавила вялую улыбку и присела в шуточном реверансе.

— Лера, — икнула я, не сводя с него глаз.

— А я Анжелика, — громко представилась моя подруга и протянула парню руку, чтобы скрепить новое знакомство. В отличие от меня она ничуть не испугалась, а наоборот, ей даже понравился парень. И теперь она во весь рот улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы — еще одно свое девичье достоинство.

Леопольд любезно пожал протянутую руку и снова уставился на меня, чем вызвал укол ревности моей подруги, конечно к себе. Сейчас она была готова грызть ногти и биться головой о стену: обычно Анжелика всегда была в центре внимания, где бы мы ни находились, высокая красавица: длинные белые волосы, длинные ноги, длинные ресницы — зеленые огромные глаза. Василиса прекрасная — что не говори! И теперь вот всю эту красоту игнорируют, ради невзрачной невысокой брюнетки с серо-голубыми глазами.

— Лера, мне необходимо с тобой поговорить, — вкрадчиво сказал парень и положил мне на плечо руку. На миг мое сознание погрузилось во тьму, а затем я почувствовала, как он мысленно связывается со мной: — Ты, как и я необыкновенная, мы с тобой не одни.

Я тряхнула головой и с изумлением уставилась на Леопольда, теперь уже ясно понимая, почему тогда не смогла прочитать его мысли, просто мы были с ним похожи, и сейчас я с уверенностью могла сказать, что мои догадки все-таки оказались небеспочвенными. Парень снова мне улыбнулся, и я согласно качнула головой, предложила:

— Поедем к нам домой, там и поговорим.

Анжелика одарила меня уничтожающим взглядом, в ее голове творился ужас, она сама не могла понять, чего хочет: толи познакомиться поближе с Леопольдом, толи предупредить меня о глупости — приглашать в свой дом малознакомого человека, все это действительно, казалось, не совсем разумным. Только вот если бы этого человека пригласила бы она, и он все свое внимание уделял бы ей, она бы никогда не задумалась не о какой опасности. Правда, не смотря на все терзавшие ее мысли, подруга промолчала — ничего не сказала. Думаю, она решила, что все закончится, в конце концов, в ее пользу. И я в этом не сомневалась. Но не из-за того, что моя внешность не соперница ее, просто Леопольд меня как мужчина совсем не волновал. При встрече с ним у меня не горело лицо, не подкашивались ноги и сердце сладко не сжималось в груди. Кроме обоюдного любопытства нас ничего не связывало.

Мы зашли в нашу комнату, и от меня не укрылось смущение Леопольда, при виде нашего убого жилища. Анжела тут же рухнула на диван, я предложила новому знакомому сесть на стул и стала готовить чай на электроплите, и всячески старалась при этом не смотреть на него. Предстоящий разговор меня немного пугал, будоражил, я боялась узнать что-то такое страшное, необъяснимое, отвратительное.

Вскоре чай вскипел, я разлила его по кружкам и поставила на маленький столик перед Леопольдом; из шкафа достала сушки и села, напротив.

Гость с любопытством осматривал комнату, затем посмотрел на меня, тихо чуть слышно спросил:

— Мы можем говорить в присутствии твоей подруги, она знает о тебе? — я покачала головой и огорченно вздохнула. Леопольд понимающе хмыкнула и, встав с места, подошел к Анжелике взял ее за руку, та немного удивилась и смущенно хихикнула, а затем отключилась, точно она была телевизором, и чтобы ее отключить он вытащил штепсель из розетки. — Так будет лучше.

— Что ты сделал? — испуганно воскликнула я и, вскочив со стула, подбежала к подруге, стала трясти ее за плечи.

— Успокойся Лера, — мягко попросил он и оттащил меня от бесчувственной подруги, и, когда, я послушно вернулась на свой стул, поспешил объяснить: — Она просто спит, не беспокойся.

— Как ты это сделал? — спросила его я, когда Леопольд уселся напротив меня, залпом выпил горячий чай, другой бы на его месте точно ошпарился — обжег всю слизистую.

— Я умею манипулировать сознанием людей и температурами.

— Как это? Не понимаю?! — тупо уставилась на него я, словно он был суперновым сотовым телефоном на китайском языке, которого я, к сожалению, не знала.

— Ну, как бы тебе доступней объяснить? Вот, ты, умеешь читать мысли, как я понял?! Я этого делать не могу, но зато силой своего сознания могу заставлять делать людей то, что хочу.

— То есть, можешь подчинять разумы людей своей воле?!

— А ты молодец — улавливаешь налету, я думал, будет сложно с тобой объясниться, — улыбаясь, поддразнил меня Леопольд. Обижаться на него я не стала, потому что отлично знала уровень своих знаний, мне хоть сейчас иди и защищай докторскую диссертацию. В интернате я много читала, а в библиотеке интерната, наверное, не осталось ни одной книги, которая не побывал бы в моих руках.

Читаю я тоже очень оригинально, как сканер — посмотрела на страницу, и вся информация тут же отражается в голове. С этим в детстве у меня также имелось много проблем, стоило нам начать читать, а я уже все — закончила! Подруги не верили и всегда жаловались на меня, что я отлыниваю от учебы. Воспитателям приходилось меня проверять, и я чуть ли не наизусть пересказывала заданные тексты, тогда попадало подружкам, и через некоторое время их у меня совсем не осталось.

Я допила чай и с любопытством посмотрела на Леопольда, тот в свою очередь рассматривал меня, наверное, искал какие-нибудь изъяны, его пристальное внимание меня стало нервировать, и чтобы как-то отвлечь его от себя, я поспешно спросила:

— Леопольд, о чем ты хотел со мной поговорить? — он поднял на меня аквамариновые глаза и чуть усмехнулся. Затем прочистил горло и попросил:

— Зови меня Лео, Леопольд звучит как-то слишком официально, и я начинаю чувствовать себя зрелым мужиком, хотя, наверное, лет мне чуть больше чем тебе.

— Мне восемнадцать, — почему-то призналась я и, смущенно, опустила глаза, стала разглядывать свои руки.

— Мне девятнадцать.

— Ну, вот и познакомились, — пошутила я и снова серьезно спросила: — Так, о чем же ты все-таки хотел поговорить?

— Я хотел узнать: знаешь ли ты откуда, есть ли у тебя родители?

— Нет, я ничего не знаю, я выросла в интернате, родителей у меня никогда не было, и никто их никогда не видел, — синие глаза внимательно смотрели на меня, и мне казалось, что в них промелькнула тень сочувствия, от этого чуть уловимого сопереживания мне почему-то стало легче на душе. И я решила поделиться с ним той толикой правды, которую мне удалось выяснить: — Меня нашли брошенную, в каком-то палисаднике, я тогда была совсем маленькой — новорожденной.

Леопольд удивился подобной жестокости, он, конечно, не раз слышал о похожих случаях, но они были так редки, что не хотелось в них верить. На лице его засияла ободряющая полуулыбка, и он приступил к рассказу о своей жизни:

— У меня есть родители, они меня очень любят, и я их тоже, но почему-то мне кажется, что я приемный ребенок. Хотя они всячески это отрицают. Думаю, эту тайну они унесут в свою могилу, и мне никогда об этом не узнать. Самое главное, что группы крови у нас схожи, даже не придерешься, а проверить ДНК, без ведома родителей, я не могу, узнай они об этом, то жутко на меня обидятся. Расстраивать их мне бы не хотелось.

— Но зачем тебе это? — удивилась я, — Если ты даже сможешь им доказать, что ты им не родной, они, все равно, не дадут тебе тех ответов, которые ты ищешь. Я уверена, что они сами ничего о тебе не знают.

— Да, — хмыкнул Леопольд и потер рукой затылок, — я как-то об этом не задумывался.

— А они знают о твоих способностях?

— Нет, я не хочу их пугать, я уверен, что они будут молчать об этом, но начнут тщательно меня оберегать, и тогда моя жизнь превратится в ад, понимаешь я у них единственный.

— Понимаю, — слукавила я. Как я могла это понять, ведь у меня никогда не было любящих родителей, — Анжелика тоже ничего не знает, хотя я несколько раз пыталась ей все рассказать, но без успехов, она смеется надо мной и считает меня лгуньей с ярко выраженной фантазией.

— Налей еще чаю, пожалуйста, — попросил меня Лео, — а то я сегодня немного выпил и меня жутко сушит.

— То-то я не пойму, от кого это так разит, — хихикнула я, — думала, это я вся пропиталась алкоголем, когда разлила на дискотеки несколько бокалов с водкой. Сижу тут и воняю, как пьяница — боюсь лишний раз подвигаться, чтоб запах до тебя не доходил, — мы дружно рассмеялись, после чего я встала поставить чайник, но Леопольд меня опередил.

— Неси его сюда, — велел он мне, и я послушалась. Он поставил перед собой чайник и положил на него сверху руки, минута и тот закипел, из носика повалил пар, и стала громко хлопать крышка.

— Здорово? — восторженно протянула я, — с тобой можно экономить на электричестве и на отопление. Ты как огромная аккумуляторная батарея.

— Да, ну, тебя — кончай издеваться, лучше расскажи, что ты еще умеешь, мне поначалу думалось, что у нас с тобой одинаковые способности. Но затем я подумал, что это может быть и не так.

— Я с электроникой на «ты». Достань свой мобильный, — попросила я его, он вынул из кармана сотовый, я полезла за своим и попросила его продиктовать номер его сотового. Как только он назвал мне девять цифр, я положила на свой телефон ладонь, и тут же зазвонил сотовый Леопольда, он посмотрел на экран — новый номер, после чего отключил и похвалил меня.

— Здорово, а что ты умеешь еще?

— А, ты? — вопросом на вопрос ответила я.

— Больше ничего не умею, я же не супермен, хотя тоже очень быстро бегаю, плаваю — правда, до «Кларка Кента» (имя персонажа из знаменитого фильма «Супермен») мне все же далеко. Но все равно раза в три делаю лучше то, что делают обычные люди.

— Значит, и готовить умеешь?! — поддразнила я Леопольда.

— Ну, нет, с этим у меня полный аврал. Я-то яичницу с трудом могу приготовить.

— Я тоже, меня некому было учить, вот питаемся с Анжеликой всякими полуфабрикатами. Хотя, как и ты, многое делаю лучше других, и еще у меня фотографическое зрение, я очень быстро читаю и все хорошо запоминаю. На этом мои таланты кончаются.

Мы еще немного поболтали, поговорили о своем детстве, и Леопольд стал собираться домой. На дворе стоял третий час ночи, отпускать его я в такую темень не хотела и предложила остаться у нас. Он попытался отказаться, ссылался на то, что его ждут предки, но я велела ему позвонить им и предупредить о том, что их сын сегодня переночует у подруг. В наше страшное время было опасно разгуливать по ночам, тем более что у него не имелось собственной машины, ведь он приехал с нами на электричке. Я налила еще по кружке чая и, дуя на кипяток, чтоб тот остыл, тихо спросила:

— Как ты думаешь, откуда у нас с тобой такие способности?

— Не знаю, но мне кажется, что мы пришельцы, — предположил Леопольд. И я чуть не выронила из рук кружку от подобного заявления. Не то что бы это было глупое предположение, просто мне не хотелось верить, что я пришелец. Эта земля была моим домом, и честно признаться пусть хреновым, но другого я не хотела, да и кто знал, что на других планетах лучше. «Да, и, если все же там лучше, почему, мы тогда оказались здесь?» — мысленно спрашивала я себя.

— Ты в этом уверен, может быть, мы простые люди с этой планеты, которые обладают сверхъестественными способностями, — поспешила я остудить распаленный разум нового друга.

— Может быть и так, я ни в чем не уверен. Но кровь наша очень схожа, к моим предкам еще никто не придирался после анализов. Вот только еще: ты встречала когда-нибудь человека, который в своей жизни никогда не болел? — полюбопытствовал Леопольд, он никак не мог остановиться в своих рассуждениях, и мне стало казаться, что ему нравится считать себя инопланетянином, нежели чем сверхчеловеком. Но, несмотря на это, я задумалась, и мне стало немного не по себе.

— Нет, не встречала, кроме меня в интернате все болели, врачи удивлялись этому, правда не находили никаких объяснений, — тихо прошептала я, словно нас кто-то мог подслушать. Я с надеждой взглянула ему в глаза и, дрогнувшим голосом, добавила: — Лео, но, если опустить этот факт, может все-таки мы люди, просто у нас сильный иммунитет, почему ты так уверен, что мы пришельцы?

— Конечно у нас сильный иммунитет, но дело не только в этом: смотри, — он взял со стола кухонный нож и полоснул себя по ладони, я в ужасе закусила рукав рубашки, чтобы не закричать. Не уверенна, но мне показалось, что порез стал заживать прямо на глазах. Признаться, мне в это совсем не хотелось верить, но Лео вытер с руки кровь, и на ней не осталось, ни царапины.

— Этого не может быть?! — изумилась я, мне действительно стало страшно. Смотреть фильмы, где подобное происходит с героями это одно, а так наблюдать за этим воочию совсем другое. Мне казалось, что сейчас я просто грохнусь в обморок, передо мной сидел пришелец, и кажется, я была нечем не хуже него.

— Можешь проверить на себе, — предложил Леопольд и протянул мне нож, предварительно вытерев с него свою кровь.

Я трясущимися руками взяла нож в руки и посмотрела на серьезного Леопольда. Мне казалось, он хотел убедиться в том, что мы одинаковы. Мне тоже этого очень хотелось, и уверена больше, чем ему, и лишь страх испытать боль не давал мне порезать себе руку. Я с надеждой посмотрела на Леопольда и, вернув ему нож, тихо попросила:

— Порежь, пожалуйста, сам, — я снова закусила край кофточки и, что есть мочи, зажмурилась. Лео взял мою протянутую руку и быстро провел ножом по ладони. Я чувствовала, как холодное лезвие погружается в плоть, и тихо взвыла от боли, затем открыла глаза. Боль потихоньку тупела, а вскоре и совсем исчезла. И когда я стерла с ладони кровь, то убедилась в том, что я «ненормальная». Считать себя инопланетянкой мне совсем не хотелось.

— Ну, что, ты теперь веришь, что мы пришельцы?!

— Верю, — коротко бросила я, боясь, что если я скажу нет, то он станет мне доказывать это вновь и вновь, мне легче жилось, когда я считала себя «одаренной», а не пришельцем. Так пусть это все и остается, пока не появятся неоспоримые факты, лишь только тогда я признаю себя пришельцем и никак не раньше!

* * *

Всю следующую неделю мы снова искали работу и нашли только в ресторане. Нам пришлось снова облачиться в униформу и прислуживать. И все же «У Сэма» — так назывался ресторан, было лучше, чем на дискотеке. Тут хоть полы не облевывали, и пьяные клиенты не щипались. Да и с грубиянами охранники здесь не церемонились, выбрасывали за шиворот вон, и — прости, прощай. Вот это, я понимала, сервис так сервис.

А еще у нас в ресторане играла живая музыка, и пели певицы. Всю жизнь я хотела петь, но всегда стеснялась. А здесь, когда уходили последние клиенты, и с работой было покончено, я снимала с себя фартук, забиралась на сцену, брала микрофон и пела. Анжелика поначалу смеялась надо мной, но затем ей даже понравилось, как я пою, сама же, она совсем не умела петь — у нее не имелось ни голоса, ни слуха, так сказать — медведь на ухо наступил, а на горле потоптался.

Как-то вечером к нам в ресторан заглянул Лео: собирался с нами поболтать и отметить сдачу экзаменов — наконец-таки окончился первый курс. Я немного завидовала ему, он учился и получал высшее образование, о котором и мечтать не смела, хотя, думаю, что смогла бы поступить в любой институт. Но у меня не было не аттестата, ни каких-либо других документов, школу мы не успели закончить — сбежали, а из-за спешки совсем забыли, что в жизни нужен не только паспорт.

Мы закрыли ресторан, за окном стемнело, стрелки часов отсчитали последние минуты понедельника, и наступил вторник, к нашей радости людей пришло немного и все рано разошлись. Начальник разрешил нам чуть-чуть посидеть. Он знал, что с нами ничего не случится, так как ресторан охранялся охранником. Да и вообще в этот раз нам с начальником повезло, он оказался хорошим человеком даже чересчур добрым и отзывчивым. Всегда всем помогал и шел на всевозможные уступки. Одним словом — ценил людей.

Веселье началось: мы пили, ели, я пела песни, мы громко смеялись и шутили. Нам было весело и очень здорово. Я, охмелев, дерзнула и спросила у Лео, как можно поступить в институт без аттестата, и он обещал помочь. В этот день я была самая счастливая, конечно, не считая Леопольда — впереди его ждало беззаботное лето. После мы забурились к нам домой и допились там до чертиков — завтра выходной, можно было и оторваться, а наутро мы собирались отправиться на озеро, купаться и ловить рыбу.

Утро стало жутким продолжением моего ночного кошмара, в котором я вечно крутилась и вертелась, как юла, куда-то убегала и хотела спрятаться. Меня шатало как останкинскую башню при штормовом ветре, другим было не легче. С трудом я заварила чай, мы выпили, и нам немного полегчало. Впопыхах собрались и отправились на электричку. Путь наш лежал в Петергоф в прекрасный город музей.

Сразу при прибытии Леопольд устроил нам экскурсию по Петродворцу. Мы вволю налюбовались всевозможными фонтанами и, наверное, обошли весь парк. К обеду мы жутко вымотались и закатили в ближайший ресторан поесть. Набив желудки всякой всячиной, наша шумная процессия отправилась к финскому заливу кататься на лодках. День выдался чудесный солнечный, на небе не одного облачка, но жалко, что он быстро закончился, приближался вечер, и наступило время возвращаться домой, а так не хотелось…

Уставшие, но счастливые мы стояли на пироне в ожидании поезда. Анжелика не могла угомониться: говорила и говорила, пыталась усердно с нами поделиться своими впечатлениями. Правда, я ее совсем не слушала, мое внимание все было устремлено на противоположный пирон, как раз только-только от него отошел электропоезд, и, вышедшие люди, стали быстренько разбредаться кто куда. Я остановила свое внимание на одном темноволосом парне, он стоял ко мне спиной, но почему-то не уходил, застыл, как статуя свободы, и не двигался. Но вскоре, все же, повернулся и обжег меня холодным взглядом, я тут же потупилась, мне стало немного не по себе, сердце бешено забилось в груди, и я вновь взглянула на пирон, он все еще был там, и пристально разглядывал нашу компанию, только выражение его лица немного изменилось, стало более дружелюбным. Затем он подмигнул мне и ушел.

Все это выглядело очень странным даже подозрительным, мне тут же пришло в голову, что это очередной пришелец, и я сама рассмеялась над своими глупыми мыслями. Посчитала себя наивной фантазеркой, которой хотелось, чтоб все оказывалось, так как она хочет. Ведь не могло же так быть, чтобы повсюду, куда не глянь, стояли пришельцы — это выглядело бы просто абсурдно и глупо. Я, конечно, понимала, что все фантастические фильмы были сняты на голом энтузиазме, но отчего-то мне казалось, что в нашей стране существуют засекреченные службы, отлавливающие пришельцев. Только вот мы с Лео почему-то все еще находились на свободе, и над нами ни ставили никаких опытов.

Весь путь до дома я провела в подавленном состоянии и не с кем не разговаривала. И что самое главное этого даже никто не заметил: Лео и Анжелика хорошо общались и без меня, мне казалось, что между ними что-то назревает…

ГЛАВА 2

«Случайных встреч на свете не бывает,

Все предначертано судьбой:

— Она с людьми в свою игру играет

И вот свела меня с тобой…»

Уже закончился июнь, и прошла большая часть июля. Лео раздобыл для меня липовый аттестат, и я подала документы на поступление в художественный институт на дизайнера. Мне всегда хотелось творить! Анжелика тоже решила поступить куда-нибудь учиться, правда так сильно, как я, задираться не стала, ее устроило обыкновенное швейное училище.

Все это время мы продолжали работать в ресторане, и шеф даже пообещал нас оставить работать и на время учебы, правда, с наступлением учебного года мы могли работать только в вечерние смены. И это всех очень устраивало. С Леопольдом теперь мы виделись регулярно, они с Анжеликой стали встречаться, наверное, у них была любовь. Хотя в эту чепуху я не верила…

Наступили вступительные экзамены, и меня целыми днями не бывало дома. Мне предстояло сдать пять экзаменов: рисунок, живопись, композицию, русский и историю. И сегодня состоялся первый экзамен. Я нарядилась в блузку песочного цвета с короткими рукавами и в темно-синюю юбку до колен.

В институте творилось невероятное, в этот знаменательный день его можно было сравнить с пчелиным ульем. Все как пчелки слонялись туда-сюда и приглушенно шептались — точно жужжали. Я без труда отыскала свою аудиторию, где проходил мой первый экзамен, и немного мандражируя вошла внутрь.

Большинство поступающих уже расселись по местам. И мне не много не мало, но совсем не осталось выбора. У меня оказалась самая худшая позиция. Сегодня мы сдавали рисунок, и, поэтому огромную роль играл хороший градус. Но я не стала отчаиваться, я всегда шла по принципу — чем сложнее, тем больше опыта и успеха. Хороший художник обязательно заметит мои старания. Я подвинула мольберт, достала бумагу и карандаши, ластик положила на мольберт и стала присматриваться к композиции. Натюрморт состоял из вазы с фруктами, из нескольких хрустальных предметов с водой и столовых приборов. Натюрморт представлял собой довольно сложную композицию.

Зазвенел звонок, предупреждавший абитуриентов о том, что экзамен начался. Я тут же схватила карандаш и стала наносить наброски. Легкие штрихи мягко ложились на белую бумагу. На экзамен отводилось три часа времени, но я закончила немного раньше и теперь ждала звонок. Мне не хотелось прослыть выскочкой. И работу я сдала самая последняя и успела посмотреть чужие, поэтому сделала свое маленькое заключение о том, что этот экзамен я уже прошла. Мне не хотелось хвалиться, но я являлась одной из сильнейших, а таких у нас, как я заметила, среди абитуриентов человек восемь.

Я собрала вещи и отодвинула к стене мольберт, из аудитории я выходила тоже последняя, получилось, что, закрывая дверь, я пятилась назад спиной и случайно столкнулась с кем-то. Какого же было мое удивление, когда я увидела, с кем именно столкнулась. Передо мной стоял тот темноволосый парень со станции, он озорно мне подмигнул и, усмехнувшись, сказал:

— Привет, ну вот, мы и встретились! — произнес он это так обыденно, точно наша встреча и правда была неминуема.

Он поднялся с пола, затем поднял меня, все это время я была в оцепенении и не могла вымолвить ни слова. Его это немного насторожило, и он поспешил спросить:

— С тобой все в порядке? Ты не ушиблась? — и потянулся ко мне руками, чтобы проверить все ли у меня кости на месте. Я отпрянула от него как ошпаренная и, заикаясь, промямлила:

— Все, со мной, все хорошо, — затем я развернулась на каблуках и быстро зашагала прочь, забыв о том, что мои художественные принадлежности остались валяться посреди коридора.

Черноволосый незнакомец их быстро поднял и бросился за мной, я же, как «полная дура» припустилась пуще прежнего. Правда, ему удалось меня нагнать у ворот института. Я не знаю, что со мной произошло, но мне жутко было находиться в его обществе. Я обернулась назад, и он схватил меня за руку, и резко повернув меня к себе лицом, сунул в руки мой синенький пакетик, а затем просто сказал:

— Ты забыла.

— Ага, спасибо, — как-то вяло поблагодарила его я и посмотрела ему в глаза: большие, карие, они казались такими темными, как сама преисподняя. По телу пробежал легкий холодок. Он мне улыбнулся, в глазах загорелся озорной огонек, я тоже ему улыбнулась, не смея отвести глаз. С минуту мы стояли, смотрели друг на друга, а затем он представился:

— Я Макс.

— Я Лера.

— Очень приятно, будем знакомы, — усмехнулся Макс и взял у меня из рук пакет обратно — ума не приложу, зачем он мне его возвращал вообще?! Затем мы прошли через ворота, и Макс предложил прогуляться по городу. Я не смогла отказаться, да и отговорка никакая не приходила на ум, а на работу было к четырем, так что в запасе у меня имелось целых три часа.

Мы, не спеша, гуляли по невскому проспекту, после зашли в блинную, и Макс накормил меня блинами с мясом и грибами. Оказалось, что он живет в Петергофе, а учится здесь, в том же институте, в который я собиралась поступать, только на дизайнера другого профиля. Я не стала вдаваться в рассказ о своей жизни, просто сказала, что приехала сюда учиться.

Разговор наш проходил непринужденно и весело, и я стала за собой замечать, что мне нравится этот парень, пусть немного худощавый, не сильно высокий, зато с безумно красивыми глазами и обворожительной улыбкой. Волосы у него были подстрижены по последней моде — креатив, что-то вроде легкого «бриза» на голове. Я смотрела на него, и он казался мне самым красивым на всем белом свете. И еще в нем чувствовалась какая-то таинственная притягательность. Читать его мысли мне совсем не хотелось, я боялась, что если это сделаю, то мои подозрения оправдаются, а мне так не хотелось, чтобы он оказался пришельцем. Я надеялась, что Макс просто обыкновенный парень из периферийного городка…

Мои отведенные три часа подходили к концу, я даже и не заметила, как быстро пролетело время, мне было так уютно в обществе Максима, что совсем не хотелось с ним расставаться. Но нужно было идти на работу. Мы остановились у входа в метро, и я, чуть замявшись, сказала:

— Мне пора, очень было приятно с тобой пообщаться, надеюсь, еще увидимся.

— Хочешь я тебя провожу, — предложил Макс, и я поняла, что ему тоже не хочется расставаться со мной.

— Нет, не надо, — отказалась я от предложения, Макс немного нахмурился, и я поспешила объяснить, почему меня не стоит провожать: — Понимаешь, я сейчас еду на работу, а не домой.

— Ясно, и все же я могу проводить тебя до работы, — настаивал на своем Макс. Мне было очень приятно, но потом я представила, как начнет смеяться надо мной Анжелика и всячески подшучивать, и мне сразу стало не по себе.

— Спасибо Макс, но как-нибудь в другой раз.

— Ладно, тогда возьми мой телефон, — он стал копаться в карманах своей рубашки в поисках ручки и листка, чтобы записать свой телефон, но не нашел.

— Диктуй, я запомню у меня феноменальная память, — тут же нашла я выход, Макс с сомнением на меня посмотрел, и все же продиктовал номер телефона. Я думаю, сомневался он не в том, что я запомню номер, а в том, что я ему позвоню…

Я помахала ему на прощание ручкой и отправилась в метро, спустилась по эскалатору и уселась в электричку. Электропоезд тронулся и унес меня по темным туннелям в сторону площади Ленина, я вышла на станции Чернышевская и, не спеша, отправилась к ресторанчику.

Всю смену я витала в облаках: все мои мысли были о Максиме. Я на автопилоте обслуживала посетителей и вполуха слушала трепет Анжелики. Та вся светилась и искрилась счастьем, как новогодняя елка в декабре, подключенная к электрической сети. Наверное, это действие милого и обаятельного Леопольда, я даже стала замечать, что моя подруга «размякла» — стала немного добрее и милее.

С этого дня вся моя жизнь закрутилась, завертелась, я с трудом успевала осознавать происходящее. Мне удалось сдать все экзамены, и теперь я с нетерпением ждала, когда вывесят все результаты. Мысленно я готовила себя ко всему: в нашей стране можно было ожидать всего чего угодно. Двоечники становятся директорами, медалисты даже не могут поступить в институты — кругом взятки да блат. Людей навалом, и мест на всех не хватает. Конечно, я всегда была уверена в своих силах, но, ни блата, ни денег на взятки у меня не имелось, мы с подругой с трудом сводили концы с концами. А ведь хотелось не только пить и есть, хотелось жить и наслаждаться этой жизнью.

С Максом мы тоже не встречались, как-то не получалось — совсем не хватало времени, а в институте не состыковывались. Я была так нагружена, что приходила домой и просто вырубалась от усталости, даже позвонить ему не могла.

И вот, сегодня у меня выдался выходной, я отправилась в институт, узнать результаты экзаменов их как раз сегодня должны были вывесить. Я поднялась по лестнице и вошла в холл. У доски объявлений, оказалось настоящее столпотворение: кто-то плакал, кто-то смеялся, а кто-то искренне радовался. Мне стало немного страшно, целый час не могла подойти к доске с вывешенными результатами. Решилась только тогда, когда холл немного опустел, и рядом практически никого не осталось. На ватных ногах, подошла к стене и заглянула в списки. Я чуть не взвыла от радости, когда увидела свою фамилию в списке зачисленных. Мне хотелось петь и ликовать, кричать всему миру, что я это сделала — поступила в художественный институт и скоро стану перспективным дизайнером. С небес на землю меня вернул знакомый голос:

— Молодца, — похвалил меня Макс и, немного прищурившись, протянул: — О-го-го, да у тебя самый высокий бал. Поздравляю, искренне, рад за тебя. Теперь будем чаще видеться.

Я виновато на него посмотрела и тихо прошептала:

— Ты извини, что я тебе все это время не звонила, просто на меня столько дел навалилось: поступление, работа…

— Да ничего, я сам был немного занят, — отмахнулся от моих извинений Макс и, усмехаясь, предложил: — Давай, что ли отметим твое поступление.

— У меня нет денег, — виновато призналась я.

— А они и не нужны, — хохотнул Макс, взял меня за руку и повел на улицу. — У меня есть интересное предложения, надеюсь, ты об этом не пожалеешь, — вкрадчиво произнес он и загадочно мне улыбнулся. До самого вечера мы гуляли по Питеру ели экспресс-фуд, пили кока-колу и катались на лодках по каналам. Мне так было весело и хорошо, что я не хотела, чтобы этот день кончался. Мы сидели в парке на лавочке и ели мороженое. И когда я подумала, что нам пора расставаться, Макс как-то странно на меня посмотрел и тихо сказал:

— Я хочу кое-что тебе показать, пообещай только не орать, хорошо.

— Хорошо, — вяло выдавила я из себя, сердце мое гулко забилось в груди: мне стало страшно, ведь я догадывалась, что настал момент, когда Макс собрался мне продемонстрировать свои способности. Он взял мою ладонь и помог подняться со скамейки, я трусливо отвела глаза, не зная, чего от него ожидать. Макс прижал меня к себе, и мы стали отрываться от земли, подниматься вверх. Я сжала зубы и зажмурила глаза, от него я ожидала чего угодно, но, никак не могла представить, что мы будем с ним летать.

С трудом, преодолевая страх, я открыла глаза: мы парили в ночном небе, над сверкающем Петербургом, и это было так волнующе и так невероятно…

— Тебе нравится? — шепнул Макс и загляну в мои испуганные глаза.

— Слов нет! — тихо пискнула я, и Максим весело рассмеялся.

Затем мы опустились на землю и вновь уселись на скамейку. Я стала дрожать, совсем не понимая, то ли от холода, то ли от произошедшего. Как не стыдно признаваться, но порой я была такой трусихой — хоть плач. Макс взял мои руки в свои ладони и стал их растирать. Я виновато посмотрела на него и сказала:

— Извини меня, ты, наверное, думал, что я буду в восторге от увиденного. Это так, просто меня пугает все то, что происходит со мной в последнее время. И прежде чем тебе об этом рассказать, я хотела бы знать, почему ты, — я ненадолго замялась, старалась найти подходящие слова, — почему, ты обратил на меня внимание?

— Ты очень красивая, ты мне сразу понравилась, — немного растерянно протянул Макс и, куда усердней, стал растирать мои руки.

— И это все? — не веря ему, воскликнула я.

— Нет, не все. Я чувствую, что ты особенная, такая же, как я, и у нас с тобой много общего. До встречи с тобой, никогда раньше такого не чувствовал. Понимаешь, я всю жизнь прожил, считая себя изгоем, одаренным «уродом», который должен прятать от всех свои способности. О моем даре знаешь только ты. Прости, но я был больше не в силах носить этот груз один. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Да, — согласилась я с Максом, — я понимаю тебя, и хоть наши таланты отличаются, мы с тобой похожи, только Лео считает, что мы пришельцы.

— Кто этот Лео? — резко спросил Макс и подозрительно на меня посмотрел.

— Это мой друг, мы недавно с ним познакомились. У него тоже есть скрытые таланты.

— И что, из-за своих талантов он считает себя пришельцем? — усмехнулся Макс и чуть слышно рассмеялся. — Я себя пришельцем не считаю, я такой же, как и все остальные, у меня все на месте и даже кровь, как и у всех красная.

— Я тоже так считала, пока кое-что о себе не узнала, — я порылась в сумочке и отыскала, недавно купленный, бритвенный станок. У меня в сумке имелось все самое необходимое для девушки моего возраста: пара колготок, лак для ногтей, щипчики для бровей, маникюрные ножницы. Я кончено постоянно облегчаю сумку, но в последнее время, все как-то руки не доходили.

Я сняла с лезвия крышку и велела Максу внимательно смотреть, затем, закусив нижнюю губу, я провела лезвием по ладони. Кровь выступила наружу. Макс с изумлением смотрел на меня: я вытерла ладонь и поднесла ее к его лицу. На ней не осталось ни единой царапины, она была гладкой как кожа младенца.

— Здорово, — восхищенно вымолвил Макс и, взяв из моих рук бритву, решил провести эксперимент над собой, но у него ничего не вышло: его кожа просто не резалась. Я выхватила бритву и попробовала сама. Макс залился безудержным смехом и, хрипя, взмолился: — Прекрати мне щекотно.

— Вот, видишь! — испуганно воскликнула я, — Ты вообще, даже на нас с Лео не похож, ни то, что на других людей.

— Ну, и что, это же не повод, считать себя инопланетянами, — продолжал твердить Макс, и это мне показалось очень знакомым, еще совсем недавно я сама так же говорила — ну, хоть в этом мы были схожи.

— Я Лео тоже так говорю, а он все равно стоит на своем — пришельцы и все тут! Иногда мне кажется, что он прав. Понимаешь, я сама из интерната, меня новорожденную бросили в кустах. А Лео утверждает, что тоже приемный. — Я посмотрела в карие глаза и, увидев в них изумление, досадливо протянула: — Только не говори, что ты живешь не с родными родителями.

— Меня усыновили в пять лет, а до этого я тоже жил в интернате, а еще раньше с другими приемными родителями. Правда, когда мне было три года мы попали в сильную автомобильную катастрофу единственный, кто выжил это я, — признался Макс, несмотря на то, что ему не хотелось меня разочаровывать. — Да, я думал, что мы похожи, но не настолько. Сам я не помню, но родители рассказывали, что меня тоже нашли совсем маленьким, им об этом директриса детдома рассказала.

— Странно все это, не находишь? — деревянным голосом произнесла я, точно сильно охрипла, обожравшись мороженого.

— Согласен, но как нам узнать, кто мы, в самом деле, пришельцы или люди?!

— Даже представить себе не могу. В детдоме об этом нам точно никто не расскажет.

Мы, молча, сидели на лавочке, я качала ногой туфлю, а Макс скрестил на груди руки и уставился в антрацитовое небо, словно там находились все ответы на наши вопросы. Я взглянула на часы: стрелки сошлись на двенадцати, и это означало, что мне нужно отправляться домой. Учебный год еще не начался, и у меня на работе была первая смена. Я поднялась со скамейки, и Макс вопросительно на меня посмотрел.

— Мне пора возвращаться домой, завтра много дел.

— Я тебя провожу, — предложил Макс, и мне стало ясно, что отказ на этот раз он не примет.

— А как же ты сам, тебе, в такую даль. Возившись со мной, потеряешь уйму времени.

— За меня не беспокойся, я что-нибудь придумаю, — загадочно улыбнулся Макс и ненадолго задержал свой взгляд на звездном небе.

Мы успели на метро, сели в электричку. От станции прошлись пешком, у крыльца общежития неловко распрощались, и я отправилась домой. Макс же, на прощание, поинтересовался, во сколько я заканчиваю работать. Моя смена заканчивалась в четыре. Выяснив, что ему нужно, он пожелал спокойной ночи и ушел.

Поняла я, что он не знает, где я работаю, только тогда, когда сняла с себя фартук в четыре часа. Мне стало очень грустно, так сильно хотелось его снова увидеть, что хоть волком вой! В таком вот подавленном состоянии я и вышла из ресторана.

— Чего грустим? — тут же послышался приятный бархатный голос Макса, я повернула голову и увидела его: он стоял в светлых брюках и белой рубашке, облокотившись о ствол дерева, и улыбался. Я подарила ему ответную улыбку, мое сердце от радости екнуло в груди, мне хотелось плясать от счастья. Но ничего подобного я делать не стала, просто немножко наврала:

— Я немного устала, и у меня болит голова.

— Жаль, а я хотел тебе устроить экскурсию по заячьему острову, — поддразнил меня Макс. — Ну раз ты болеешь, лучше тебя проводить до дома.

Мне стало смешно, надо мной никто еще так деликатно не подшучивал, и, подойдя, ближе к Максу я легонько его толкнула в живот, затем рассмеялась и отчаянно запротестовала:

— У меня все в порядке, а голова скоро пройдет, просто надышалась на кухне…

— Тогда, другое дело, цепляйся, — он протянул мне руку и я, немного смущаясь, ее взяла, и мы как школьники, держась за руки, отправились на экскурсию.

Экскурсия мне понравилась очень, но больше всего мне нравился мой гид. Не смотря на свою обманчивую внешность «разболтая», Макс оказался очень начитанным и интересным собеседником, хотя, как я вообще могла подумать, что человек искусства, мог быть недалекого ума…

После экскурсии нам ужасно захотелось, есть, но у нас кончались деньги, и мы отправились на поиски банкомата. Это не составило огромного труда, в первом же большом магазине таковой агрегат нашелся. Макс достал карточку, и банкомат с аппетитом ее сожрал. После нескольких попыток ввести код, макс растерянно посмотрел на меня, и обреченно сообщил:

— Не поверишь, но я забыл ПНИ-код.

— А это точно твоя карта? — с сомнением спросила я, хотя сама не понимала своей настороженности.

— Да, — утвердительно кивнул головой Макс.

— И, что теперь делать?

— Не знаю, банкомат сожрал мою карту и не отдает, теперь месяца два придется ее возвращать. Так что сегодня обойдемся пирожками с капустой, ты уж меня извини, — виновато сказал Макс и, уже повернулся, чтобы уйти, но я его остановила:

— Подожди, мне что-то не хочется, есть капусту, у меня есть другое предложение.

Макс изумленно уставился на меня, а я тем временем подошла ближе к банкомату и положила ладонь на табло, затем повернулась к Максу и выяснила, сколько он хочет снять денег с карточки. Пару минут, и банкомат стал выплевывать поочередно: карточку, деньги и чеки.

Я все это собрала и вложила в руки обалдевшего Макса, и тихо напомнила:

— Номер твоего ПИН-кода: два, три, два, шесть — не забудь.

До самого кафе Макс шел, молча, пытался переварить все то, что я сделала, и только когда нам принесли еду, тихо спросил:

— Как тебе это удалось? И что ты умеешь еще?

— Я умею контактировать со всей электроникой, и еще читать мысли, — важно заявила я, словно рассказывала ему о том, как мне удалось получить Пулировскую премию за связанный носок. После того, как он услышал о чтение мыслей, рука с куском хлеба так и застыла у рта, а сам Макс чуть покраснел.

Уверена, он сейчас подумал о чем-то нехорошем. Нехорошем в том смысле, что ему определенно пришла идея о том, как бы обчистить пару банков и стать миллионером за несколько минут. Но по правде, его мысли я читать тоже не могла и поспешила его успокоить: — Мысли пришельцев я читать не умею.

От подобного заявления Макс поперхнулся, и я весело рассмеялась над своей шуткой. Мы поели, я рассказа ему о своих друзьях — Анжелике и Леопольде. И потом он проводил меня до дома. Целоваться мы не стали: он не пытался, и я не решилась лезть вперед батьки в пекло. Наверное, я немного сомневалась в его чувствах, и боялась выставить себя пустоголовой дурочкой, возомнившей о себе невесть что…

* * *

Начался учебный год. Я как добропорядочная студентка посещала все занятия, и учителя не могли мною нахвалиться. Мне тоже нравилось учиться, и от занятий я получала огромное удовольствие. С Максимом мы постоянно встречались в институте и изредка гуляли вместе, так как после занятий мне приходилось работать. В ресторане тоже все шло своей чередой, директор даже немного повысил нам зарплату. Подруга мая так же без дела не слонялась и в свободное время мне рассказывала про свои дела в училище.

И все бы хорошо, но однажды я заметила, что за мной следят. Я, конечно, давно почувствовало что-то неладное, правда только вчера убедилась в этом воочию. У меня выдался выходной, и после института мы с Максом отправились кататься на пароходе.

Странный человек в темной куртке стал преследовать нас после института, я не сразу на это обратила внимание, только когда Макс проводил меня домой. Он ушел, а из-за угла выглянул все тот же мужчина. И тогда я припомнила, что видела его и на корабле, и в парке, и в электричке. Мне стало немного страшновато, я как пуля взлетела на шестой этаж, ворвалась в комнату и закрылась на все замки, а было их у нас целых три. Хотя я думала, если, кто-то и решится к нам забраться, у него это получится, мы же жили не в сейфе.

Анжелика домой еще не пришла, она сегодня работала «У Сэма». Меня стало трясти от страха, я прижалась к двери и попыталась услышать, ни идет ли кто. В такой позе я провела целый час, после чего немного успокоилась и вошла в комнату. Выпила две кружки чая и улеглась на кровать.

Утром я чувствовала себя превосходно, поднялась, растолкала подругу, оделась и отправилась в институт. Только до него мне так и не удалось добраться: у самых дверей общежития меня схватили мужики и затолкали в черную машину, марки которой я не знала, я в них просто не разбиралась, только понимала где отечественная, а где иномарка. Это была иномарка — джип неизвестного мне производства. Хмурые дяди тут же велели мне заткнуться, пригрозив быстрой и безболезненной расправой.

Я испугалась не на шутку и спорить не стала, уверена, мои глаза в этот момент были по пять копеек, made in СССР, не меньше. Окна в машине оказались все черные-черные, так что я даже не представляла, куда меня везут. И чего от меня хотят. Дело заключалось еще и в том, что похитившие меня люди и сами не знали, зачем меня похитили, по их мыслям я могла понять только одно: меня везут на какую-то фабрику.

Пока мы ехали, дядьки в «черном» отобрали у меня все мои вещи, обшарили мою одежду и отняли сотовый телефон.

Самый любопытный стал в нем копаться и, смеясь, спросил:

— Зачем тебе сотовый телефон, у тебя в нем не одного номера не записано.

— Он просто новый, — быстро соврала я, мужик недоверчиво его осмотрел и иронично хмыкнул:

— Да в нем, небось, уже сдохло десять аккумуляторов, — но, не смотря на свое заявление, сунул телефон себе за пазуху.

Я зло фыркнула, это была моя единственная надежда на связь с ребятами. Как они теперь узнают, что со мной произошло, я не представляла. В эту минуту я могла только представить, как они за меня переживают, и мне стало жутко себя жалко.

Около часа мы протряслись в джипе, конкретнее я знать не могла. Затем машина остановилась, мне на голову накинули куртку, и стали вытаскивать на улицу. Драться и сопротивляться, как мне казалось, было бесполезно. Куда мне до них: здоровых, лысых и крутых. Я ведь всего-навсего была хрупкой девушкой без бицепсов, без трицепсов, да и вообще без какой-либо мускулатуры.

Точно не знаю, но меня притащили в какое-то помещение. Затем с головы стянули куртку, и перед моими глазами предстал кругленький лысенький человечек — кривоносый гном-тихогром. Толстяк потер свои маленькие ладошки и мерзко мне улыбнулся, меня тут же стали атаковать назойливые мурашки. Я передернулась, пытаясь их прогнать, но безрезультатно.

Вскоре толстяк велел своим «пацанам» оставить нас наедине, и послушные бобики быстро потрусили из кабинета своего шефа, оставив нас вдвоем, к моему величайшему огорчению. В их присутствие я чувствовала себя куда спокойнее…

— Ну, что, милая, вот мы и встретились, — гнусаво протянул колобок и подошел ко мне ближе, предложил: — Выпьешь чего-нибудь?! — я покачала головой, — Ну, нет, так нет, а я выпью.

И он вернулся обратно к своему столу и, взяв в руки кружку с блюдцем, стал пить темную жижу, от которой поднимался ели уловимый пар. Он сладко причмокивал и счастливо жмурился, после каждого глотка, издавая противное хлюпанье и блаженные ахи-вздохи, наблюдать подобную картину было невыносимо, словно ты присутствуешь в морге при вскрытии трупа.

Пока он наслаждался чаепитием, я решила покопаться в его мыслях, и, когда я поняла, в чем дело и что он задумал, мне стало немного страшновато. Каким-то образом ему стало известно, что я могу снимать деньги с банкоматов. Ума не приложу, где я могла проколоться?! Но дело заключалось не в этом, а в том, что он задумал: а задумал он с помощью меня обчистить банкоматы. Этого мне делать категорически не хотелось…

Чай видимо закончился, так как я услышала звон кружки, и подняла на толстяка глаза. Он снова омерзительно улыбнулся, завел за спину руки и наигранно вежливым тоном заговорил:

— У меня к тебе два предложения, либо я тебя убиваю, либо ты мне помогаешь, — я кивнула головой, и он продолжил: — Вижу, ты — умная девочка, мне такие очень нравятся, со мной лучше сотрудничать, понимаешь? — я вновь кивнула головой, сейчас мне как можно дольше следовало потянуть время, глядишь, ребята «хватятся» меня и, вскоре, смогут меня выручить. Я, конечно, не совсем на это надеялась, но больше мне помогать некому. Из-за своей неосмотрительности я нарвалась на большие неприятности и, поэтому точно знала, что в живых меня не оставят, и только оттягиванием времени, я могла продлить себе жизнь.

— Я знаю, что ты можешь без всяких карточек снимать деньги с банкоматов, вот я и подумал, почему бы мне ни воспользоваться такой возможностью и не обогатиться, за счет банков.

— Это очень непростое дело, понимаете, мне нужно время, компьютер, адреса банкоматов, а также некоторые устройства, например — кодировщик, — слукавила я, просто, я понимала — уверять его в том, что я ничего не умею — себе дороже, да и не могла же я признаться, что обчищать банкоматы — это у меня природный дар. Колобок на меня тупо уставился и, прочистив горло, поинтересовался:

— Что это еще за кодировщик?

— Ну, вы фильмы смотрите?! — он кивнул головой, — Там воры, чтобы открывать сейфы используют такие прямоугольные штуки в виде раций, подключают и расшифровывают пароли, — он снова кивнул головой, делая вид, что понимает суть моих слов. Хотя я на сто процентов уверена, что он ни черта не видел, просто не хотел прослыть профаном. — Ну, так вот, эта штука мне нужна я без нее никак, — категорически заявила я, с трудом сдерживая смех.

— Но мне сказали, что ты обходишься без всяких устройств?! — растерянно, выдавил колобок и вытер со лба капли пота.

— Кто это тебе сказал? — возмутилась я, — Да ты не представляешь, сколько мне понадобилось времени, чтобы подготовить всю эту операцию с банкоматом, я, что похожа на Копперфильда. Твои информаторы, наверное, увидели заключительный момент операции, вот и все. Так что, либо ты мне предоставляешь необходимое оборудование, либо я, — я замялась, но в скором времени придумала что ответить, не подставив себя никаким образом: — либо у меня ничего не выйдет!

Колобок с легкостью повелся на мой развод. И от этого мне стало так весело, что меня просто стало распирать, я не выдержала, и залилась звонким смехом, чем не на шутку вывела из себя шефа лысых бобиков, он нахмурился, и холодно процедил:

— Чего смеешься, а?

— Да, я просто не могу поверить в то, что вы и, вправду, решили, что вот так можно прийти и снять деньги с любого банкомата. Если бы это было так просто, то все бы банки давно разорились, — поспешила объяснить свое веселье я.

— Да, в этом ты права, здесь я немного сглупил. Извини, в последнее время читаю много фантастики. И все же, это не меняет моих планов, так что готовься, а оборудование я тебе предоставлю.

Он вышел из кабинета, и я мигом ринулась к телефонному аппарату, стоявшему на столе. Но мои поспешные действия тут же пресекли: в комнату ввалились все те же бритые дядечки и в мгновении ока скрутили меня по рукам и ногам. Заткнули мне кляпом рот и оттащили в соседнюю комнату — бросили на кожаный диван, как мешок с картошкой.

Я осталась одна беспомощная. Мне снова стало себя жалко, и я расплакалась. Затем, вымотанная этой всей нервотрепкой, я уснула. Когда же проснулась, на дворе стало совсем темно, а кругом стояла неправдоподобная тишина. С трудом мне удалось сесть. Я крутилась, извивалась и так, и этак — пыталась стянуть со рта повязку, после долгих усилий мне все-таки это удалось. И я с удовольствием выплюнула кляп.

В комнате тоже было темно, правда, мне удавалось разглядеть более или менее очертание предметов. Я снова заерзала на диване, и кое-как соскочила с него. Каждое движение мне давалось с таким трудом, что постоянно приходилось отдыхать. Связанная как мумия фараона скотчем вместо бинтов, я представляла собой извивающуюся гусеницу. Двигаться в таком состоянии оказалось довольно затруднительно и очень неудобно. Я сползла на пол и улеглась на спину, затем стала ползти, брыкаясь ногами об пол. Уверенна, моя спина и зад будут вскоре гореть красным пламенем. «Допрыгав» на спине до двери, я стала ее толкать ногами. Дубовая дверь поддаваться совсем не желала, а попытаться ее выбить не представлялось никакой возможности. К тому же, на шум мог кто-нибудь прийти, этого мне не хотелось, сейчас я оказалась не в том состояние, чтобы принимать «гостей».

Пока я лежала на полу, решая, что мне делать дальше в этой безвыходной ситуации, я заметила, что у самого плинтуса белеет какой-то провод. Еще в самом начале я убедилась, что здесь нет телефона, и, поэтому не пыталась разыскать хоть какой-нибудь провод.

Мне с трудом удалось перевернуться на живот, и я поползла как гусеница к заветной цели. Добраться до шнура оказалось не просто, и, прежде чем это сделать, я расцарапала об стену все лицо и разбила губы в кровь. Осталось дело за малым — перекусить телефонный кабель. Это оказалось еще то-испытание, хвала стоматологам и зубной пасте — зубы у меня всегда были крепкими. Через четверть часа дело было сделано. Легкий разряд тока щипал язык, но по сравнению с горящим и саднящим от ссадин лицом, это был пустяк. Я мысленно набрала номер Максимова телефона, и радостно вздохнула, все, что я могла сделать, я уже сделала, теперь осталось дождаться подмоги…

* * *

Весь день Макс не находил себе места, и даже любимая учеба стала ему не в радость. Утром они, как всегда, собирались встретиться с Лерой. В обед вместе пообедать, а затем он собирался проводить ее до работы. Ну, в общем, все как обычно. Но Лера так и не появилась в институте. И это Макса очень встревожило. Ведь она даже не отвечала на телефонные звонки, а Анжелика, когда он не дождался в столовой Леру и позвонил ей, дала ясно понять, что та утром уходила в институт и не меняла своих планов.

Не находя себе места Макс приехал на работу, но и туда сегодня Лера не заявлялась. Тогда он разволновался не на шутку, но ничего не мог с этим поделать. И уже трижды ездил в Лерино общежитие, но так ее там и не застал, никто Леру там не видел.

К концу смены он снова приехал к «Сэму», дождался Анжелику и Леопольда. Ребятам все это показалось тоже странным, даже Анжелика испугалась и, сквозь слезы, рассказала об интернате и, о том, почему они оттуда сбежали.

Эти новости оказались некстати, все и так прибывали в нервном состоянии, а теперь стали думать о самом худшем.

— Ну, почему вы нам сразу об этом не рассказали? — холодно спросил Анжелику Макс, и посмотрел на Леопольда, тот пожал плечами, давая понять, что сам не в курсе их дел.

— Мы думали, что все обойдется, — выдавила Анжелика, шмыгая громко носом, — Лера говорила-а-а, что нас не станут иска-а-ать.

— Лера говорила, Лера говорила, ну и что, и, где же сейчас эта Лера? — яростно воскликнул Макс и в гневе ударил кулаком по столу. Бедный столик громко крякнул, ножки его крестиком сложились, и он упал на пол. Анжелика еще пуще взывала, а Леопольд осуждающе посмотрел и покачал головой.

— Ты бы лучше сел и успокоился, — предложил он взволнованному Максу, — может вместе нам удастся что-то придумать.

Макс послушно сел на стул, и тут произошло чудо, его телефон раздался звонкой трелью. Он открыл крышку и увидел на голубом экране новое сообщение: там было всего три слова — «я в беде!»

— Это от Леры? — тихо спросила Анжелика и подошла к Максу со спины.

— Да, — гулко отозвался он и хмуро посмотрел на Леопольда. — Лео, посмотри! — Леопольд взял в руки сотовый телефон и несколько раз прочитал сообщение.

— Это она, я уверен, нужно немедленно что-то предпринять.

— Но, что? — удивился Макс, — Где нам ее искать? — он отнял телефон у Лео и снова пробежался глазами по сообщению. Затем посмотрел, с чьего телефона было прислано сообщение, и восторженно воскликнул: — Друзья, вы не поверите, сообщение с городского телефона, теперь я точно уверен, что это наша Лера.

— Ну, так чего ты ждешь, перезвони, — велел Максу Леопольд.

Дозвониться им не удалось — к трубке никто не подходил, они снова оказались в тупике.

— Давайте позвоним в справочную и выясним, чей это телефон и адрес, — вдруг ни с того ни с чего предложила Анжелика, и парни от такой смекалки чуть не обомлели. С десятой попытки им удалось выяснить, что это за телефон, кому он принадлежит, и, где эта организация находится.

Телефон принадлежал фабрике по пошиву одежды в районе старой деревни. Макс вызвал такси, и уже через четверть часа они направлялись в сторону фабрики «Черный лебедь». Анжелику взяли с собой, оставлять ее одну в общежитии они не решились, им хватило похищения Леры, второго такого похищения они просто не выдержат.

Таксист их высадил по указанному адресу и уехал. Фабрика стояла окруженная двухметровым, кованным, решетчатым забором. По всему периметру горел свет, видимо, хозяева не поскупились на фонарные столбы. Из окна первого этажа тоже горел свет, в остальном же здании оказалось темно. Макс подошел к решетке в том месте, где было темнее всего, схватился за железные прутья и разогнул их, затем повернулся к своим спутникам и тихо сказал:

— Анжелика, ты оставайся здесь и жди нас, если мы не вернемся, то уходи, — та согласно кивнул, и ребята осторожно пролезли через ограду. Они, не спеша, подошли к двери и тихо постучались. Дверь вскоре отварилась, и бритоголовый парень направил в их сторону автомат. Больше он уже ничего не успел сделать, в следующую минуту он просто осел на пол, и отключился. Макс легко подхватил горе-охранника на руки и затащил его обратно внутрь, осторожно прикрыл за собой дверь и прошел вперед по коридору, ногу в ногу за ним следовал Лео. Было очень темно, и ребята постоянно наталкивались на углы.

— Черт, — столкнувшись с очередным углом, воскликнул Макс, — Как ты думаешь, здесь есть еще кто-нибудь?

— Думаю, нет! — тихо откликнулся Лео.

— Тогда может быть включить свет и дело с концом.

Леопольд постарался нащупать на стене выключатель, и, когда ему это удалось, свет зажегся во всем здание. Чтобы разыскать Леру, как можно скорее, ребята разделились: Макс взял на себя верхний этаж, а Лео нижний. Макс поднялся по лестнице, стал открывать каждую дверь. Но затем услышал странный стук, и отправился на его поиски. Леру он нашел в смежном кабинете директора. Вся измученная, она лежала на полу как куколка бабочки, скрученная скотчем.

ГЛАВА 3

«В груди моей, как и у всех,

Гоняя кровь по жилам, бьется сердце,

И чувства не чужды людские мне

Я, как и все, могу и струсить и влюбится…»

Когда я в дверях увидела Макса, то чуть не расплакалась от счастья. Он склонился надо мной и безжалостно стал рвать скотч, точно это была туалетная бумага, и тогда я поняла, что он умеет не только летать…

— Лера, что произошло? — тихо спросил меня Макс, помогая мне подняться на ноги. Я в ответ ему вяло улыбнулась и попросила расспросы оставить на потом.

— Давай, уберемся отсюда, и я все обязательно расскажу.

Мы вышли из смежной комнаты, и я схватила с директорского стола ноутбук, сунула его под мышку, взяла своего апологета за руку и потащила отсюда прочь. Внизу мы наткнулись на Лео, тот был безумно рад меня видеть в целости и сохранности. Мы вышли наружу и быстро перебрались через ограду, там нас поджидала немного залубеневшая Анжелика. Я крепко обняла подругу. И попросила их поскорее покинуть это треклятое место.

Пройдя пару кварталов, Макс вызвал такси. И вскоре мы ехали совсем в другой конец города, где-то за Шуваловым у родителей Лео находилась дача. Таксиста мы отпустили чуть раньше, а сами уже пешком добрались до дома. Дача это было не тем названием, какое точно подходило к этому большому дому, вот коттедж другое дело. Три этажа с евро окнами, с огромным гаражом и с круглым бассейном у террасы, воочию предстали перед нами.

— Лео, а ты и не говорил, что у тебя состоятельные родители?! — как-то растерянно пробормотала я и с восторгом присвистнула.

— А ты и не спрашивала, — откликнулся Леопольд на мое замечание, отворил калитку, и пропустил нас всех вперед.

— А чем они у тебя занимаются? — тут же полюбопытствовала я.

— У них несколько магазинов в городе.

— Ясно, — протянула я, — на зарплату простого рабочего, уверена, трудно содержать подобную дачу.

— Да, ладно тебе, они честно зарабатывают свои деньги, и я не лезу в их дела, — нахмурился Лео и сурово на меня посмотрел, — Лучше заходи в дом, и обсудим то, что сегодня произошло.

Мы завалились в прихожую. Чистоплотный Леопольд заставил нас всех раздеться и, только после этого, провел в гостиную. Огромная гостиная растянулась почти на весь первый этаж. Длинная барная стойка отделяла кухню от основного помещения. Леопольд подошел к столу и поставил греться электрический чайник. Затем полазил по шкафчикам, прошуршал пакетами, и принес к нам на диван блюдо с сухарями, сушками и печеньем, поставил все это на стол, и виновато развел руками, смущенно извинился:

— Прошу прощения, но больше ничего нет. Мы редко бываем на даче.

— Ничего и это сойдет, — сказала я и схватилась за блюдо двумя руками, поставила себе на колени, стала с зверским аппетитом поглощать немного не свежие кондитерские изделия, надеясь на то, что завтра у меня не начнется расстройство желудка.

Ребята с сочувствием посмотрели на меня, и решили, что обойдутся голым чаем. Немудрено, я так аппетитно ела, точно недавно вернулась с голодного края. У меня и крошки во рту не проскочило со вчерашнего вечера. Пока я лежала, связанная в том ужасном здание, мне совсем не хотелось, есть, наверное, свой голод я компенсировала жутким страхом, и все жизненные второстепенные предпочтения мне были чужды в тот момент.

Чайник вскипел, и Леопольд поспешил приготовить нам всем чай. После второй кружки несладкого чая: сахара тоже в доме не оказалось, я заметила, что Анжелика клюет носом. В отличие от нас бездельников, она целый день училась, а потом до середины ночи работала, и усталость наконец-таки взяла свое.

Леопольд отвел Анжелику в свою спальню, уложил на кровать и бережно укрыл одеялом. Затем поспешил спуститься к нам. Мы продолжали, молча, сидеть, Макс не спускал с меня глаз, а я усердно грызла сушки. Лео сел напротив меня в большое кресло. И допрос, откладывавшийся все это долгое время, начался.

— Почему ты не рассказала нам про интернат? — сердито спросил Макс и, понимающе, переглянулся с Леопольдом.

— Не видела смысла, — обиженно буркнула я. «Мне сегодня пришлось перенести такое потрясение, а они тут на меня собак спускают!»

— Лера, ты не права, — более ласково произнес Леопольд, быстро смекнув, что со мной нельзя разговаривать в таком тоне, — мы твои друзья и на всякий случай должны знать все о тебе. Если мы этого не будем знать, то, как мы поймем, где в следующий раз тебя искать? Хорошо, что в этот раз все хорошо закончилось. Но мы же, не охотники за удачей, и в следующий раз фортуна к нам может повернуться спиной.

— Извините, — виновато прошептала я, понимая, что ребята правы: у нас не должно было быть никаких секретов друг от друга. Ведь мы, можно сказать, почти одни такие на всем белом свете, конечно, я в этом убеждение сомневалась, и, все же, нам надо было держаться вместе. — Понимаете, я просто уверена в том, что персонал интерната нас не будет разыскивать.

— А сейчас, кем были эти люди? — все еще сердясь на меня, спросил Макс. Я заглянула в его потемневшие от тревоги карие глаза и ощутила весь тот страх, который он испытывал из-за меня. При мысли, что обо мне кто-то беспокоится, на душе стало теплее. Не то чтобы я была безразлична Максу, просто у нас по-прежнему оставались только дружеские отношения, дальше поцелуя в щечку и держания за руки мы не зашли. И иногда мне казалось, что он испытывает ко мне всего лишь братские чувства, почти отеческие. А я совсем ждала от него другого…

— Я не знаю, кто эти люди, только уверена, что не из интерната, — наконец-таки, ответила я на вопрос и засунула в рот очередную сушку.

— Почему ты в этом так уверена?

— Да, просто потому Лео, что им я понадобилась, для того чтобы снять деньги с банкоматов, — выплеснула одним махом я всю правду на ребят. Парни побледнели, и я отлично понимала от чего, кому как не им было известно, каким образом я это делаю.

— Но откуда они могли это узнать? — не веря в случившееся до самого конца тревожно воскликнул Макс.

— Не знаю, — немного безразлично пожала я плечами и ободряюще добавила: — Но мне удалось их убедить в том, что я не супергел, и, что все это мне удалось проделать с помощью новейшей супертехники. Они поверили, — хихикнула я, — представляете им проще поверить в супертехнику, чем в суперчеловека.

После я рассказала, как преступникам удалось меня похитить, и о том, как я пыталась связаться с ними. Парни долго переваривали полученную информацию и, в конце концов, пришли к выводу, что мне пока следует пожить на даче у Лео. Анжелика же может продолжать работать и учится, но также жить здесь на даче. Главное, чтоб в общежитие не ногой.

Конечно, нам удалось на этот раз выйти сухими из воды. Но те, кого мы обыграли в этот раз, обязательно захотят отомстить: шутки с бандитами были плохи, и не всегда в этой борьбе побеждало добро. Когда, наконец, разговор подошел к концу, и мы стали разбредаться по спальням, Макс подошел ко мне, взял меня за руку и тихо сказал:

— Прошу тебя, будь предельно осторожной, не предпринимай никаких действий без нас, пока мы, не выясним все ли в порядке. А в институте я скажу, что ты сильно заболела, и достану все нужные справки, — я согласно кивнула головой и поблагодарила Макса за его участие:

— Спасибо тебе за все!

Всю оставшуюся ночь я лежала в темной комнате и смотрела на потолок. Уснуть не представлялось никакой возможности, мой мозг все никак не мог переварить произошедшее. Я с ужасом понимала, что все эти бритоголовые дядьки нас не оставят в покое, и нам придется бесконечно скрываться, а мне даже бросить институт, ведь им прекрасно известно, где я учусь, а я так этого не хотела. Мне снова стало себя жалко, и я расплакалась. Ревела я до тех пор, пока не уснула.

Утром — точнее днем, так как с кровати мне удалось подняться ближе к обеду, я с трудом отклеилась от промокшей подушки, голова болела жутко. Но, несмотря на это, во всем остальном чувствовала себя нормаль, и призраки вчерашнего дня больше меня не преследовали. Ночью, когда я спала, мне показалось, что нашла выход из сложившейся ситуации. Я решила сама пока ничего не предпринимать и дождаться ребят, вместе с ними все обсудить и уж, затем, воплотить в жизнь задуманный план.

Порывшись в доме, я нашла чистую одежду и полотенце, отправилась мыться. В ванне проторчала час — не меньше, подобной ванны я никогда не видела в жизни, только на картинках, огромная джакузи с пузырьками и душем мирно гудело и бурлило пену. Я намылилась всевозможными бальзамами и маслами, которые стояли на полках туалетной комнаты. И с наслаждением осталась отмокать, упиваясь дурманящими ароматами, витающими в банной комнате.

Такую розовую и благоухающую в махровом халате с полотенцем на голове меня встретил Макс. Я как раз спустилась в гостиную посмотреть телевизор. Он зашел и, смущенно улыбаясь, протянул небольшой пакетик, сказал:

— Привет. Я тут поесть тебе принес, — я с благодарности взяла теплый пакетик и уселась на диван с ногами, стала шумно его разворачивать. Затем взглянула на Макса и спросила:

— Как дела?

— Все нормально, в институте все уладил. Но думаю, наши проблемы на этом не закончатся. Покидая институт, я заметил странного мужика: уверен, он искал тебя. И еще, когда я хотел заехать к тебе домой за вещами, как и обещал, у крыльца стоял черный, подозрительный джип. Подниматься наверх я не осмелился, побоялся привлечь к себе ненужное внимание.

— И правильно сделал, — похвалила его я.

— Согласен, но так дальше не должно продолжаться, ты же, не можешь вечно от них скрываться?!

— Не могу, — обреченно выдавила я, — но что мы можем с этим поделать?

— Обратится в соответствующие органы, — тут же предложил Макс.

— Нет, — испуганно возразила я и поспешила напомнить: — Мы же из интерната убежали, нас вернут обратно.

— Ничего подобного, вы уже совершеннолетние, и сами за себя отвечаете, никто вас не станет возвращать.

— Наверное, ты прав, но чем нам смогут помочь твои хваленые органы, — активно жуя, сандвич, пробубнила я, — у нас ничего нет на этих головорезов. Они наш бред даже слушать не станут, а если и станут, то мне кажется, этот колобок сможет выкрутиться из всей этой заварушки. Поверь, у него на это денег хватит. И тогда нам точно станет тошно жить на белом свете, до конца дней будем скрываться в Сибири на Колыме, — сильно жестикулируя, я, как могла, доходчиво объяснила суть всей проблемы, а затем умолкла и стала ждать, какого же мнение сложилось у Макса на мои доводы.

Этот негодяй просто улыбался, а затем вообще стал смеяться, я посмотрела по сторонам, чтобы убедится в том, что у меня не выросли заячьи уши: их не оказалось, и тогда я сердито фыркнула:

— Я что-то смешное сказала?!

— Нет, все нормально, прости, только, когда ты вся такая чумазая, мне трудно воспринимать тебя серьезно.

Я поднялась с дивана и мигом подлетела к зеркалу у серванта: нос, рот, щеки — все лицо было перепачкано кетчупом и майонезом, я даже умудрилась испачкать полотенце на голове, с него свисал салатный лист, — мне стало смешно самой, и я звонко рассмеялась. Стянула с головы полотенце, вытерла лицо, и широко улыбаясь, посмотрела на Макса.

— Так лучше?

— Определенно, — выдохнул Макс, и стал ко мне приближаться. Сердце гулко екнуло у меня в груди, его вкрадчивый голос сильно подействовал на меня и взволновал, мне стало казаться, что гостиная уменьшилась раза в два, и я немного отступила назад. Мои мокрые волосы беспорядочно лежали на плечах, чуть холодили разгоряченную кожу. Вдруг Макс остановился, и тряхнул головой, после чего тихо проговорил:

— В органы, как я понял обращаться не стоит, постараемся что-нибудь придумать все вместе. Лео обещал приехать часам к пяти.

Я с трудом улавливала смысл его слов, мне на минуту показалась, что в глазах Макса, что-то промелькнуло: такое неведомое и необъяснимое, притягательное. Правда, это продлилось лишь мгновение, затем он снова стал просто Максом, просто другом. И мне стало казаться, что все это сама себе придумала. И что Макс совсем не хотел меня поцеловать…

— Лера, ты слышишь меня? — окликнул меня Макс, наверное, уже в третий раз. Я растерянно взглянула на него, и тихо вымолвила:

— Ты что-то хотел?!

— Да. Я спрашиваю, ты чай будешь?

— Ага, буду, — невнятно ответила я и вернулась на диван, взяла в руки свой обед и без особого желания доела его.

До прихода Леопольда мы, молча, просидели в гостиной. Между нами нарастало напряжение, но я ничего не могла с этим поделать. Сердцем я чувствовала, что Максу не безразлична не только как друг, но и как женщина — нас тянуло друг к другу — этого мог не заметить только дурак. Но мы, как два навьюченных ослика, толклись на месте, и никто не собирался сделать первый шаг, я из-за гордости, а он неизвестно почему!

Единственный раз в жизни я жалела, что не могу прочесть мысли, того, кого, как мне кажется, я люблю. Это было так обидно, но в тоже время и справедлива — в этом я не могла сомневаться. И, теперь, мне оставалось только ждать…

Лео притащил продукты, аж целых четыре пакета, я посмотрела на него как на ненормального ребенка, который на все свои сбережения купил мороженного и решил за один раз его съесть. Затем благодарно улыбнулась и спросила:

— Зачем ты так потратился. Нам с Анжеликой столько много еды не надо.

— А с чего ты взяла, что это только для вас? — перебил меня Леопольд. — Мы с Максом посовещались и решили, что не можем оставлять вас здесь одних, когда кругом опасность. Это не безопасно.

— А как же родители? — удивилась я, — Что вы им скажете? — одно дело мы с Анжеликой — у нас родителей нет, и переживать за нас, поэтому некому. Но ребята это совсем другое, да и не такие они были самостоятельные, чтоб так, без всякого ведома, шляться по ночам. Я бы на месте родителей парней сильно возмутилась.

— Я сказал своим предкам, что на неделю уезжаю на экскурсию в Нижний Новгород. Они вроде бы поверили, — успокоил мой материнский инстинкт Лео.

— А я сказал, что у нас в институте очень ответственный конкурс и, что некоторое время поживу у своего сокурсника. Они конечно от этого не в восторге, но я обещал постоянно держать с ними контакт.

— Обалдеть, какие в наше время стали доверчивые родители, — не на шутку изумилась я, — Надеюсь, я в будущем буду более подозрительной мамашей. А то так отпусти ребенка, а он там каких-то подруг от гангстеров охраняет. Случишь, что потом сама себе не простишь, — парни нахмурились и сердито уставились на меня, я тут же умолкла.

— Не стоит все утрировать Лера. Если мы будем держаться вместе, с нами ничего и никогда не случится, — менторским тоном заявил Лео и понес пакеты на кухню, стал раскладывать продукты по местам.

Мы с Максом остались одни, он пожал плечами и уселся в кресло, наверное, не нашелся что сказать, а может быть, просто не хотел ничего говорить. Он взял в руки пульт и щелкнул другую программу, в экране появились репортеры — очередной выпуск вестей, как поняла я, что-то говорилось о присвоении директора денежных средств какой-то организации, дяденьку повязали и повели в милицию. Видя это, я еще раз убедилось в том, что мой план очень оригинальный, только осталось придумать, как покруче его подставить, так чтобы он сел лет на двести не меньше.

Вести закончились, и на канале началась очередная мыльная опера отечественного производства, до чего я их ненавидела, смотреть тошно: то ли я была ненормальная, то ли актеры почти все, до единого играли отвратительно. Меня это сильно раздражало, ведь я прекрасно знала, что у нас есть много отличных актеров, и фильмы мы умеем снимать не хуже, чем американцы. Только от моего понимания на телевидение ничего не менялась год от года, и нам постоянно приходилось смотреть дешевые клепанные мыльные сериалы «made in Russia». Хотя припоминаю «Бедную Настю», все хорошо только растянули сильно — смотреть тяжело, поэтому я и смотрела два раза в месяц, мне этого вполне хватало, чтобы не потерять смысл всего фильма.

Макс видимо, тоже не испытывал особенного восторга от мыльных сериалов, стал давить на пульт и переключать каналы. Кругом шла реклама, куда не нажми, прокладки, шампуни, туалетная бумага, порошок — словно в мире больше нечего было рекламировать, а вечером еще лучше — одно пиво! Сел смотреть кино: пять минут — фрагмент фильма, десять минут — пиво, сидишь и смотришь, боишься, как бы пена из ушей не пошла. Ну, как тут не спится — здесь хочешь, не хочешь, а побежишь за пивом даже в три часа ночи, а ни-то оно тебе потом всю ночь будет сниться.

Картинка перестала прыгать, и я поняла, что Макс определился с программой, показывали «Час суда» с Астаховым. Шел разбор «полетов»: мужик развелся и оставил всю собственность жене и детям, а потом встретил новую подругу, и та поняла, что он поступил глупо, и, что у бывшей жены нужно отобрать все обратно. Передача подходила к концу, и наш многоуважаемый судья не дал в обиду бывшую жену и детей — в иске отказал.

Тут и Лева наконец-таки покончил с раскладыванием продуктов и подошел к нам, кинул по мандарину, и мы усердно принялись их чистить. Сам же развалился на диване и, смотря в потолок, громко поинтересовался:

— Ну, и что мы будем делать?

— Что ты имеешь ввиду? — откликнулась я, закидывая себе в рот дольки мандарина, у меня имелась очень плохая привычка — я почему-то всегда разговаривала с набитым ртом. Сколько раз пыталась избавиться от этой привычки, но все никак не получалось.

— Мне интересно, чем мы будем ужинать? — пристально посмотрел на меня Лео.

— А что ты на меня-то смотришь? — тут же ощетинилась я, — Тебе прекрасно известно, что я готовить не умею. — Макс удивленно приподнял бровь, и я, смутившись, добавила: — Нет, ну если вы хотите завтра прогулять уроки и вволю пообщаться с «белым братом», то я могу что-нибудь придумать.

— Нет уж, спасибо, увольте, — усмехнулся Макс, — я предпочитаю с «белым братом» общаться совсем другим местом. — Макс весело рассмеялся над своей шуткой, затем поднялся с кресла и отправился к холодильнику.

Я пристально стала за ним наблюдать: этот парень с каждым днем мне нравился все больше и больше. Макс достал картофель, куриные окорока, помидоры и огурцы. Вымыл руки затем овощи. Снял с крючка фартук, и ловко подвязался им.

Я подвинулась к краю дивана, чтобы лучше видеть, чем он занимается. У него все так ловко получалось, что я не могла наглядеться: в считанные минуты картофель был почищен, нарезан и уже жарился на сковородке, в ход пошли окорока, он их тоже зачем-то вымыл, натер приправами, обвалял в сухарях и поставил в горячую духовку. Я глазам не верила — мужчина готовил!!! Я так увлеклась этим зрелищем, что больно свалилась с дивана, ушибла бедро.

Мое падение, конечно, не осталось без внимания. Сладко дремавший Лео, проснулся и, подскочив ко мне, помог подняться. Когда же убедился в том, что со мной все в порядке, улегся спать опять. Макс, услышав грохот, обернулся, сочувственно улыбнулся, и досадливо покачал головой, покидать свой пост не стал. У него там все шипело и скворчало.

Я, недолго думая, подошла к барной стойке и уселась на стул, теперь мне не приходилось тянуть шею, чтоб увидеть все манипуляции нашего повара, я и так все прекрасно видела. Макс достал салатницу, вынул длинный нож из подставки и положил на доску огурцы.

— А я сначала режу помидоры, — почему-то призналась я, и Макс повернулся в мою сторону, на лице засияла полуулыбка, затем он деликатно сказал:

— Это не совсем правильно. Понимаешь, помидоры очень сочные, и вся доска от них становится мокрой, и огурцы в этой жиже неудобно резать, да и пропитываются они соком помидора, поэтому, сначала, надо резать огурцы.

— А как на счет того, что можно просто помыть доску, — парировала я его поварские наблюдения.

— Конечно можно, но так мы теряем время, доску надо потом вытереть и ножик тоже, а после огурцов доска сухая. Экономишь приблизительно минут десять. И не надо дважды мыть посуду.

— Ясно, — буркнула я, признавая на этот раз свое поражение, Макс разбил меня в пух и прах. Затем повернулся к столу и стал резать овощи. Я же подошла к холодильнику, достала сок. Пока я пила, он сделал салат, вымыл всю посуду и протер стол.

От плиты тянулся манящий аромат. Я блаженно вдохнула, и у меня засосало под ложечкой, никогда ни ела ничего подобного, еда в интернате и в ресторанах разительно отличалась, а домашней пищей мне не пришлось питаться из-за отсутствия самого дома.

Макс выключил сковородку и отправился в гостиную, уселся снова в излюбленное кресло. Мне стало обидно, что он меня не позвал с собой, уверена, он просто меня игнорировал. Только вот почему? Этого я понять не могла. И теперь молча, сидела, искоса подглядывала на него, и пыталась во всем этом разобраться…

Вскоре мы сели ужинать, Анжелику дожидаться не стали, она сегодня работала до двух, столько терпеть мой желудок был не намерен. Все оказалось таким вкусным, что своими похвалами я заставила покраснеть нашего шеф-повара. Он с почетом принял благодарность, но предупредил, что постоянно готовить не собирается, так как в няньки нам не записывался.

— Зачем тебе одному готовить, я могу помогать, — предложила я, и Макс сомнительно хохотнул, — эй, не смейся! — оскорбилась я до глубины души, — я умею картошку чистить и салаты делать. А если у меня будет такой отличный учитель как ты, то я быстро всему научусь.

В благодарность за ужин я даже отважилась и предложила помыть посуду, это делать я умела хорошо, в интернате, нас часто заставляли мыть посуду в столовой. Стоило только кому-то заболеть, и мы впрягались в работу. Конечно, я не вижу в этом ничего зазорного и необычного, не будь этого, я и посуду мыть не умела, а так хоть что-то…

Расправившись с тарелками и противнями, я вернулась в гостиную и решила обсудить проблему дня. Я подошла, выключила телевизор и, серьезно уставившись на парней, заявила:

— Вы меня просили ничего не предпринимать, без вашего ведома, и я вас послушалась, хотя уже утром нашла выход из сложившейся ситуации и уже бы во всю его воплощала.

— И что ты придумала? — бесстрастным голосом спросил меня Макс, до селя, игнорирующий меня. Лео же, молча, смотрел на меня и ожидал ответа на Максов вопрос.

— Как вы помните, я отлично разбираюсь в компьютерах, и у меня появилась идея подставить этого бритоголового колобка со всеми его бобиками. С помощью «компа», который я свистнула, мы установим его счета и выясним счета его клиентов и поставщиков. Я поработаю с денежными переводами: сниму со счетов всех компаньонов деньги и переведу на его счет. Суммы буду брать, как можно больше, чтобы владельцы быстрее спохватились и стали суетиться. А затем отправлю анонимное письмо в прокуратуру с подробной инструкцией, где им искать концы, к тому времени обедневшие компаньоны уже напишут свои заявления, и нашего колобка скрутят по рукам и ногам, если конечно раньше до него не доберутся озверевшие товарищи по бизнесу.

Я посмотрела на немного обалдевших парней, у них были такие лица, словно они только что увидели летающую тарелку, хотя, уверена, этому явлению они бы удивились куда меньше. Думаю, они не ожидали, что в такой маленькой головке может родиться такой грандиозный план. Минут через пять они стали подавать признаки жизни, сначала глупо заморгали, а затем как рыбки стали открывать и закрывать рты. Мне кажется, мысленно подбирали слова, чтобы меня похвалить.

— Ну, что молчите? Как вам мой план? — не выдержала я, важно спросила, точно хотела узнать, почему именно мне вручили Оскар за очередную мастерски сыгранную роль в кассовом фильме, а не Джулии Робертсон.

— Нет слов! — просто ответил Макс и потер ладонью рот.

— Отличная идея, сама додумалась? — поддразнил меня Лео, а затем переглянулся с Максом, и снова взглянул мне в глаза, — Лучше, чем это, нам в жизни не придумать, главное, чтобы все сработало. Я так понял, что ты захотела устроить ему проблемы, чтоб он занялся ими и забыл про тебя.

— Быстро соображаешь, — усмехнулась я и, на всякий случай, спросила: — Так значит, вы даете добро?!

— Ага, — в один голос ответили парни, — и, чем быстрее, тем лучше!

Я восторженно взвизгнула и побежала наверх к ноутбуку. Загрузила его и стала просматривать файлы, ничего путного в них не было — информации ноль. Вскоре ко мне в комнату ввалились парни, и я тут же поинтересовалось у Лео:

— У тебя есть Интернет?

— Есть, правда сейчас он отключен, — виновато признался Лео.

— Не беда, главное, чтобы был выход к сети Интернета, а там я уже разберусь.

Мы всей гурьбой отправились в комнату Леопольда, я подключила ноутбук к кабелю и загрузила программу. Парни уселись рядом и стали внимательно следить за моими манипуляциями. Я положила ладонь на мышку, и на экране замаячили и запрыгали многочисленные «окна». Ребятам в отличие от меня было очень сложно воспринимать информацию.

Спустя час я знала об Игоре Сергеевиче Шнурове все, включая какие трусы он носит, так же и об его компаньонах. Мелких поставщиков и подрядчиков я трогать не стала и остальные два час умело переводила деньги с одного счета на другой. Леопольд, сначала, опасался, что нас смогут засечь со спутника, но я пообещала ему, что все обойдется, что всю информацию, связанную с Леопольдовым подключением, я сотру, не хотела хвалиться, но в моих силах было перезапустить все спутники, уничтожить всю компьютерную сеть. По сути, в моих руках была жизнь всего земного шара, и иногда я даже этого очень пугалась. А, понимая всю глобальность вероятной катастрофы, никогда бы подобного не сделала. И парням я не хотела об этом рассказывать, мне хватало только одной мысли: попади я кому в руки, и узнай он о моих способностях, миру придет амба.

Я тряхнула головой, отгоняя от себя пугающие мысли. Прошептала молитву и попросила бога, о том, чтобы таким даром обладала только я. Вскоре дела были сделаны, я уничтожила всю информацию, в центре Интернета и в ноутбуке. Теперь нам оставалось только одно — ждать.

— Вот и все, — немного устало сказала я, оглянулась по сторонам и поняла, что парни спят: бедняжки просто сильно вымотались. Пусть мы были и сверхчеловеками, и даже пришельцами, как считал Лео: все же у нас тоже имелся придел возможностей.

Я отключила компьютер и отправилась в свою спальню, предварительно погасив свет у ребят. Как уснула, даже не помню.

Утром меня разбудил запах жареных яиц, я быстро поднялась, натянула на себя свою высохшую одежду и спустилась вниз. Вся дружная компания уже сидела и попивала чай. И я немного обижено спросила:

— А чего меня не разбудили?

— Ты так крепко спала, что мы не решились тревожить твой сон.

— Ага, не верю, вам просто было в лом готовить мне омлет, — трогательно вымолвила я и шмыгнула носом, показывая, что жутко разочарована в них — своих друзьях.

— Лера, ну не говори глупости, там, в сковородке лежит твой омлет, бери и ешь, — ласково попросил Макс. Его теплое отношение меня сильно удивило и я широко, насколько позволял мне рот, улыбнулась. Макс же в свою очередь спохватился, хмыкнул и внимательно уставился в свою тарелку, точно перед ним лежала сама Джоконда, а не взбитые всмятку куриные яйца. Все начиналось заново, и мне казалось, что это никогда не кончится, и мы с Максом так и будем ходить вокруг да около.

Но все оказалось куда хуже. Пока мы жили в ожидании заключения Шнурова, я практически постоянно находилось с Максом: вместе весело шутили, забавно развлекались, он учил меня готовить, а я его пользоваться Интернетом. Иногда между нами проскакивали искры, но на этом все и кончалось, обычно в этих случаях Макс замыкался в себе и просто уходил в свою комнату и часами оттуда не показывался. Через две неделе мне все до чертиков надоело и я захотела снова отправиться в институт, но Макс меня уговорил немого обождать — пообещал приносить мен учебные задания на дом. И не обманул, каждый день приносил, я понемножку стала оттаивать и принялась за работу.

Как-то раз мы снова остались одни: Анжелика работала, а Лео остался ночевать дома, у него произошли какие-то семейные проблемы. И вот мы с Максом оказались предоставлены друг другу. Мы вместе приготовили ужин, наелись, затем я включила канал муз-тв, и мы как сумасшедшие танцевали под музыку, нам было безумно весело и хорошо вдвоем. Я видела, как искренне счастлив Макс. На канале заиграла медленная мелодия, и мы стали кружиться, не отрывая взглядов друг от друга. Макс осторожно отодвинул от моего лица прядку волос и положил свою ладонь на мою щеку: взволнованно взглянул в мои глаза. Я с трепетом в сердце застыла в ожидании долгожданного поцелуя. И когда уже мысленно к нему приготовилась, Макс поспешно отстранился от меня и, не говоря ни слова, вышел из гостиной. Затем я услышала стук входной двери, поворот ключа в замке, и я, молча, осела на пол.

Из телевизора тихо пела Максим: «Он ищет ту, что не прощает, не предает, не отпускает. Такая есть, такой не знаю, но только-только обещаю: научусь летать с тобой на небо, там, где звезды до рассвета говорят с пчелами о любви, там его, конечно, встречу разревусь и не замечу, как целуют губы руки не мои!» Как много чувствовалось в этих словах смысла и правды, только вот летать научиться, мне было не суждено, как говорится: рожденный ползать, порхать не может! Это было смешно и одновременно грустно. В последнее время я стала замечать, что влюбляюсь в Макса по уши, и, что если я провела без него целый день, то мне очень плохо. Но только стоит ему появиться, я сразу же оживаю. Вот только он, как говорится в песне, искал ту, под параметры которой я, наверное, не подходила. И в лучшем случае мне останется плакать и рвать волосы, когда он такую найдет.

Через час я поняла, что Макс не вернется, и мне стало грустно и одиноко, в таком случае я, как и любая девушка нашей планеты впадала в истерику. Наревевшись вволю, я просто отключилась. Утром я проснулась под дикие крики Рамштайна. Я с невероятной прыткостью подлетела к телевизору и вырубила его, надеясь, что он не перегрелся от моего негодования. Я ненавидела эту группу, меня чуть не тошнило, когда я слышала их стенания, порой хотелось взять и просто запустить в экран половник.

Я снова осталась одна: Анжелика убежала на занятия, Лео обещал появиться только вечером, Макс так и не вернулся, и я боялась, что он не вернется вообще.

Так оно и случилось. Вечером мы узнали, что Шнурова арестовали органы внутренних дел и завели на него уголовное дело. Макс позвонил и сказал, что больше в их охране нет смысла, а он вдобавок ко всему соскучился по дому. И только я одна поняла, что это было вранье — чистой воды. Но делиться своими наблюдениями не с кем не стала. Лео тоже ночевал с нами последнюю ночь.

Поэтому утром я решила заняться поисками нового жилья, возвращаться в наше общежитие не хотелось. Вдруг еще остались желающие, поживится халявными деньгами из банкоматов.

Наше новое жилье оказалось хуже прежнего, комнатка оказалась раза в два меньше и ко всему прочему нас встретили совсем пустые стены. С Анжеликой нам удалось раздобыть пару матросов, подержанную микроволновку для полуфабрикатов и маленький столик. На все остальное не осталось средств, да и в принципе в остальном мы пока не особо нуждались, ведь в своем убогом жилище мы только ночевали.

Я потихоньку вливалась в прежнее русло своей жизни. За пропущенные полтора месяца занятий мне предстояло сдать несколько художественных проектов. Да и в ресторане пришлось отрабатывать все пропущенные дни: не могла же я подставить девочек, которые работали за меня все это время.

С Максом мы виделись часто, но и только. При встрече он кивал головой — здоровался и тут же уходил. Вызвать его на какой-нибудь разговор оказалось совсем невозможно: у него всегда находились отговорки. Я очень сильно переживала по этому поводу, мне безумно не хватало его. И я почти отчаялась, пока одна моя сокурсница не посоветовала мне, что нужно делать в таких ситуациях. Мне не очень понравился ее совет, но делать было нечего: либо Пан, либо пропал — как говорилось в таких случаях.

Я недолго упиралась, подруга отвела меня в парикмахерскую: мне сделали модную стрижку, покрасили несколько прядей в белый цвет, выщипали брови и нарастили ногти. Затем мы отправились в магазин и купили мне новую одежду. И все мои полугодовалые сбережения улетели в трубу. Жалко было до слез — но чего не сделаешь ради любви!

В первый день я сама не поверила результату: раньше на меня никто не обращал никакого внимания — роль серой мышкой мне удавалось играть всегда без всяких усилий, а теперь я чуть ли в обморок не падала от похотливых мыслей студентов. В общем, первый пункт плана был пройден, конечно, я очень желала, что ко второму нам не придется прибегать, но все оказалась так запущенно, и обстояло так печально: Макс казалось, меня в новом обличии просто не узнал, даже перестал со мной здороваться.

Поэтому мне пришлось приступить к выполнению второго пункта. Смысл, которого состоял в поиске парня, к которому меня должен был приревновать Макс. В этом у меня не должно было быть проблем. Только вот подходящих парней, к которым как мне казалось, должен приревновать Макс, в нашем художественном институте не водилось.

И я припомнила о моем замечательном друге Лео, он учился в физкультурном колледже. Недолго думая, я набрала его телефон и поинтересовалась у него, где он? На мою удачу, он находился еще в колледже и собирался там пробыть еще часа полтора. Я схватила свои вещи и отправилась в метро.

Через четверть часа я входила в цитадель спортивных тренеров. Сегодня я оделась в короткую черную юбку, в коричневые сапоги на длиннющих шпильках, в красную яркую кофточку с глубоким вырезом и в черное драповое пальто. Его я предварительно расстегнула. Свои длинные черные волосы я завязала в высокий хвост, так что вместе со шпильками они прибавили мне в росте сантиметров пятнадцать не меньше.

Я вошла внутрь, демонстративно игнорируя плотоядные взгляды мужчин, и поинтересовалась, где мне отыскать второй курс. Мне услужливо объяснили, и я как ледокол отправилась к своей цели, ни то чтобы мне было наплевать на мнение окружающих, просто я хотело произвести впечатление, предстать перед всеми в образе некой недоступной хищницы-красавицы. И что самое любопытное мне это удалось.

В коридорах царствовала тишина, и я поняла, что у Лео урок еще не закончился, и все же несмотря на это, я нагло распахнула дверь спортивного зала и чуть вошла, демонстрируя потным парням свои прелести. Больше всех, конечно, был шокирован Лео. Он никогда меня такую не видел и, теперь, не мог поверить в то, что перед ним стою я. Мне очень понравилось, какое впечатления я произвела на мужчин. На моем лице засияла обворожительная улыбка, и я небрежно помахала Леопольду ручкой, а затем вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Следом послышались восторженные возгласы и свистки. Угомонить своих студентов преподавателю так и не удалось, и до самого звонка я отчетливо слышала его раздраженные крики.

Прозвенел звонок, и разгоряченные студенты чуть не вынесли дверь, желая узнать, к кому пришла такая красивая девушка, да и просто полюбоваться на меня. Я тоже ими любовалась: все были большие как гиганты-исполины, сильные и мускулистые, в общем, самый подходящий для меня контингент. Лео вышел самый последний и важно, как павлин, подошел ко мне. Парни раздосадовано загудели, когда он взял меня под руку и повел на улицу.

Мы вышли на двор, и Лео критично оглядел меня, тихо присвистнул и немного грубовато спросил:

— Чего так вырядилась?

— Ничего, — огрызнулась я, — Тебе, что не нравится? Так я теперь буду выглядеть всегда!

— Нравится, просто не ожидал, что так эффектно, — виновато пробормотал Лео и искренне заверил: — Ты и так была красивой, а теперь вообще глаз не отвести. Я, когда тебя увидел, даже не узнал, думал, что очередная фотомодель к Артуру пришла.

— А Артур — это кто? — тут же всполошилась я. Мне как раз сейчас был нужен такой повеса, который бы потом не сильно переживал из-за нашей разлуки.

— А ну его, он не для тебя, — тут же отмахнулся Лео, — у него, таких как ты сотни, совсем женщин ни в грош не ставит.

— Я научу! — усмехнулась я, и уже развернулась на каблуках, чтобы уйти, но Лео меня остановил:

— Лер, а зачем ты приходила-то?

— А, ну да, прости, совсем забыла. Я тут рядом случайно оказалась, хотела с тобой встретиться — давно не виделись, да и Анжелика какая-то странная в последнее время. У вас с ней все в порядке?

— Да, — удивился Лео и подозрительно на меня посмотрел.

— Ну, раз в порядке, тогда я пойду! — я помахала Лео рукой и отправилась на работу.

Ждать результатов, сегодняшнего явления Леры народу, пришлось не долго: к десяти часам вечера мне позвонил Леопольд и спросил можно ли ему дать мой номер телефона Артуру. Я немного поломалась, как приличная девушка, а затем разрешила. Еще через десять минут позвонил сам Артур и предложил встретиться, я согласилась и велела ему завтра заехать за мной в институт.

Как же все оказалось просто, я даже поверить в это не могла. И вот у меня уже появился ухажер, который в скором времени поможет мне заполучить Макса.

Я вся сияла от радости и безумно ждала следящего утра. Утром я тщательным образом собиралась, точно модель на подиум. Волосы я завязала в высокий хвост, одела голубое вязаное короткое платья с очень глубоким вырезом, длинные сережки, коричневые высокие сапоги, и свое драповое пальто, и конечно обмотала шею тонким коричневым шарфиком в тон сапогам. Губы накрасила блестящей розовой, почти белой помадой, и конечно все это дополняли голубые тени на глазах. Мои наращенные ногти покрывал также розовый лак. Сегодня я была сверх элегантности. Даже сокурсница меня похвалила, когда я вошла в кабинет.

Макса я тоже видела, правда, он как всегда меня проигнорировал. Но я не отчаивалась. Ведь сегодня должен был произойти переломный момент.

Занятия закончились и я, не торопясь, вышла на улицу, специально на ходу стала натягивать пальто: надо же было покрасоваться перед ухажером, который вот уже битый час торчал под институтскими окнами. Я шла к нему на встречу и мило улыбалась. Артур оказался очень привлекательным парнем: высокий темноволосый, определенно раза в два больше Макса, но не в размерах-то заключается счастье…

Артур поздоровался и элегантно предложил мне локоть. Я аккуратно просунула свою ручку, и мы зашагали вперед. Вскоре он учтиво усадил меня в синий автомобиль иностранного производства, быстро обошел машину и сел за руль. Мотор тихо заурчал, и иномарка тронулась — понесла нас беззвучно по дорогам города. Не знаю, видел ли меня Макс, но я сильно на это надеялась.

Артур привез меня в дорогущий ресторан, мы вкусно пообедали и приятно поболтали. И я поняла, чем покупает этот смазливый парень девчонок. Он был начитан и эрудирован, с ним можно было разговаривать на все темы, какие только захочешь. И Артур совсем не походил на похотливого самца, как пытался убедить поначалу меня Лео. Приставать ко мне не стал, думаю это заслуга Лео, наверное, тот дал ему ясно понять, что я не простая девчонка и обижать меня не стоит.

После обеда я попросила Артура отвезти меня на работу. Конечно, я не стала ему рассказывать, зачем мне в другой ресторан — объяснила, что у меня там запланированная встреча. Он с не особым желанием со мной распрощался, и я отправилась нести свою нелегкую службу официантки. Вечером мы с Анжеликой вернулись домой, и та мне все мозги прожужжала о каком-то классном фотографе.

— Представляешь, он сказал, что у меня есть все шансы стать известной, — восторженно воскликнула Анжелика и протянула мне его визитную карточку. Я взяла ее в руки и прочитала. Частный фотограф Илья Хитров агентство: «Путь к звездам».

— Да, с чувством юмора у него все в порядке, — ворчливо буркнула я. Название агентства мне совсем не понравилось, какое-то оно было странное, хотя если хорошенько подумать, то ничего необычного. Ведь они обещали сделать из Анжелики известную личность, а точнее звезду, тут и выходило — путь к звездам. Я нахмурилась, посмотрела на подругу и серьезно спросила:

— И что, ты веришь во все эти глупости? — та закачала головой, и мне стало понятно, что это дохлый номер — отговорить ее от встречи с этим «звездоделом» было теперь невозможно, но все же, я попыталась: — Анжелика, давай посмотрим правде в глаза. Ты прекрасно знаешь, чтобы пробиться в наш шоу-бизнес, нужны большие деньги, которых у тебя, как нам известно, нет. Так что, брось эти глупости, пока не пожалела. Это скорей всего сутенер, ищет красивых девочек для богатых дядечек.

— У тебя кругом одни сутенеры да бандиты, — обижено фыркнула Анжелика и отвернулась к стене, демонстрируя свой протест.

— Анжелика, только пообещай, что если все-таки отважишься на эту встречу, ты обязательно меня возьмешь с собой или хотя бы позвонишь и расскажешь, где она будет проходить и когда, — попросила подругу я.

— Ладно, — согласно хмыкнула Анжелика, и мы наконец-таки легли спать. Несмотря на то, что я сильно устала, уснуть мне не удавалось очень долго. Меня никак не отпускали мысли о Максе, мне жутко хотелось узнать, что он чувствовал, когда увидел меня с Артуром, как теперь станет себя после этого вести. Я представляла всякие различные ситуации, и ни в одной из них не было счастливого конца, и, перед тем как заснуть я пришла к выводу, что мне не стоило устраивать подобную авантюру.

На следующий день Артур снова за мной заехал в институт, и, что самое страшное то, что я искренне радовалась нашей встречи. Мы отправились гулять по городу: машину сегодня он брать не стал. Всю дорогу Артур весело шутил, делал мне красивые комплементы, рассказывал о себе и о своих достижениях. Мне было очень интересно и совсем не скучно. И на некоторое время я позабыла о Максе. Расставаться, как и в прошлый раз, Артур не спешил, но меня ждала работа. Я попросила его не провожать себя и отправилась в метро. На работе я встретилась с Лео и с Анжеликой. Милая парочка тоже не желала расставаться, а Лео еще пристал со своими вопросами.

— Лера, ну как там у вас дела с Артуром? Надеюсь, он не сильно назойлив? А то смотри, мне не трудно, могу и «отбрить» если станет сильно упорствовать…

— О, нет, не надо, — поспешно воскликнула я, — он очень мил, и мне с ним даже очень нравится.

— Неужели, а мне казалось, что тебе нравится кто-то другой?! — недоверчиво протянул Лео и загадочно подмигнул. И мне показалось, что он раскрыл мой коварный план. Я тут же спохватилась и погрозила ему пальцем, тот в ответ усмехнулся и пообещал: — буду нем как рыба, только смотри, не заигрывайся.

После Лео ушел, и мы с Анжеликой приступили к своим каждодневным обязанностям. В пятницу обычно посетителей приходило очень много, не протолкнутся, как на дискотеки. Но самое веселье началось после двенадцать, когда в мой ресторан, где я работала, завалился Артур со своими друзьями. Показаться перед ними у меня не хватило смелости, а эти нежданные гости уселись еще в моей зоне обслуживания. С трудом мне удалось уговорить Анжелику их обслужить. И пока подруга пошла, принимать их заказ, я немного по колдовала над своей внешностью: вымыла краску с лица, завязала волосы в косички, и натянула на нос, как можно ниже, козырек.

Но, не смотря на все мои труды, когда я обслуживала соседние столики, мою маскировку Артур все-таки разоблачил. Он пристально уставился на меня, точно увидел Помелу Андерсен воочию с ее необъятным силиконовым бюстом и застыл. Я тут же поспешила скрыться в хозяйственном помещении, правда Артур не растерялся и мигом нагнал меня, почти у самой двери.

— Лера, подожди, — окликнул он меня. Я нехотя повернулась и виновато потупилась в мраморный пол.

— Ну, что теперь тебе все известно, — тихо выдавила из себя я и гордо взглянула в глаза, богатенького парня, который, по моему мнению, должен был считать всех официанток грязью под своими ногтями.

— Что я знаю? — непонимающе переспросил Артур.

— Что я официантка, — глухо буркнула я.

— И что? — пытливо полюбопытствовал он, — Ты думаешь, из-за этого я перестану с тобой общаться и стану презирать.

— Ага, именно что-то в этом роде, — призналась я и собралась уже уйти, но Артур взял меня за руку и серьезно заявил:

— Ты, выходит, плохо меня знаешь, если так обо мне думаешь. Мне все равно кто ты и, чем занимаешься. Меня больше тревожила твоя таинственность, но теперь я все понял и успокоился.

— Мне нужно работать, извини, — дрогнувшим голосом пробормотала я и, высвободив свою руку, поспешила уйти.

В субботу у меня выдался очередной выходной, и я уставшая от всех прошедших событий заперлась в квартире и весь день провалялась в постели. Артур звонил раз десять, но я не брала трубку, ни то, чтобы не хотела с ним разговаривать, просто еще не пришла к решению как себя с ним вести дальше. Все наши отношения грозились перерасти в нечто большее, а к этому я совсем еще оказалась не готова.

В воскресенье мы работали с Анжеликой в дневную смену, но мне пришлось остаться в ресторане до вечера. Наша певица простудилась и лежала с температурой дома, так что развлекать публику сегодня вечером было некому. А директор, припомнив мои песнопения, решил, что на один день я могу воспользоваться своими вокальными данными и при этом помогу спасти его ресторан от позора. Он уверил меня, что это всего на один вечер и пообещал, что никто не станет забрасывать меня помидорами и огрызками от яблок. Делать было нечего — пришлось выручать шефа. Только вот подходящего платья у меня не оказалось. Но и на это у шефа нашлась отговорка, он открыл Елизаветину гримерку и сказал, бери что хочешь.

Глаза мои разбежались по сторонам, столько платьев в одном «шкафе» я никогда не видела. Всевозможных оттенков, они аккуратно висели на вешалках. Я безумно обожала красный цвет и, поэтому выбрала длинное кроваво-красного цвета платье с глубоким декольте и с открытой спиной. Надела красные туфли и, причесав волосы, завязала их в высокий хвост.

Время категорически не хватало: в дверь уже стучался взволнованный Николай Сергеевич, я пообещала, что скоро выйду, и принялась наносить на лицо «боевую раскраску».

Когда же я вышла на сцену, ресторан уже был переполнен донельзя. Поначалу я немного струсила и даже застыла в нерешительности как египетская мумия. Но вскоре пришла в себя, широко улыбнулась посетителям.

Заиграла музыка, что мне петь, я прекрасно понимала, за несколько месяцев я вызубрила наизусть весь репертуар Лизы. Предстоял триумфальный момент моей недолгой славы, и пусть я немного фальшивила: посетителем мое пение определенно нравилось. К двум часам ночи я возненавидела петь, наверное, теперь до конца жизни меня не заставишь взять в руки микрофон. Я чувствовала себя усталой и опустошенной, хотелось вернуться домой и улечься в кровать. Что я и сделала.

В благодарность, в понедельник шеф устроил мне выходной. Я с огромной неохотой пошла в институт и кое-как отсидела все занятия. Артур еще несколько раз звонил мне, только я не отвечало.

Трудно признаться, но я чувствовала себя виноватой за то, что обманула его и не рассказала о своей работе с самого начала. Да, конечно я этого не могла сделать. В первую очередь, мне нужно было поддерживать авторитет бесхребетной фифы, а такая, по моему мнению, работать официанткой никогда бы не стала. И все равно встречаться вновь с Артуром мне совсем не хотелось: продолжать обманывать его, было выше моих сил.

После занятий в холле мы случайно столкнулись с Максом: он безразлично на меня посмотрел, кивнул головой и вышел на улицу. Я спустилась в гардероб взяла пальто, оделась и, не торопясь, вышла из института. У ворот кованой ограды меня поджидал Артур. Я попыталась сделать вид, что его не замечаю и пройти мимо, но ничего не вышло: Артур удержал меня за локоть и тихо поздоровался:

— Здравствуй, Лера, давно не виделись?! Мне нужно с тобой поговорить.

— Ну, говори! — осипшим от волнения голосом велела я и нехотя посмотрела в темные глаза Артура.

— Лера, я не хочу, чтобы у нас с тобой все так закончилось. Не знаю, почему, ты, не хочешь меня видеть, ведь я вроде бы ничего плохого не сделал?! — заискивающе спросил он и тоже пристально посмотрел мне в глаза.

Мне стало немного не по себе: в его некогда шальных глазах поселилась печаль и маленькая надежда. Я быстро отвела от них свой взор. На ум ничего не шло, мне, конечно, стоило все расставить на свои места и перестать его обманывать, только сейчас я не могла сказать правды. Не сегодня и не здесь. Оставалось лишь успокоить Артура и отморозить очередную ложь.

— Артур, ты все неправильно понял. Я совсем тебя не избегаю. Просто я была очень занята последние дни, понимаешь сессия — зачеты.

— А я решил, что ты не хочешь меня видеть из-за того, что я узнал, где ты работаешь.

— Нет, конечно, нет, хотя я сразу должна была тебе все рассказать, и некоторое время чувствовала себя виноватой.

— Так значит все в порядке? — вкрадчиво спросил Артур. И мне показалось, что он сомневается. Я мягко улыбнулась и поспешила его заверить:

— Да все хорошо. — Я взяла Артура под руку, и мы зашагали к машине. — Куда мы сегодня?

Мы снова гуляли по городу, и Артур не переставал меня удивлять, рассказывая обо всех достопримечательностях «Питера». Затем, я, как всегда, укатила на работу. Спасибо ей родной! Благодаря работе, все это время мне удавалось избегать ненужной нежности со стороны Артура, хотя он постоянно кидал свои блестящие и нежные взгляды, неоднозначно улыбаясь при этом.

С работы я вернулась в разобранном состоянии: у меня жутко болела голова, да и вообще все тело. Складывалось ощущение, что я вернулась с каторги. Мне с трудом удалось раздеться, и я тут же завалилась спать.

ГЛАВА 4

— Анжелика, где ты была, — возмущенно спросила я подругу, когда та заявилась домой под утро. — И почему ты не вышла на работу? Я как раненая рысь носилась по ресторану, обслуживая твоих постояльцев.

Анжелика лишь игриво хмыкнула мне в ответ и, как ни в чем небывало, завалилась на кровать. Позже все же удостоила меня своим вниманием — глумливо призналась:

— У меня сегодня была встреча с фотографом, он меня пригласил в свою студию, все показал. Представляешь! — восхитилась та точно в ее жизни, кроме как воплотить свои нелепые мечты, и стать известной моделью ничего важнее не было. А ведь мы только недавно все хорошенько обсудили, и вроде бы мне даже удалось убедить ее в абсурдности ее желаний. Но нет! Этот злосчастный фотограф заморочил ей голову, и теперь она готова бросить учебу и работу, ради каких-то пустых обещаний этого проходимца.

— Лера, мы весь вечер смотрели увлекательный фильм, в котором учат, как себя правильно вести перед камерой, и как в лучшем виде представить все свои прелести.

— Ага, а затем он затащил тебя в свою постель, которая по чистой случайности оказалась все в том же офисе?! — иронично предположила я: читать мысли подруги мне совсем не хотелось, боялась, что меня стошнит от ее розовых мечтаний и фантазий.

— Лера, ты что! — изумилась подруга, и ее глаза стали как блюдца, — Это приличная организация и Илья меня еще познакомил с другими моделями, и потом мы все вместе отправились ужинать в кафе.

— За чей счет? — вдруг полюбопытствовала я, и подруга устало закатила глаза, демонстрируя то, что я сморозила очередную глупость. Анжелика всегда считала, что за все должен платить мужчина, кем бы он ни был: другом, ухажером, знакомым или партнером по бизнесу.

— Значит, фотограф раскошелился! — подытожила я, мне это казалось очень странным: в наше время даже богачи просто так деньги на ветер не кидают — во всем ищут свою выгоду, и я поспешила предупредить подругу: — А ты не боишься, что это бесплатный сыр в мышеловки, и, когда ты окажешься в ней, то обязательно расплатишься за все только с баснословными процентами.

— Лера, прошу, успокойся! Ты такая зацикленная и подозрительная. Поверь, мир не серого цвета, как тебе представляется, — отмахнулась от меня подруга, быстро разделась и легла под одеяло спать. Наверняка ее утомили мои наставления.

— Я смотрю, ты не собираешься, сегодня на занятия? — констатировала я видевшийся мне факт.

— Нет, мне надо выспаться, у меня сегодня пробные съемки.

Я раздраженно хмыкнула, но переубеждать подругу не стала, так как знала, что это бесполезная трата времени. И еще меня немного задели слова подруги: я никогда не считала наш мир серым. Для меня он всегда был черно-белым, и это только означало, что в нем были хорошие и плохие моменты и никак иначе.

Подруга тихо засопела, а мне ложиться спать оказалось бессмысленно. Через полчаса нужно было собираться в институт, ведь я его в отличие от подруги собиралась закончить.

Я встала с кровати, умылась, причесалась, немного перекусила вчерашним ужином и отправилась грызть гранит науки. Сегодня у меня предстоял последний зачет. А завтра мы устраивали грандиозную вечеринку в институте. Не знаю, кто предложил устроить подобной мероприятие, только я на него не собиралась идти. У меня совсем отсутствовало желание и к тому же совсем испортилось настроение. И все же Ольга моя сокурсница уговорила меня, объяснялась она тем, что на вечере будут почти все учащиеся и даже Макс. И, именно, на этом вечере наш план вступит в завершающую фазу, в общем, приблизится к кульминационной точке.

И благодаря всем этим событиям я весь день нервничала, наверное, поэтому и несерьезно отнеслась к зачету, и получила первую четверку за весь семестр. Даже преподаватель был жутко удивлен и не скрывал своего разочарования. Я чувствовала себя очень неловко…

И еще сегодня мы с однокурсниками задержались дольше обычного — репетировали. У нас назревала грандиозная программа, которую мы собирались продемонстрировать своим преподавателям.

На дворе стояло двадцать третье декабря, и завтрашний праздник вмещал в себя много поводов: новый год, окончание зачетной сессии. Правда, наша праздничная программа связанна исключительно с Новым годом. И я активно в ней участвовала.

Позже, спускаясь по заледенелым ступенькам крыльца, я почувствовала, что за мной кто-то наблюдает. Обернулась назад и увидела закрывающиеся двери, кто в них прошел, я не видела. Но, тут же, услышала знакомый голос и поняла, откуда у меня появилось это странное чувство преследования. Я повернулась вперед, и мне с огромным усилием удалось скрыть свою досаду.

— Лера, здравствуй! — поздоровался со мной Артур и протянул небольшой букетик с сиреневым ирисом. Я очень любила эти цветы, и, окажись сейчас на месте Артура кто-нибудь другой, то бы искренне обрадовалась такому дару, но для Артура у меня не имелось искренних улыбок. К нему я испытывала жалость и чувство вины. Поэтому усилием воли, я натянула на свое лицо благодарную улыбку и приняла подарок. И поспешила глумливо спросить, что обычно в подобных ситуациях спрашивают другие девушки:

— Это мне?

— Конечно, — просто ответил Артур и мило улыбнулся.

— Спасибо! — поблагодарила я своего горе-ухажера и взяла его под руку. В его глазах мелькнуло собачье обожание, которое с некоторых пор стало меня угнетать и даже раздражать.

Уже целую неделю я ломала голову и пыталась придумать, как мне отделаться от настойчивого поклонника, и даже делала безуспешные попытки. Я не могла и дальше продолжать его обманывать: он уже почти втрескался в меня по самые уши. Тянуть с разрывом отношений было чрезвычайно опасно: на кону стаяло сердце бывшего сердцееда, которое могло разбиться в одночасье, если ему позволить влюбится в меня окончательно. Другая бы не раздумывая, поступилась бы этим, но я прекрасно понимала, что Артур был хорошим человеком, и пусть он иногда неправильно себя вел с девушками, все это исходило только от неуверенности в себе и их чувствах. И для меня это все являлось очень сложным, ведь я никогда не была искусна в любви и флирте, у меня напрочь отсутствовала хоть какая-нибудь практика.

В интернате меня все считали нескладехой и пацанкой с квадратными коленками и тонкими ручками-веточками. Я всегда выглядела худым гадким утенком и никому никогда не нравилась, хотя и теперь не сильно блистала выпирающими округлостями. Просто, теперь, я стала немного выше и женственнее, благодаря хорошей женской одежде и отлично подобранному нижнему белью.

Артур усадил меня в свою иномарку, и мы поехали. Сегодня он решил пригласить меня в музей. За недолгое время ему удалось узнать мои пристрастия к искусству и истории. Несколько часов мы бродили по огромным галереям «Зимнего Дворца» и с удовольствием наслаждались экскурсией. Нам неслыханно повезло с экскурсоводом, он оказался очень эрудированным и с огромным чувством юмора и смог соединить приятное с полезным. Точнее сказать нам было очень весело и интересно. Он рассказывал нам всевозможные былины и присказки, подтвержденные и народные. Правда, к огромному сожалению, дослушать нам его не удалось. Мне следовало немедленно ехать на работу, так, как я сильно забылась и уже практически опаздывала. Артур тут же вызвался отвезти меня до «Сэма», и я не стала отказываться.

Всю дорогу пока мы ехали, я пыталась начать ответственный разговор, но у меня, как обычно, ничего не выходило. Ком в горле встревал, когда Артур изредка посматривал на меня. Вскоре машина остановилась, я открыла дверь и, выйдя, тихо попросила:

— Не провожай, не надо. И спасибо тебе за увлекательную экскурсию.

— Не за что! — беспечно отмахнулся Артур от благодарности, и мило улыбнулся, — Я завтра за тобой заеду. Как обычно?!

— Нет! — поспешно отвергла я его предложение, и Артур удивленно приподнял бровь, после недолгого молчания спросил: — Что-то случилось?

— Нет, — стушевалась я, виновато отвела глаза и наконец-таки решилась ему открыться: — Да, случилось. Нам надо с тобой очень серьезно поговорить. Ты, очень замечательный парень, но, между нами, ничего не может быть. И я думаю, нам не стоит больше встречаться.

— Лера, о чем ты? — испуганно выдавил Артур и тут же выскочил из машины, подошел ко мне. Взял меня за плечи, заглянул в мои глаза. — Я не могу понять, что случилось, мы вроде бы совсем недавно об этом говорили. Если же я в чем-то не прав — прости. Я обязательно изменюсь, обещаю, — в его словах звучало отчаяние и столько правды, что я готова была провалиться сквозь землю. Я никогда особо не восхищалась планом Ольги, и все же мне удалось дурочке попасть на ее удочку, и вот теперь меня грызла и угнетала собственная совесть.

— Артур, ну, что ты! Ты ни в чем не виноват. Это все я! Я жуткая негодяйка — позволила тебе в меня влюбиться, зная, что из этого ничего не выйдет, и наши чувства никогда не будут взаимны. Ты прости меня, если, конечно, сможешь, но я тебя не люблю. И честно сказать, я устала участвовать в этом бессмысленном фарсе.

— Какой фарс? — взбесился Артур и яростно воскликнул, точно хотел доказать всем, что земля вертится, — Я никогда не кривил душой, ты мне очень нравишься. А иногда мне кажется, что я тебя люблю по-настоящему.

— И все же, для хороших отношений любить должны двое, — не унималась я. Мне, конечно, было неприятно наблюдать за тем, как изводиться Артур, но и себя я изводить не собиралась, ему подыгрывая. Артур же не нашелся, что мне сказать в ответ, стоял и, молча, смотрел в мои глаза, я виновато потупилась и тихо прошептала:

— Прости. Но я так больше не могу.

Затем я просто ушла, и Артур продолжал, молча, стоять и дырявить мою спину, конечно, я этого не могла видеть, так как ни разу не обернулась назад, и все же я отчетливо ощущала его пристальное внимание.

К моему огромному удивлению подруга все-таки притащилась на работу и всю смену прожужжала мне мозги своим фотографом. Я старалась с ней не сталкиваться в ресторане, боясь, что не смогу вынести ее пустозвонства, но это вредная проныра вылавливала меня, где только могла. И теперь мы вместе стояли в туалете: у Анжелики не закрывался рот:

— Лера, ты не представляешь, завтра будут готовы мои фотографии. Я жду не дождусь завтрашнего дня.

— Поздравляю, — безразлично буркнула я, надеясь, что подруга, разделив со мной свой неописуемый восторг, наконец-таки угомониться и перестанет за мной таскаться. Я, конечно, понимала, что ближе, чем я у нее никого нет, но разделять ее радость и потыкать глупым идеям я не собиралась. Все ее начинания в шоу-бизнесе меня не радовали. Да и, к тому же, моя голова была забита совсем другими мыслями: завтра у меня предстоял новогодний праздник, где я участвовала в нескольких представлениях, и, затем, я надеялась встретиться с Максом. Ну, и завершало все мои радушные мысли один горе-ухажер, которому я все-таки умудрилась разбить сердце. И мне искренне хотелось, чтобы все его душевные раны побыстрее заросли.

— Лера, черт возьми! Ты слушаешь меня? — грубовато выдернула меня подруга из розовых грез.

— Да, что ты там говорила? — поспешила я влиться в тему разговора, пока счастливая Анжелика не оторвала мне голову из-за моего неуважительного безразличия.

— Я говорю. Нам надо купить телевизор и видеомагнитофон.

— Зачем он нам? Да и денег у нас нет… лишних.

— Фотограф дал мне диск с записью занятий, чтобы я могла тренироваться дома в свободное время. Ведь я постоянно должна готовиться к предстоящим, ответственным съемкам.

— Отлично, — раздраженно протянула я и ехидно добавила: — Почему же он не купил тебе к дискам ДВД-плейер и телевизор.

— Издеваешься?! — ощетинилась Анжелика и помахала своим кулачком, — не хочешь помогать, так и скажи, у меня есть кое-какие сбережения. Как хорошо, что сейчас можно покупать вещи гораздо дешевле и в кредит.

— Кредит тебе никто не даст, — предупредила я подругу, — у тебя прописки нет.

— А мне он и не нужен, я куплю подержанный телевизор и плеер. Вот как!

— Молодец! Б-у — это лучший выход в сложившейся ситуации, — тут же похвалила я находчивую подругу, — но смотри, как бы ты не привыкла к подержанным вещам, а то вдруг карьера не сложится, и ты останешься ни с чем. Без образования, без достойной работы, без друзей, но с перспективой стать отличной уборщицей или посудомойкой. Так как для официантки ты будешь слишком стара.

— Ты со своим пессимизмом, вот где сидишь, — Анжелика махнула ребром ладони по горлу и серьезно пообещала: — Вот увидишь, я стану известной моделью, тогда посмотрим, кто будет кусать локти.

Я согласно хмыкнула и уже собиралась что-то дополнить не очень доброе и лестное в ответ, но дверь в туалете с ужасным скрипом открылась, и на нас уставилось два больших и злобных глаза.

— Что вы тут делаете? Немедленно возвращайтесь работать! — велел нам возмущенный начальник.

Мы ничего не ответили, только быстро отклеились от кафельных стен и кинулись к выходу, чуть не сбив шефа с ног.

Ночью мы как две разбитые телеги прикатили домой. И подруга вновь завела свою старую пластинку о чудном фотографе по имени Илья. Мне это все осточертело, и я предприняла единственную попытку ее угомонить на сегодня.

— А Лео знает о твоих похождениях к фотографу?

— Лера, ты что? Конечно, нет. Он бы мне этого просто не позволил, — взволнованно воскликнула Анжелика и пристально посмотрела в мои глаза и застыла, ожидая клятвы о том, что я никогда никому ни о чем не расскажу.

— И правильно бы сделал, — укоризненно заявила я и залезла в постель.

— Вы оба, как два тирана. У меня складывается двойственное ощущение о вас, и мне кажется, что вы меня ненавидите и пытаетесь мне испортить жизнь намеренно.

— Ты, не права! Мы оба, тебя, очень любим, просто немного беспокоимся, — поспешила я опротестовать нелепое заявление Анжелики. Подруга недоверчиво фыркнула, и я пожелала ей спокойной ночи.

* * *

С самого утра все пошло не так! Одеваясь, я порвала последнюю пару капроновых колготок, и мне пришлось надевать брюки. И теперь я в институт волочилась с громадным пакетом, где лежали мои сапоги и новое платье. По дороге я надеялась купить где-нибудь пару колготок. Но и это у меня не вышло. Кто-то умудрился стащить у меня кошелек, когда я ехала в электричке. И не мудрено с утра в метро не продохнуть, не протолкнутся, не пропихнутся: народу точно рыбы в банке со шпротами — под завязку. Все в теплых шубах и шапках, и, что главное почти все в натуральных. В этом я была точно уверена, так как на натуральный мех у меня легкая аллергия: я жутко чешусь и чихаю. Ума не приложу, где они в наших пустых и облезлых лесах находят столько животных. Тут только чтобы «Питер» одеть придется перестрелять пол тайги, а ведь у нас еще не самый большой мегаполис.

Я вышла на остановке, точнее меня просто вынесли на платформу станции. Глаза и нос покраснели и стали жутко чесаться, а когда я выбралась из метро на улицу, то обнаружила свою пропажу. Мне стало так обидно, что я тихо заревела. И в таком вот отвратительном и унылом состоянии вошла в нашу аудиторию под номером триста тринадцать.

На нашем отделении училось всего двадцать человек и из них всего три юноши. Но, несмотря на это, наш коллектив оказался очень дружным и веселым. Правда, парни очень смахивали на «голубых», но нас это совсем не стесняло. И пусть другие говорят, что работа дизайнера одежды совсем не мужской труд: кроить и шить — женская прерогатива. Мне так тоже, казалось, но я своих ребят никогда не осуждала за подобный выбор, они были очень хорошими, но уверена, такого спутника для совместной жизни навряд ли себе пожелала. Только представлю, как он увидит мои покупки — начнет причитать:

— Милая, ты, где взяла эту тряпку? Ужас! Да это же второсортный хлопок?! А пальто! Тут драпом даже и не пахнет — жутчайшая синтетика со стекловатой. Кошмар! А это что за платье на тебе? Неужели, китайцы наконец-таки научились подделывать лейблы, и тебе крупно повезло, и в новом бутике от Армани достался этот ширпотреб. Куда катится наш мир? Кругом одни подделки. — Я уверена, после такого высказывания мне бы пришлось избавиться, наверное, от всего моего гардероба, и заказывать одежду только на заказ в ателье.

А в другом, конечно, ребята были просто молодцы, и куда лучше понимали нас, чем другие особи мужского пола. Первым меня, точнее мое состояние, заметил Дэн, и громко немного обеспокоено спросил:

— Лера, солнышко, что случилось? Почему, наш цветочек плакал? — я в ответ мило улыбнулась и шмыгнула носом, тут меня и окружили всем хором ребята, стали утешать да задавать всевозможные вопросы. И чтобы как-то успокоить их поток слов, мне пришлось немного соврать:

— Все в порядке это аллергия. Какая-то тетка в песцовой шапке всю дорогу терлась ею мне в лицо. А ведь у меня аллергия, жаль, что она этого не знала, — шутя, добавила я. Ребята все досадно вздохнули, думаю, они ожидали от меня каких-то душещипательных рассказов о неразделенной любви…

— Надеюсь, это все к выступлению пройдет, — обеспокоено поинтересовался Эрик и сочувственно вздохнул. Вообще Эрика звали Эрнестом, у нас на курсе у многих были необычные имена, но все предпочитали их сокращать, и Эрик в том числе. Он являлся ответственным у нас по новогодней программе и жутко переживал, что что-то не дай бог нарушит его планы. Сам же не участвовал ни в одной из сцен — исполнял роль ведущего. И еще он вызвался следить за аранжировкой всех наших номеров. Дело очень ответственное, и, поэтому у него и без меня хватало забот, и я поспешила его успокоить, весело заявила:

— Кончено, Эрик! Полчаса и на мне не останется ни одного признака аллергии. Правда дело мое затрудняется из-за отсутствия колготок. Мои все закончились, а купить новые не получилось: у меня в метро сперли кошелек, и теперь я на нуле, до следующей зарплаты, — я виновато посмотрела на Эрика, тот видима, не разделял трагизма моей безвыходной ситуации, — Без колготок очень холодно в платье. И вообще не прилично, я как представлю, что всем придется смотреть на мои бледные и синюшные ноги, как несчастные куриные окорока Буша, так мне жутко становится.

— Не беспокойся, — прыснула от смеха Ольга, — у меня на подобные случаи всегда есть пара запасных колготок, так что не переживай я тебе одолжу. И твои «бушевы» окорока будут под стать ногам Мадонны.

— Итак, — перебил Эрик наше веселье, — если все проблемы улажены, то мы можем смело приступать к репетиции.

Он достал маленький магнитофон включил его и поставил на подоконник. Часа полтора мы все дружно кривлялись под музыку, а затем все хором отправились обедать в ближайшую столовую. В это время мне и позвонила Анжелика и сообщила, что вновь собирается пойти на встречу со своим фотографом. Мне это совсем не понравилось, и я раздраженно проворчала в трубку:

— А от меня ты что хочешь?

— Ничего, — растерянно протянула Анжелика, удивляясь моей холодности, — просто ты просила сообщать тебе обо всех своих похождениях.

— А, ну, тогда извини. Не знаю, что на меня нашло, наверное, плохое настроение, — смягчилась я и, чтобы подруга не обижалась, заинтересованно спросила: — И где же вы встречаетесь?

— В офисе?

— А офис у нас где?

Анжелика продиктовала мне адрес, и я записала его в блокноте. По сути, я им никогда не пользовалась, память у меня была что надо, просто, таким образом, я легче все запоминала. Зрительная память у меня оказалась куда лучше слуховой…

Мы пообедали и вернулись снова в институт, конечно, уже не полным составом: часть отправилась покупать цветы для преподавателей, а нам предстояло украшать актовый зал. Когда мы добрались до зала, там уже собралось много народу, каждая группа оформляла свой участок.

В зале оказалось очень шумно и весело: играла музыка, слышался громкий смех, да повизгивание сдувающихся шаров. Тут и там студенты тщательно украшали стены и окна, надували шарики и клеили белые снежинки. Свои же шары мы заставили надувать ребят: мне и остальным девчонкам не очень-то хотелось пыхтеть и краснеть, надрывая легкие и щеки. Виктор, а просто Вик, вместе с Дэном немного по кочевряжились, но все-таки приступили к нелегкому делу. Девчонки стали развешивать гирлянды и снежинки, а мне была удостоена честь — разрисовывать окна. И я с не малым восторгом приступила ваять пухлых снеговиков, зайчиков, мишек, ну и, конечно, все снежное семейство — Снегурочку и Деда-Мороза.

Получилось у нас все очень красиво. Стрелки на часах показывали четыре часа, следовало, как можно скорее, идти переодеваться, так как выступление начиналось в пять.

— Молодцы, девчонки, — похвалил нас всех, пришедший за нами в актовый зал, Эрик. Пацаны обиженно фыркнули, мы с девчонками немного похихикали, Эрик виновато улыбнулся и добродушно добавил: — Вы все отлично справились, а теперь переодеваться.

В нашей новогодней программе участвовали все двадцать человек, которые оказались в дизайнерской группе. Мы решили, что так будет честно по отношению ко всем. Правда только я участвовала в двух номерах: пела и играла снегурочку в сцене «три девицы под окном». В нашем варианте вместо царя был Дед-Мороз и искал он не супругу, а внучку…

Вообще-то мы запланировали пять номеров, рассчитанные минут по пять не больше. Наша группа отлично подготовилась, и все же все ужасно нервничали перед выходом на сцену. Нашей группе предстояло выступать второй по счету.

И пока мы ожидали своего часа, то решили внимательно понаблюдать за выступлением первой команды. Все это время Эрик нам напоминал наши роли и слова. Мне оставалось только удивляться тому, что он вызубрил всю программу наизусть, не упустил ни одной детали. И все же ему было куда хуже, чем нам всем вместе взятым. Он жутко нервничал и даже не старался это скрыть, мне думалось, что ему проще выступить самому, нежели смотреть на нас из-за кулис…

Послышались восторженные аплодисменты и крики. Эрик к величайшей радости наконец-таки заткнулся. Сделал глоток воды, прочистил горло и двинул на сцену, точно Титаник через льды. Сцена уже к этому времени совсем опустела, и он подошел на ватных ногах к микрофону: схватился в него как в спасательный круг. Широко улыбнулся публике и торжественно представил нашу команду, точно мы были легендарной группой Токио Хотел. Затем нетвердой походкой вернулся за кулисы, вытер платочком, выступивший пот со лба и подбородка, а затем велел ребятам выходить на сцену.

Там в зале все дружно смеялись и хлопали восторженно в ладоши, но в отличие от зрителей нам сейчас было не так весело, как им. Нам было «туго», а мне так больше всех. Мой номер стоял последний в списке, я уже сыграла снегурочку и переоделась к другому выступлению. Дэн нервничал не меньше меня, вместе с ним нам предстояло через несколько минут петь дуэт Наташи Королевы и Игоря Николаева — «Зимние месяцы». Эту песню я отлично знала и очень любила, и даже сама предложила однокурсникам ее спеть, единственный мужчина, который обладал хоть каким-то голосом, оказался Дэн. Нам с трудом удалось его уговорить выступить, так как он стеснялся и жутко критиковал свой голос. Но, в конце концов, нам это удалось, и теперь мы просто обязаны были спеть, отступать уже было слишком поздно — на карту поставлена честь курса.

Раздались очередные аплодисменты, которые стали нам в первую очередь сигналом к выходу. Я мужественно сжала вспотевшую ладонь Дэна и чуть ли не силком потащила его на сцену. Эрик уже объявил наш выход и готовил аранжировку. Мы встали в самом центре, зазвучала музыка, отыграло вступление, и мы запели. Мне казалось, что мой голос предательски дребезжит от волнения. Сердце безумно стучалось в груди, и пульс гремел барабанной дробью в висках, заглушая слух, так что я даже не слышала, как поет Дэн. Выступать перед людьми оказалось очень трудно, ни то, что в ресторане, там меня в отличие от института никто не знал, да и лицо скрывалось под тонной грима. А здесь оказалось все не так уж просто.

И все же, какой же кайф — услышать после своего выступления тучу оваций и аплодисментов, подобного восторга я, пожалуй, никогда не испытывала раньше. Теперь мне стали понятны чувства наших артистов, за подобную бурю человеческой радости хотелось вновь и вновь выходить на сцену…

Мы с Дэном поклонились и отправились за кулисы. Сердце все еще не переставало бушевать в груди. Ребята тут же выскочили на нас и стали радостно обнимать и целовать.

— Молодцы, — все твердили в один голос.

— Ага, намного лучше, чем на репетициях, — ухмыляясь, заверил нас Эрик и поцеловал меня в щеку, а Дэну крепко пожал руку.

После мы вернулись в свой кабинет, переоделись. Нам, как и всем хотелось посмотреть выступление других курсов. Я стянула с себя концертное платье, которое выпросила у нашей ресторанной певицы Лизы, и переоделась в свое. Ко мне тут же подлетела Ольга и восторженно взвизгнула:

— Лера, ты видела, как он на тебя пялился?

— Кто? — непонимающе спросила я, честно признаться от волнения перед глазами, на сцене, у меня все плыло, и я видела вместо людских лиц только розовые пятна.

— Макс, конечно, кто же еще! Он сидел почти на самом последнем ряду, но когда ты вышла петь, то вскочил с кресла и подошел ближе. Думаю, хотел тобой всласть полюбоваться.

— Да, — счастливо протянула я, не веря до конца словам подруги. Мне казалось, что она нарочно могла меня обмануть, чтобы втянуть меня в очередную авантюру. Я мысленно коснулась ее разума и убедилась, что подруга не врала. Только как все это обыграть в свою пользу я совсем не знала и, поэтому спросила у Ольги, хотя тысячу раз зарекалась, что больше не буду прибегать к ее медвежьей помощи.

— Оля, и как мне теперь быть?

— А никак, пусть все идет своим путем, мы с тобой долгое время подготавливали фундамент, теперь очередь за Максом, — весело предложила подруга.

— А если все останется по-прежнему и Макс так же будет ко мне равнодушен, как прежде, тогда что?

— Ничего, если подобное случится, то он просто не стоит тебя? — резанула Ольга правду-матку. И мне стало не по себе. Мне совсем не хотелось верить, что на этом наши отношения с Максом сойдут к нулю. Я его очень любила и надеялась, что он когда-нибудь будет испытывать ко мне подобные чувства. Подруга тоже заметила, как я приуныла, и, резко взяв меня за руку, приказным тоном сказала:

— Пойдем в актовый зал, отсиживаться здесь нам некогда. Макс завидный свободный парень, еще кто-нибудь положит на него свой наглый глаз и, тогда, пиши — пропало. А ты, — серьезно посмотрела на меня подруга, — соберись и кончай все эти мокрые дела, будь гордой и смелой. В общем, блистай, и тогда удача улыбнется.

Не знаю почему, но на меня подействовали немного бессмысленные слова Ольги, и я собралась, промокнула салфеткой влажные глаза, подмазала губы розовой помадой и отправилась с подругой покорять Макса, покорять, конечно, должна была я, а подруга всему этому способствовать.

Представление оказалось очень интересным. В конце жури, состоящие из преподавателей, выбрало лучших: ими оказались, к сожалению, не мы. Затем студенты подарили преподавателям подарки и цветы, и мы отправились в «банкетный зал» — празднование решили проводить в самой огромной рекреации, имеющейся в институте, там уже ломились от закусок, накрыты, шведские столы с шампанским и вином — большего педсостав нам позволить не смог.

Стены холла украсили яркими гирляндами и новогодними украшениями, в углу стояла невысокая елка, она искрилась и сияла всеми цветами радуги. Играла музыка, точнее попса, которую предпочло большинство. Несколько месяцев у нас узнавали наши пожелания и любимых исполнителей, и теперь я надеялась, что никто не останется в обиде.

В холле оказалось очень шумно, но не тесно, сейчас все в основном кружились вокруг столов с закусками, которые стояли полукругом у стен, остальное место холла отвели для танцев.

Я медленно подошла к столу, взяла горсть винограда и бокал красного вина. Настроение мое находилось у самого плинтуса, сказать просто — отсутствовало совсем. Я вяло жевала виноград, точно это был кусок гудрона и медленно потягивала из бокала вино. Где-то поблизости шумно болтали мои сокурсники, обсуждая несправедливое судейство. Им-то лучше всех было известно то, что они выступили лучше всех. Меня это немного рассмешило, сама я совсем не расстроилась из-за того, что наша группа не выиграла. Ведь главное заключалось в том, какое впечатление мы произвели на зрителей, а ни какое место заняли.

— Лер, ну а ты чего молчишь? — удивился Эрик, заметив мою полуулыбку, — Тебе, что не обидно, что мы проиграли.

— Нисколечко, потому что мы не проиграли. Вот, смотри, ты считаешь, что мы выступили лучше всех, и тебя эта мысль определенно радует, зато тот курс, который победил, думает, что получил свое высшее место не справедливо, понимая, что другие действительно выступил куда лучше, чем они. И теперь они угнетены этим чувством. Так что, думай, как хочешь, но мне кажется, что мы остались не в проигрыше, — нравоучительно объяснила я Эрику свою позицию…

— Ты хочешь сказать, что победители весь вечер будут переживать и чувствовать себя отвратительно из-за незаслуженной награды. Да? — смекнул тут же Эрик и злорадно усмехнулся.

— Ага. Именно это я и хотела сказать, так что расслабься и радуйся тому, что наше выступление ничто не испортило, и мы выступили отлично и не посрамились, — предложила я Эрику, чокнулась с ним бокалами и осушила его до конца, одним залпом. Мне тут же стало хорошо, и повеселело на душе. Заиграла любимая песня Димы Билана — «Невозможное — возможно». И я схватила Эрика и Ольгу за руки и потащила танцевать. Затем пели Дима Колдун со своей «Царевной» и дуэт Араша с Анной Семенович, после мы отправились к столам подзаправиться выпивкой и бутербродами.

С каждым глотком вина мне становилось все лучше и лучше, и я вскоре совсем расслабилась и забыла обо всех своих проблемах и заботах. Заиграла песня Максим — «Научусь летать» и мы вновь пустились в пляс. Я веселилась, как могла, схватила Эрика за руки, и мы стали с ним весело кружиться. Я обожала эту песню, хотя с некоторых пор она навивала на меня грусть, и сейчас мне очень хотелось, чтобы на месте Эрика оказался Макс. Я растерянно оглянулась по сторонам в поисках его темно-карих глаз, но их, к сожалению, негде не увидела.

Музыка закончилась, и я вернулась к своему бокалу с красным вином, надеясь, что оно снова поднимет мне настроение, и уже готова была сделать глоток, как почувствовала, что кто-то взял меня за руку. Я с надеждой обернулось: сердце бешено екнуло в груди, и зря, надежды мои рухнули разом. Передо мной стоял Артур! Как он попал на наш праздник, я не понимала, но была уверена, что его привел не друг, он пришел сюда по мою душу.

— Пошли, потанцуем, — мягко предложил мне горе-ухажер, как раз играла медленная мелодия Сергея Лазарева «Даже если ты уйдешь», подобной нелепости со мной никогда не происходило. Даже сама песня твердила о невозможности быть вместе, и мне казалось, что Артур решил взять крепость, точнее меня, сильным напором и длительной осадой. Давать ему очередные нелепые надежды я не собиралась, поэтому выдернула из его ладони свою руку и холодно отказала:

— Нет, я не хочу.

Затем мне удалось затеряться среди студентов, я надеялась, что ему надоест играть в «кошки мышки» и он уйдет, но не тут-то было. Все оказалось совсем запущенно. И когда мы с Ольгой отправились в туалетную комнату освежиться, Артур отправился следом за нами, скрыться в кафельной, хлорированной комнате я не успела. Артур громко меня окрикнул:

— Лера, подожди.

— Ну, что еще? — возмутилась я, — Мы с тобой все уже обсудили. Я тебя не люблю, прошу, оставь меня в покое.

— Это не правда, мне кажется, просто ты не хочешь серьезных отношений и боишься…

— Чего я боюсь? — зло фыркнула я, Артур стал меня потихоньку раздражать.

— Ты боишься близости, просто ты девственница!

Артур приблизился ко мне почти в плотную, и я вжалась в холодную стену, сказать ему чего-нибудь я не могла, открытая прямолинейность Артура просто лишила меня дара речи. Мне стало не по себе от того что он говорил, и пусть он был прав, только я считала, что о подобном с девушками просто не совсем прилично разговаривать, а тем более орать об этом на весь коридор.

Самообладание ко мне вернулась, когда Артур придавил меня своей грудью к стене и поцеловал. Это было сверх наглости, и такого неуважительного поведения я не могла позволить к себе. Я, что есть силы, попыталась его оттолкнуть, но у меня ничего не получалось и, тогда, я влепила ему пощечину.

— Кто тебе позволил? — яростно вскричала я, когда Артур удосужился оторваться от меня, потирая свою щеку. В ответ он лишь ухмыльнулся, а затем серьезно заговорил:

— Выходит, что я прав, ты девственница и боишься нашей близости. Поверь, меня это не пугает, и я могу ждать тебя столько, сколько ты захочешь.

— Да какое тебе дело до этого? — гневно вскричала я, — Ты, что совсем с катушек слетел? Я же говорю: я тебя не люблю, и, между нами, ничего никогда не было и не будет.

— Успокойся, любимая, ты просто пьяна, — ласково протянул Артур и поднял руку, чтобы погладить меня по лицу: я тут же отскочила и кинулась к дверце туалетной комнаты, но ловкий и сильный Артур схватил меня за руку и опять притянул к себе.

— Отпусти меня, — нервно взвизгнула я, и попыталась вырваться, но безуспешно. Я подняла на горе-ухажера глаза, они были спокойными и ласковыми, и мне чуть и вправду не показалось, что это со мной что-то не в порядке, но затем я услышала властный до боли знакомый голос:

— Отпусти ее, ты, что не понял, девушка не желает с тобой иметь ничего общего.

— Проваливай, — немного раздражительно прикрикнул Артур, когда обернулся назад, и увидел, на первый взгляд, хлипкого Макса.

— Думаю это лучше сделать тебе, — холодно предложил Макс и подошел почти вплотную к горе-ухажеру, цепко схватился за его запястье и сильно сдавил, так, что ему непроизвольно пришлось выпустить мою руку. Я тут же отбежал на безопасное расстояние и с тала ждать, что произойдет дальше.

Артур гневно вырвал свою руку и схватил Макса за лацканы пиджака и резко встряхнул его. Макс же в свою очередь отпихнул противника от себя ударом левой руки, и тот почти подлетел к потолку, и не мудрено Макс как мне помнилось — левша. Но, к сожалению, от уда горе-ухажера спас пиджак, за который он цепко держался. Правда теперь в его руках осталась только ткань. Макс раздраженно фыркнул: пиджак еще совсем был новым и хорошим, но теперь он испорчен — жуткая досада.

Артур все никак не мог прийти в себя от удара и тупо смотрел на свои руки с кусками воротника от черно-синего пиджака. Он поднял на Макса удивленные глаза и хмыкнул, после чего не решился продолжать драку, отправился восвояси.

— Спасибо, — тихо пискнула я и скрылась тут же в туалет, не зная, как дальше себя вести наедине с Максом. Просто я боялась сморозить что-нибудь не то…

В туалете я столкнулась с встревоженной Ольгой, я даже и забыла о том, что мы вместе отправились освежиться. Этот назойливый Артур меня жутко напугал. Ольга немного присмотрелась ко мне, а потом тихо спросила:

— Ну, как там улеглось?

— Ага, — гикнула я, мне вдруг стало очень смешно: подруга выглядела такой напуганной, точно воришка, ограбивший только что банк и, забывший там свой паспорт, по которому его однозначно вычислят.

— Тогда пошли.

— Куда, — удивилась я, не веря, что подруга не хочет услышать от меня подробностей.

— Как куда? Обратно танцевать. Рассказывать мне ничего не надо я все прекрасно видела сама, — точно прочитав мои мысли, добавила Ольга. Взяла меня за руку и потащила обратно в «банкетный зал».

Чтобы как-то разредится и успокоиться, мы выпили с ней еще по бокалу вина, заели бутербродами и отправились танцевать под неназойливую песню «Ее звали Лиля». И я снова расслабилась, и в этом мне помог очередной бокал вина, который принес мне Эрик. Я залпом выпила его, и сунула бокал обратно в руку друга, тот весело усмехнулся и отправился к столу, и я, надеялась, что не за очередной порцией красного зелья. Мы танцевали, и все вокруг нас кружилось и блестело, и тут я услышала медленную мелодию, играла песня Сергея Лазарева — «Зачем придумали любовь…». Меня снова кто-то взял за руку, и сердце екнула теперь уже от страха, не знаю, почему так произошло, ведь Артур ушел, хотя от него можно было ожидать чего угодно…

Я с трудом подняла глаза в ту сторону, где должен был стоять обладатель теплых рук. Передо мной стоял Макс. Его мягкие темные глаза действовали на меня гипнотически. Я нежно ему улыбнулась, и он обнял меня за талию. Мы стали плавно кружиться под музыку, и весь мир точно исчез — остались только мы…

К моему огромному огорчению это оказалась последняя песня. Нам так и не удалось поговорить с Максом. Но, несмотря на это, во мне затеплился небольшой огонек надежды. И теперь я точно могла согласиться с Ольгой, что ее план оказался успешным, если бы не он, то я бы без конца уверяла себя в том, что безразлична Максу…

ГЛАВА 5

«Нам знаки падает Судьба,

Чтоб уберечь нас от беды!

К ее подсказкам иногда

Бываем мы порой глухи…»

И этот день не задался с самого начала, мы утром снова разругались с Анжеликой из-за ее навязчивой идеи стать фотомоделью. Вместо учебы она вновь отправилась в фотостудию, и это меня очень беспокоило, а точнее злило. Принесенные накануне фотографии оказались просто жуткие, несмотря на то что подруга была очень красивой, на них она получилась неудачно, в таких случаях говорят, что человек просто не фотогеничный. Жизнь странная штука — все птички крыльями ведь машут да не все летают. И я попыталась ей это объяснить — лучше бы я этого не делала…

— Да, ты, просто мне завидуешь! — высокомерно обвинила меня подруга. — Тебе обидно, что ты такая дурнушка, вот и говоришь мне все эти гадости.

— Я дурнушка?! — возмущенно опешила я, эти слова меня сильно задели, мне, конечно, трудно соревноваться с выпирающей красотой подруги, но и дурнушкой меня назвать нельзя. Особенно если припомнить, как в меня втрескался Артур, почти самый завидный жених из физкультурного колледжа, где, между прочем, учился и Лео. Анжелика, когда увидела его со мной, глазам не поверила и в то, что мне удалось зацепить такого парня: безумно красивого и при деньгах. И вот теперь она считает меня дурнушкой…

— Да, дурнушка, костлявая, корявая, злобная, — вновь накинулась на меня с оскорблениями подруга.

— А ты, — задохнулась я от возмущения, — ты, толстозадая дылда без мозгов, они у тебя не в том месте выросли.

— Ведьма облезлая! — вскричала подруга и чуть не вцепилась мне в волосы, я вовремя увернулась и бросила ей в лицо подушку.

— Истеричка, слабоумная. Вот когда тебя поимеет это хваленое агентство, я посмеюсь всласть, и потом только не плачь, — сказав это, я выскочила из кровати и принялась одеваться. Сегодня я работала в дневную и вечернюю смену. За окном стояло двадцать девятое декабря. И мы с девочками в ресторане договорились, что в канун нового года мы с Анжеликой будем отдыхать, а первого и второго работать. В ресторане нас работало восемь официанток и смены распределялись так: три дневные смены — выходной, две смены вечером — выходной.

А на днях нам Лео предложил отпраздновать новый год у него на даче. Родители собирались лететь отдыхать в Прагу, и мы согласились с особым удовольствием. Уверена, что Леопольд пригласил и Макса, но мне об этом говорить не стал. После праздника в институте мы с ним больше не виделись, правда, он звонил мне пару раз — узнавал, не беспокоит ли меня больше этот бугай Артур. К огромному облегчению, Артур с тех пор даже не звонил и больше не пытался искать со мной встреч. Видима, удар Макса ему пришелся не по вкусу…

И вот сидя в метро, я немного переживала из-за утренней ссоры с подругой, мне так не хотелось поругаться с ней накануне нового года. Тем более, что еще весь вечер нам с ней вместе работать. Когда я приехала в ресторан, мне тут же позвонил Лео, голос его звучал встревожено.

— Лера, мне нужен список продуктов, которые требуется прикупить к новогоднему вечеру.

— А Анжелика что? Она разве тебе не дала? — удивилась я.

— Нет, она что-то сегодня не в настроении… не хочешь сказать, что там у вас случилось?!

— Мы немного повздорили, — неясно объяснила я.

— Ну, тогда все понятно. Ладно, наверное, ты занята, тогда я позвоню вечером, и мы все обсудим, хорошо?!

— Отлично.

Я положила трубку и отправилась убирать столики. Телефон остался лежать в сумочке, разговаривать во время обслуживания клиентов категорически запрещалось — вплоть до увольнения. Всю предпраздничную неделю в ресторане творилось столпотворение, посетителей хоть на пол сажай, и дело не в том, что рядом расположенные организации хотели отметить в нашем заведении праздник. Это просто было невозможно, в нашем ресторане невозможно зарезервировать ни столик, ни весь зал, и «У Сэма» также не обслуживались банкетные приемы. Тут и столик толком на вечер нельзя было заказать: начальник подобного не приветствовал. Откушать в ресторане могли посетители лишь, когда там имелись свободные места, ну или в карманах водилось много денег. В здании на втором этаже имелось три отдельных зала, для заказных мероприятий, вот их-то и можно было резервировать, и заказывать, только стоило это очень дорого, не каждый мог позволить себе такую роскошь. В этих залах работали совсем другие официантки, мы с ними сталкивались иногда и только на кухне. У них даже подсобное помещение имелось отдельное, да и выправка совсем другая и зарплата куда выше. Обслуживать высокопоставленных гостей это тебе не хухры-мухры.

За работой день пролетел незаметно, вскоре пришла Анжелика, и я поняла, что наша ссора все еще в силе: подруга кидала на меня испепеляющие взгляды, и совсем не хотела разговаривать.

Вскоре у меня выдался пятиминутный «перекур»: стрелки легли на двенадцати часах, и кухня закрылась, клиентов в это время обслуживал только бар. И вот я, молча, сидела в нашей подсобке, в уголочке за небольшим столиком мирно пила чай. Вдруг заиграл ректон известной группы «Бумбокс» — это звонил мой телефон. Я быстро вскочила со стула и, схватив свою сумку, тут же стала в ней рыться в поисках заветного мобильника. Наконец-таки отыскав его, я поднесла дребезжащий телефон к уху и, запыхавшись, хрюкнула в трубку:

— Алло!

— Привет, — услышала я в ответ приятный голос Макса.

— Привет!

— Что делаешь? — тут же послышался неназойливый вопрос.

— Работаю, а ты?

— Звоню тебе, — мягко рассмеялся Макс. И у меня на душе стало так хорошо, его голос для меня лился сладким бальзамом, так бы и слушала его вечность. Но тревожный голос Макса вновь вырвал меня из мечтаний: — Лера, я тебя не слышу, ты чего молчишь?

— Я, пью чай и слушаю тебя, ты-то чего звонишь, не спишь? — немного растерянно пробормотала я, не зная, на какую тему можно с ним поговорить, да, так чтобы не опростоволоситься.

— Хотел узнать все ли у тебя в порядке? Ты давно не звонила, думал, вдруг что случилось?!

— Ага, а не надо ли меня вновь спасать от безумных поклонников, — глухо добавила я.

— Верно, — хмыкнул Макс, — именно об этом я и подумал, ты, словно читаешь мои мысли.

— Твои, читать я не могу, — расстроено пробормотала, — а жаль.

— А мне вот нисколечко, я этому даже рад.

— Почему? — удивилась я, но ответ так и не услышала: в комнату влетела Анжелика и, как фурия набросилась на меня с упреками, сказала, что начальник ругается, и чтобы я кончала трепаться и шла работать. Я досадно вздохнула и тихо сказала в трубку: — Извини, но мне пора идти работать.

Макс попрощался со мной, и я убрала телефон обратно в сумку. Меня распирала такая ярость, что я готова была выдрать у Анжелики все волосы на голове. Почему-то мне казалось, что никто меня не искал, а просто это злобные выходки моей подруги.

Так оно и вышло. Я заглянула в полупустой зал ресторана, там оказалось тихо и спокойно; играла медленная мелодия; бармен неторопливо протирал бокалы и рюмки, насвистывая играющий мотив; охранник сидел у дверей, а из обслуживающего персонала никого не было видно.

Анжелику и Нату — еще одну нашу официантку я застала на кухне. Девчата болтали с посудомойкой и уборщицей, перебирая косточки ни в чем неповинным клиентам. Участвовать в их пустом разговоре я не стала, отправилась в зал поменять пепельницы на столах. С тех пор я вообще перестала разговаривать с подругой. Мы, молча, вернулись домой, молча, легли спать…

* * *

«30 декабря»

Почти до самого обеда я высыпалась, а когда проснулась, то Анжелики и след простыл. Подруга собиралась сегодня работать в день. Я позавтракала, умылась, причесалась, посмотрела немного телевизор, который купила Анжелика, и отправилась работать. Только на работе я поняла, что мой телефон отключен. В дверях меня ждал сам шеф, и он сердито смотрел на меня, при этом забавно хмурил брови.

— Лера, где твоя несносная подруга. Я целый день пытаюсь до тебя дозвониться, сообщить, что эта нахалка не вышла на работу, а мне говорят, — шеф достал мобилу и ткнул в нее пальцем, — что абонент не доступен. И Анжелика тоже не отвечает. Лера, ты мне скажи, сколько можно терпеть подобное хамство, я ведь не добрый самаритянин, мне только строчку в газету пустить, и уйма желающих прибежит на это место.

— Уверена, с ней что-то стряслось, и она скоро объявиться и все объяснит, — попыталась я успокоить озверевшего начальника. Вы только не выгоняйте ее, она хороший работник, просто в последнее время с ней что-то стало твориться.

— Мне все равно, что с вами творится, главное, чтобы вы работали, я ведь так мало от вас требую. У вас хорошая зарплата, приличный график, что вам еще надо? — на этом он умолк, махнул рукой и удалился к себе в кабинет.

В подсобном помещении я встретила Нату, она уже переоделась и собралась уходить, но, увидев меня, весело хихикнула:

— Ты не переживай все нормально мы с Ингой справились и вдвоем, просто Анжелика и вправду немного обнаглела, в последнее время все чаще и чаще подводит нас. А шеф скоро утихомирится. Так что переодевайся и приступай к работе.

— Инга, — окликнула я коллегу, — Тебе Анжелика ничего не рассказывала?

— Ты шутишь? — усмехнулась та и иронично выдавила: — Да тут только крысы не знаю, что она собралась стать фотомоделью, она даже фотографии недавно приносила, качественные, но честно признаться не «фонтан», на них она какая-то страшненькая. Ты только ей не вздумай сказать, а ни-то обидеться на меня.

— Хорошо, — пообещала я, и Инга, ободряюще похлопав меня по плечу, вышла вон.

Тут снова позвонил Лео: пристал ко мне со своими продуктами, я пообещала ему, что вечером будет список, и он отстал от меня. Правда, он тоже успел мне сообщить, что не видел Анжелику: ему помочь я никак не могла, так как с вечера не видела подругу, ну и, конечно, не стала его раньше времени пугать и говорить о том, что та не вышла на работу и бог весть знает, где.

Всю смену меня не покидало плохое предчувствие, да и еще досада о том, что мы накануне поссорились с Анжеликой. Мне было жутко не по себе, и в голову лезли глупые, а подчас и страшные мысли…

* * *

«31 декабря»

Домой я вернулась в половину третьего ночи, надеясь, что бесстыжая гулена уже спит в постели. Но мои надежды рассыпались в прах: кровать оставалась такой же, расправленной как ее и оставила утром Анжелика. Меня сковал жуткий страх, и я совсем не соображала, что делать. Затем, придя немного в себя, я позвонила Лео, надеясь, что он все-таки ее отыскал, и теперь они вместе где-нибудь развлекаются.

— Лео, Анжелика с тобой? — осипшим от волнения голосом спросила я, когда из трубки услышала заспанное алло.

— Кто это?

— Это я Лера, скажи Анжелика у тебя? — попыталась достучаться я до сонного Леопольда.

— Нет, — прочистив горло, буркнул он и уже более осознано спросил: — А что случилось?

— Анжелика пропала, — борясь со слезами, пискнула я.

— Я сейчас приеду.

Приехал он через полчаса и не один, а вместе с Максом и застали меня врасплох, я тихо плакала. Парни вошли в нашу убогую каморку, и только тут я поняла, что они здесь впервые. Приглашать к себе мы никого не хотели, и вот теперь они с диким ужасом оглядывались по сторонам, в надежде найти место, куда им бросить «кости». Облезлые стены, заплесневелые и пятнистые потолки, два матраса на полу вместо кроватей и поддержанный телевизор с видеоплейером. От меня не укрылся их дикий ужас в глазах. Правда сейчас мне совсем было не до этого, и я пригласила их усесться на кровать Анжелики, которую я уже успела заправить.

— Мило, мило, — усмехнулся Макс, но все-таки сел на матрас.

— Обалдеть, — протянул Лео, — теперь я понимаю, почему Анжелика меня никогда не приглашала к себе. Это еще хуже, чем ваше прежнее местопребывание.

— Спасибо, — ничуть не обижаясь, поблагодарила я и громко шмыгнула носом.

Мы немного помолчали, парни вроде бы стали привыкать к гнетущей обстановке нашего жилья и теперь уже с меньшим отвращением оглядывались по сторонам. Первым тишину прервал Лео, он прочистил горло и спросил:

— Лера, почему ты решила, что Анжелика пропала, может быть, она у какой-нибудь подруги.

— У нее нет таких подруг, у которых можно переночевать. Да и дело тут совсем скверное, — пустилась я в объяснения: — Недавно эта пигалица познакомилась с фотографом. Не знаю, как ему удалось заморочить голову, но она совсем с катушек съехала. Этот фотограф посулил ей головокружительную карьеру в шоу-бизнесе, а она как дура повелась. Я пыталась ее отговорить от этой глупой идеи, но безуспешно. Анжелика и слушать мои предостережения не стала, — я виновато посмотрела на Лео,

— Сам знаешь, какая она, если чего решила, то ее не переубедить. И вот она стала пропускать занятия и прогуливать работу, постоянно ходила на встречи с этим фотографом.

— А у фотографа есть имя? — как-то невзначай спросил Макс.

— Есть, его зовут Илья Хитров — мне его имя сразу не понравилось, Анжелика показывала его визитку с телефонными номерами.

— У тебя она есть?

— Нет, а зачем она тебе?

— Как зачем, — удивился Макс. — Сейчас возьмем, да и позвоним ему.

— Бесполезно я уже звонила. Противная тетка в трубке отвечает менторским тоном, что такого номера не существует.

— А как же с ним связывалась Анжелика? Куда она звонила, если ей нужно было связаться с фотографом, — удивился Лео и пристально посмотрел на меня.

— А она ему и не звонила, понимаешь, у нее на это всегда был пунктик — звонить должен всегда мужчина.

— Понимаю, — грустно откликнулся Леопольд. И я поняла, что он всегда сам звонил Анжелике, если хотел с ней встретиться.

— И где же нам ее теперь искать? — подал голос Макс и посмотрел на потолок, точно там должен был быть написан адрес конторы.

— Есть! — радостно взвизгнула я, — Вспомнила! Недавно Анжелика оставила мне адрес фотостудии.

Парни тут же уставились на меня, я прикрыла ненадолго глаза, чтобы вспомнить адрес и быстро продиктовала его.

— Это точно? — недоверчиво буркнул Лео, и я потянулась за своей сумкой, где лежал мой заветный блокнот. Разыскав нужную страницу, я поспешно ее выдрала и протянула Леопольду.

— Вот, держи, надеюсь, что в отличие от телефона он не липовый.

Лео быстро пробежал глазами по листочку и присвистнул. Затем аккуратно сложил его пополам и засунул в задний карман джинсов. После чего полез в свой сотовый, набрал телефон такси. Я с нетерпением смотрела на него, ожидая пока он расскажет план наших действий.

— Одевайся, — грубо велел он, — поедем, посмотрим, что это за офис.

Я вмиг схватила свои вещи, забыв, что в комнате мужчины, стала стягивать с себя пижаму с веселенькими медвежатами. Парни немного стушевались и стыдливо отвернулись — не дали мне упасть лицом в грязь.

— Все я готова, — сообщила я парням, подбежала к вешалке схватила коротенькую искусственную дубленку и натянула сапоги. Открыла дверь и вышла на площадку, парни последовали за мной.

Мы вышли в темную морозную ночь, часы показывали четыре часа утра. К подъезду общежития только-только подкатило непрезентабельное такси — старая побитая, как несчастная дворняга, желтая волга. Мы с Максом уселись сзади, а Леопольд спереди, он лучше всех нас знал «Питер», так что выполнял в нашей компании роль гида.

— Нам в сторону Кировского завода, — крякнул, залезая в машину Лео, и оказавшись в кресле, подробно объяснил нужный нам адрес.

Загудел, как реактивный двигатель, мотор волги, затем прочихался и завыл. Мне показалось, что это его последние аккорды жизни, а ведь так хотелось побыстрее добраться до фотостудии и разыскать подругу. Но, не смотря на мои страхи, волга живенько катилась по дорогам полюбившегося мне города и даже не думала отдавать концы.

Больше часа нам потребовалось, чтобы добраться до злосчастного офиса. Таксист высадил нас у двухэтажного, небольшого, кирпичного здания и укатил. И стало невероятно тихо, только вот мое тело все еще вибрировала от дребезжащего автомобиля. А в ушах стоял гул от устаревшей магнитолы, которая с особым рвением крутила кассеты с шансоном.

Фонарей почти не было в округе, а те, которые все-таки имелись, светили на последнем издыхании. Я с трудом разглядела табличку на здании, адрес тот, что мне давала Анжелика.

Мы, не спеша, направились к входу. Темные окна неприветливо смотрели на нас черными глазницами, да всевозможными рекламными вывесками. Ребята быстренько осмотрели окна первого этажа, затем обошли здание кругом. Я же, молча, стояла у темных входных дверей, в надежде, что те открыты, я несколько раз их подергала, двери не поддались.

— Ну, что? — тихо спросил Макс.

— Закрыто, — пискнула я и потерла околевшие руки, ветер дул жуткий и промозглый, а я забыла дома перчатки.

— Мы тут с Лео осмотрелись и поняли, что, этот фотограф, а может быть и сама Анжелика, с адресом тоже нас обманули. Все вывески рассказывают нам о находящихся в этом здании офисах и организация, а такой которую упоминала ты, здесь и в помине нет.

— Может эта новая организация, и у них еще нет своей вывески, — предположила я, громко стуча зубами. Ко мне тут же подошел Лео и взял меня за ледяные руки, я сразу почувствовала, как от него тепло перетекает к моим рукам, и вмиг согрелась. «Здорово, когда рядом есть такой живой обогреватель».

— Может ты и права, но узнать мы об этом сможем не раньше, чем начнется рабочий день, — зевая, заявил Макс и потер усталые глаза.

— А может, мы залезем в здание и сами разузнаем, — предложил не совсем законную идею Лео.

— Нет, этого мы делать не будем, мы же даже не представляем, где находиться фотосалон этого Ильи Хитрова. Не можем же мы вскрывать все офисы — это же уголовщина. Да тут осталось всего часа два до прихода рабочих, лучше нам обождать и всех подробно расспросить.

— Два часа – это очень холодно, на дворе не май месяц, мы тут просто околеем, — жалобно протянула я, да и есть жутко хотелось.

— Давайте поищем круглосуточный магазин и там немного перекантуемся, — предложил Макс.

— Ага, как раз закупим продуктов, о которых я тебе уже несколько дней твержу, — поддержал предложение Лео, и я опалила его суровым взглядом, он сразу же понял, что сморозил глупость. «О каком празднике может идти речь, если пропала Анжелика?!»

Через четверть часа нам все-таки удалось разыскать ночной магазин, к нашей огромной радости, там стоял автомат с кофе и чаем, пока мы ждали начало рабочего дня, мы умудрились опустошить автомат полностью, или это просто была случайность. Одно, конечно, мы не рассчитали, это то, что жидкость захочет вновь вернуться в природу, и теперь нам жутко хотелось в туалет.

Благо зимой светлело поздно, и как бы нам было не стыдно, мы справили свои нужды под покровом ночи, в ближайших кустах у магазина.

Вскоре мы снова добрались до офисного здания: жизнь в нем только закипела. К дверям, не спеша, подтягивались люди. Мы попытались остановить одну женщину у крыльца и расспросить ее об интересуемой нас фотостудии, но та посмотрела на нас как на умалишенных и ушла, так и нечего нам не ответив.

Тогда Лео попробовал другой вариант, он поднялся по лестнице и вошел в двери здания. К его огромному облегчению в холле сидела вахтерша; она не дружески окинула его своим взглядом пинкертона и гремучим голосом поинтересовалась:

— Куда это вы направились, молодой человек, что-то не припомню у нас таких сотрудников.

— Никуда, — широко улыбнулся Лео и подошел ближе к старушке, сверкнул своими сияющими глазами и вежливо поздоровался:

— Доброе утро, замечательно выглядите, — не моргая, соврал бабушке Лео, замученная старушка в ранний час походила на ободранную болонку. И все же, не смотря на откровенную ложь, старушке понравилась похвала. Извечно сидя за этим столом, она точно слилась с ним. И вот ее уже многие годы никто не замечал, она стала что-то вроде части интерьера. На лице растянулась золотая улыбка в прямом смысле слова: старушка как в старые добрые времена вставляла в рот драгоценный металл, хотя в наше время можно прекрасно обойтись без подобной броскости.

Лео подавил ответную улыбку, старушка ему напомнила цыганку-предсказательницу на одном вокзале, так у нее была точно такая же драгоценная улыбка, несмотря на то что лет ей не меньшем не большем на взгляд около тридцати. Только у цыган это такое придание моде, у них просто принято нормальные зубы заменять золотом, даже почетно. И все же смотрелось это жутко потешно, поэтому Леопольд улыбнулся и весело заявил: — вы обязаны мне помочь, — бабушка удивленно вскинула брови, и Лео продолжил свою ложь: — Понимаете, мне сказали, что в вашем здании есть фотостудия, где готовят фотографии для журналов. У меня «номер» горит, и срочно нужны новые фотографии, а дали мне только адрес, и я понятия не имею, где в ваших лабиринтах эту фотостудию искать.

— Вы ее и не найдете, — улыбнулась старушка, — у нас никогда не было здесь фотостудии. Фотоателье есть, правда они занимаются только фотографиями на паспорт и для личных целей граждан, для журналов они фотомоделей не снимают.

— Вы уверены, может вы, просто не знаете весь род их деятельности, — засомневался Лео.

— Да нет, все я прекрасно знаю, не один год живу на белом свете. Да вот же Илья Хитров, — весело воскликнула старушка и ткнула, куда-то за спину Лео, пальцем. — Это наш фотограф, вот у него и спросите.

Лео обернулся и на него странно уставился пожилой мужчина низенький, неказистый в выцветшей дубленке и шапке ушанке. На глазах надеты огромные с толстенными линзами очки, а под носом усы и борода. У Лео в голове не могло уложиться, что этот человек мог уговорить его Анжелику стать фотомоделью. Определенно вышла какая-то ошибка: либо мужик маньяк, либо кто-то воспользовался его именем. Хотелось верить, конечно, в последнее, но так у них не останется не одной ниточки. Оставалось только проверить мужика и баста…

— Илья Хитров, здравствуйте, — громко поздоровался Леопольд и широко улыбнулся фотографу. Мужик удивленно приподнял брови, но, ни словом не обмолвился, так как впервые видел перед собой Лео. — Меня зовут Арчибальд Кожин, — представился Лео именем своего отца — это было первое, что пришло ему на ум. — Мне нужно с вами поговорить, давайте выйдем на улицу.

Илья Хитров пожал плечами, но все же, последовал за Леопольдом на улицу, и мы с Максом тут же к ним подошли. И Лео стал резать правду-матку:

— Илья, простите, не знаю вашего отчества, — извинился Леопольд, — вчера пропала наша знакомая Анжелика Лазарь.

— Сочувствую, — искренне сказал Хитров, — но что вы хотите от меня?

— Дело в том, что она в последнее время рассказывала нам о фотографе Илье Хитровом, который работает в фотостудии по этому адресу, он обещал сделать ее звездой, — иронично протянул Лео. И после вчерашней с ним встречи она так и не вернулась. Теперь вы понимаете, что мы от вас хотим.

— Мне кажется, что это какое-то нелепое стечение обстоятельств, я никогда не знал никакой Анжелики и, тем более, никогда о ней не слышал и, как вы уже, наверное, поняли, никогда не занимался съемками фотомоделей. Я снимаю праздники, утренники, школьников, студентов готовлю фотоальбомы, — старик пожал плечами и тихо добавил: — Извините, но я ничем не могу вам помочь, наверное, ваша подруга попала на какого-то афериста. Желаю вам, чтобы у вас все обошлось, — сказав это, старик резко развернулся и направился к дверям.

Мы, молча, проводили его растерянными взглядами. Наша единственная надежда узнать хоть что-нибудь об Анжелики рассыпалась в прах. И нам совсем не хотелось верить в то, что эта надежда рухнула. Пока настоящий Илья Хитров разговаривал с нами, мне удалось его мысленно проверить, и я убедилась, что он не лжет. Он никогда не видел Анжелику и только сегодня впервые услышал о ней. А наша Анжелика уже почти месяц фотографировалась и занималась тренингом с каким-то другим Хитровым. Мы остались ни с чем, и нам ничего не оставалось, как вернутся снова в общежитие, и искать там хоть какую-нибудь зацепку в вещах пропащей.

* * *

Мы сели в метро и отправились к общежитию, парни немного раскисли, а больше всего Лео. Не знаю, любил ли он Анжелику или нет, но уж точно сильно переживал и беспокоился. Под глазами проступили темные круги, губы побледнели — не хотелось бы мне оказаться сейчас на его месте. Нет, я тоже переживала за подругу, но уверена, что не так сильно, во мне еще теплилась надежда, что мы ее найдем. Мужчины же по существу являлись совсем непонятными существами, и всегда, раньше времени впадали в панику или траур…

Прежде чем отправится ко мне домой, мы зашли в магазин и купили поесть: пару свежих батонов, две куры гриль и много-много разных булочек с начинками. Во второй раз парни вообще не обратили внимания на обшарпанные стены и облезлые полы и потолки. Скинули с себя сапоги и куртки, прямо так на пол, вешать не стали, и улеглись на наши «кровати», я отправилась подогреть чайник и разложить еду по тарелкам. Когда все было готово для употребления, я принесла парням тарелки еще с горячим мясом. Макс учтиво поблагодарил и взял, протянутою мною, тарелку, после чего спросил:

— Лера, ты не припоминаешь, может, что-то важное Анжелика успела тебе сказать об этом фотографе, может, как выглядит, или где живет.

— Нет, ничего такого она мне никогда не говорила, однажды принесла фотографии, — я немного запнулась и полезла рыться в кухонном шкафчике, на верхней полке где-то должны были лежать ее фото. Отыскать их не составила огромного труда и уже через некоторое время я бросила фотографии на кровать. Лео тут же отставил в сторону тарелку, и принялся их пристально рассматривать. Затем фото посмотрел Макс, досадно вздохнул.

— Фото, как фото, обыкновенные, цветные среднего качества, ничем они нам не помогут. И я еще лишний раз убеждаюсь, что Анжелика слишком легкомысленная девушка, только такую наивную дурочку можно надурить такими низкокачественными фотографиями. Такое качество в индустрии моды не приемлемо.

— Это верно. Я пыталась ее убедить, что Илья обманщик, но не смогла, а она мне о нем все уши прожужжала, рассказывала про еще таких же дурочек, как и она, и еще зачем-то диски с тренингом домой притащила. Развел он их конечно конкретно, только вот для чего, я никак не могу понять. И надеюсь, что с ней сейчас все хорошо.

— А ты-то сома диск смотрела? — спохватился Лео.

— Нет, не смотрела.

— Где он?

— В плеере, наверное, — я подошла к телевизору и включила видеоплейер. Затем отошла от экрана, уселась почему-то рядом с Лео, а не с Максом, и наконец-таки врубила телик. Заиграла громкая музыка, и перед нашими глазами появились прыгающие и изгибающиеся девицы. Мы внимательно просмотрели всю программу от начала и до конца, вслушиваясь в каждое слово. Нам ничего не удалось найти подозрительного в этом видеоролике с продолжительностью в пятнадцать минут. Мы с недоумением переглянулись, точно ожидали, что в титрах будет написан адрес похитителя, его имя и нынешнее расположение Анжелики в данный момент. Титров не последовало вообще, и только странное непонятное впечатление осталось от просмотра этого бессмысленного тренинга. Какой-то нехороший осадок.

Я была не из тех людей, которые просто так разбрасывались предзнаменованиями и знаками судьбы. Я запустила снова тренинг и стала внимательно всматриваться в картинку, так я просмотрела видеоролик еще несколько раз и теперь знала, как лучше подать себя публики и сообщить, что между кадрами скрывается какое-то послание.

— Ребята, — растолкала я засыпающих парней и взволнованно сообщила: — Этот диск он Анжелики дал не просто так, в видеоролике присутствует скрытый кадр, он несет какую-то информацию.

— И, что там за информация, — всполошился Лео, ведь теперь с очередной зацепкой они снова могли продолжить розыскные мероприятия.

— Сейчас узнаем, — пообещала я и полезла вверх на шкаф. Там на нем лежал ноутбук, который я стащила из офиса «Черного лебедя». В компьютере проще разбить видео на кадры и выяснить, что же это за двадцать пятый кадр там скрывается. Мне хотелось верить, что это нам поможет. И я не ошиблась: диск завертелся в дисководе и тихо заскрипел. Я опустила ладонь на управляющую панель и перед глазами вылетела программа Movie Maker, с помощью нее мне вмиг удалось разложить запись на кадры, и тут мы увидели то, что нас так интересовала. Перед глазами блистал какой-то заброшенный ангар, а в другом кадре большими цифрами долгота и ширина. Мне не пришлось долго гадать, в чем дело, это и любому лузеру без подсказки ясно — координаты.

— Видима, эта кассета предназначалась для того, чтобы Анжелика подсознательно получила информацию о месте расположения этого объекта, а затем просто пришла в указанное место?! — предположил Макс.

— Ты прав, наверное, все так и есть. Но зачем все так усложнять, не проще ли выкрасть девицу из дома или усадить ее в машину, — непонимающе протянула я и посмотрела на парней.

— Проще, конечно, проще. Все это можно понять, только если преступник не хотел себя обнаружить, — догадался Леопольд и потер свой почти лысый затылок.

— Ну, это и ежу понятно, не хотел, — буркнула я.

— И как же нам выяснить, где находится этот амбар? — Макс ткнул пальцем в экран на картинку. — Наверное, нам понадобится карта.

— Так оно и есть, — согласилась я, — у кого телефон с выходом в Интернет. — Лео и Макс одновременно пихнули мне почти в нос свои сотовые телефоны. Я, конечно же, взяла телефон Леопольда положила его на ноутбук, а сверху свою ладонь. Потребовалось несколько тревожных минут, и мы выяснили закодированное место с видеозаписи. Наш ангар находился в трех километрах от аэропорта Пулково.

Не успела я это сообщить ребятам, как те стали собираться и вызывать такси. Я тоже решила не отставать и, выбегая следом за ними из комнаты, прихватила пару булочек с повидлом, надеясь перекусить в дороге. Правда, мне не удалось воплотить свои планы: как только мы залезли на заднее сидение такси, причем все втроем, ребята выхватили из моих рук аппетитные булочки, и мигом их умяли, мне оставалось лишь с открытым ртом наблюдать за их хамским поведением.

Почти два с половиной часа мы через пробки добирались до аэропорта, а оттуда пошли пешком на запад — ни так уж и много три километра. Так нам, конечно, казалась сначала, но, когда мы стали замерзать, а ноги наши промокли, путь стал казаться бесконечным. Преодолев пару километров: впереди показался лес. Видимо именно там находился нужный нам амбар. Вот только ума не приложу, как Анжелика могла его без помощи найти, у нее ведь голова с лукошко, а мозгов ни крошки. Она порой в городе могла потеряться, а тут тем более.

Мы вошли в лес и стали осторожно присматриваться, ничего подозрительного нам не удалось заметить. Время подходило к четырем: солнце медленно садилось, хотелось бы до темноты отыскать этот чертов амбар.

Парни тихо пробирались через сугробы метр за метр, и спустя четверть часа мы все-таки наткнулись на этот странный амбар. С первого взгляда можно было подумать, что тот заброшен, но мы сразу же заметили видеокамеры, окружавшие его по всему периметру. Ни ограды, ни заборчика вокруг полукруглой постройки не имелось, в общем: подкрасться незаметно просто невозможно. Я посмотрела на задумчивых парней и тихо шепнула:

— Ну, что мысли есть?

— Ага, вырубаем камеры и врываемся в ангар, — дурашливо хмыкнул Лео.

— Нет, так дело не пойдет, если там есть охрана, в чем я просто уверен, то они сразу заподозрят что-то неладное. Вдруг нам не справится с ними, — предостерег нас Макс.

— Да ну, ты просто сейчас нас всех обидел. Ты же супермен, черт побери! тебя ничего не берет, да и я не хуже, — гордо вскинул голову Лео и улыбнулся белозубой улыбкой, — уверен, мы с ними справимся, и пиджачки не помнем.

— Мы с тобой справимся, а как же Анжелика, они в любой момент смогут использовать ее как щит, — сердито прорычал Макс: Леопольдова бравада стала его немного раздражать.

— Мальчики не ссорьтесь, — шикнула я на них, — мы действительно ничего не знаем, и пока принимать поспешные решения очень опасно. В первую очередь нам надо отключить камеры, — я посмотрела на Лео, — ты попытайся их перегреть, в общем, выведи их из строя. Кто бы не находился в ангаре решит, что это сбой системы или обыкновенный перегрев, который может случиться с аппаратурой, — затем я посмотрела на Макса, — а мы двинемся с тобой к зданию, с другой стороны, где окна и попробуем, точнее ты попробуешь разглядеть, что там внутри творится. Итак, всем ясно! Нам осталось перейти Рубикон и дело за малым.

— Может тебе лучше остаться здесь?! — серьезно предложил мне Макс.

— Нет, я не останусь здесь одна. Во-первых, мне страшно, во-вторых, я могу вам пригодиться.

Лео ползком добрался до ближайшего столба с камерой и вцепился в него двумя руками, он послал такой мощный поток тепловой энергии, что камеры чуть не расплавились, в проводах произошло замыкание, и камеры потухли. После он поднялся с земли и помахал нам рукой — дал знак к дальнейшим действиям.

Мы быстро, как могли, обежали ангар, и Макс не теряя времени, подлетел к окну, которое располагалось на уровне второго этажа. К этому моменту к нам подоспел Лео.

— Там кто-то вышел. Думаю, я перестарался и замкнул всю электрику.

— Трудно понять, что там творится, на втором этаже никого нет. Только какие-то душевые кабины стоят, — сообщил нам Макс, спустившись на землю.

— Если там наверху никого, то нам надо туда забраться, — предложила я.-А что делать со стеклом, разбить его просто так, мы не можем, на звук могут прийти похитители, — забеспокоился Макс.

— Я его расплавлю, ты только меня подсади на подоконник.

Макс демонстративно засучил рукава, обнял Леопольда за талию, и они вместе стали подниматься. После Лео стал ногами на узкий карниз и положил две здоровые ладони на стекло. Разглядеть, что твориться наверху мне не удалось: на улице уже прилично потемнело. Но уверенна, зрелище плавящегося стекла очень любопытно. Так как Макс за другом наблюдал очень пристально.

Вскоре дело было сделана, я заметила, как мелькнула в окне черная куртка Леопольда, а затем за мной спустился Макс. Он помог мне пролезть в окно, и следом влез сам. В комнате оказалось очень темно. Лишь в лунном свете отливались какие-то душевые кабинки, про которые упомянул Макс. Для чего здесь нужны эти душевые, я даже представить себе не могла, но точно не для мытья…

Парни достали сотовые и стали их использовать как фонарики. Кабинок я насчитала целых пять, они выглядели немного странновато. Больше в комнате ничего не обнаружилось: парни обшарили все углы — лишь голые стены.

И тут зажегся свет, мы жутко струхнули, я забилась между кабинками, а ребята встали по бокам двери. Тишина. Тогда Лео приоткрыл железную дверь и выглянул наружу. Впереди показался тускло освещенный узкий коридор с дверями, те почему-то все расположились с левой стороны. Он осторожно вышел и подошел к первой, дверь сразу поддалась, и Лео в нее заглянул — никого. Таким способом он быстренько просмотрел еще две комнаты и вернулся обратно.

— В комнатах никого нет, а коридор кончается и вниз идет винтовая лестница. Думаю, если Анжелика здесь, то она на первом этаже, — запыхавшись, сообщил Лео.

— А что в комнатах? — вдруг спросила я, мне жутко хотелось узнать, для чего они предназначены. Как всегда — женское любопытство.

— В первой стоит что-то похожее на телевизор, наверное, какой-то компьютер, правда его аналогов я раньше никогда не видел, — расплывчато объяснил Лео.

— А в других? — поторопил его Макс, — Что в других?

— Тоже какое-то оборудование, но мне, кажется, медицинского назначения, очень похоже на аппараты, которые я видел в больницах. Аппарат ультразвука, всякие холтры, рентгены. Кругом провода да датчики, если интересно, то могу устроить экскурсию, — несвоевременно пошутил Лео, хотя мы немного посмеялись над его шуткой.

— Давайте, посмотрим, что у них в компьютере, и будем действовать дальше, — предложила я, и все согласились. Не сомневаюсь — парням тоже было жутко интересно узнать, во что мы ввязались и с кем имеем дело на этот раз.

Мы на цыпочках пробрались в ближайшую комнату, и я тут же подлетела к неизвестному мне агрегату. Стоило мне только положить на него ладонь, как огромный экран тут же загорелся. Ребята с замиранием сердца наблюдали за мной, ожидая подробных разъяснений, так как я бледнела и краснела все, то время, пока сидела у экрана. Мне стало жутко не по себе от полученной информации. Я с трудом оторвала руку, которая стала точно свинцовой, и испуганными огромными, как блюдца глазами, посмотрела на Макса и Леопольда.

— Ребята, — с трудом выдавила я и похоронным голосом сообщила: — Мне кажется, что я открыла ящик Пандоры. Я думаю, нам пора умывать руки и мотать отсюда на все четыре стороны.

— Лера, что ты такое говоришь? — изумился Макс, — Что тебя так напугало?

— Это же надо было так вляпаться. Мы с вами попали никуда иначе как к «своим». Этот агрегат, — я ткнула пальцем в громадный компьютер, — головной центр всей системы. А те кабинки, что мы видели, вовсе не душевые, а телепорталы, через которые, пришельцы пересылают людей на свои корабли, а затем отправляют их на свою планету.

— Лера, у тебя что белочка? — испугался Макс и резко встряхнул меня за плечи, — что ты говоришь, это все бред?!

— Нет, к сожалению, не бред, — обреченно вымолвила я, — здесь в базе записан каждый человек, которого отправили или собираются отправить на свой корабль пришельцы. Так что даже не знаю, что делать. Если они такие же, как и мы, то нам с ними не справится.

— То-то название такое странное «Путь к звездам», у этих пришельцев чувство юмора определено есть. Надо ж так точно и правдиво донести свое преступление до людей. Мало того, что они землян похищают, так даже не скрывают этого. Так себя могут вести только либо сильно оборзевшие люди, либо те, кто знает, что им за это ничего не будет. — Макс пристально взглянул в мои глаза и подтвердил мое опасение: — Я согласен с Лерой, нам лучше убраться отсюда. Ведь мы даже не знаем, сколько их здесь. Не стоит нам устраивать бурю в стакане.

— Но и оставить все это мы просто так не можем! — холодно осадил Макса Леопольд.

— И, что ты предлагаешь? — чуть не плача выдавила я из себя. Меня обуял такой ужас, что я даже соображать перестала. Я до последнего не верила, что я пришелец. А тут тебе такое подтверждение, но мы-то выросли среди людей, и наше мышление оставалось человеческим, у нас и принципы, и мировоззрение такое же. А эти пришельцы были истинными пришельцами, что у них творится в голове не известно. Вот это именно и пугало.

— Вызовем милицию, пусть она и разбирается с похитителями, — решительно заявил Леопольд и стал набирать номер телефона. С милиционером он церемониться не стал, продиктовал адрес, сообщил, что тут похищенные люди и вооруженные бандиты.

— Молодец, — похвалил его Макс, — свалил с больной головы на здоровую. Думаешь, они приедут?

— Должны, они не имеют право проигнорировать такую информацию, их потом за это по головке не погладят.

Мы ненадолго замолчали. Я все никак не могла переварить полученную информацию. Парни видимо тоже, их терзали сейчас, как и меня, тысячи вопросов, только задавать они их не спешили…

Дверь тихо приоткрылась. И в комнату зашел мужчина лет двадцати пяти. Лео прикрыл ему рот и сдавил горло, попытался подействовать на него своими сверхъестественными силами, но не тут-то было, пришелец не подавался его телепатическим возможностям. А вместо того удачно выкрутился и съездил Лео по лицу. На помощь к нему пришел Макс и, что есть силы, ударил в челюсть, та тихо хрустнула, и парень потерял сознание. Благо Леопольд вовремя его подхватил, и тот не тюкнулся об пол. Привлекать внимание сейчас очень бы не хотелось. Я же на все это смотрела с закрытым от волнения рукой ртом. Мне даже стало немного жалко этого парня, у Макса силы столько, что он с охотой может и в камень гвоздь забить.

— Ну, что, — тихо крякнула я, — пора отсюда убираться.

— А как же Анжелика? — всполошился Лео.

— Мы сейчас ей помочь ничем не можем, будем уповать на милицию, надеюсь, она подоспеет вовремя, — тихо откликнулась я, мне не хотелось бросать здесь подругу, но и помочь ей мы действительно ничем не могли, а рисковать тремя жизнями за одну просто глупо.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил Лео, — но мы никуда не уйдем пока не убедимся, что здесь все в порядке и милиция с этим разберется.

— Хорошо, — согласно кивнула я и подошла к двери.

— Этого будем брать? — покосился Макс, на мужчину.

— Да, узнаем, кто они такие и, зачем похищают людей, — зло выдавил Лео и взвалил себе на плечо парня.

Мы осторожно прокрались обратно к комнате с телепорталами и выбрались наружу через окно. Все что я могла сделать напоследок: это вывести из системы эти дьявольские приборы, с помощью которых пришельцы переправляли, похищенных людей. Им после моего сбоя, который я устроила в системе, придется дней пять все обратно настраивать.

Оказавшись на улице, мы решили уйти от ангара на безопасное расстояние. Медленными перебежками мы увеличили наше расстояние до трехсот метров. Ангар пропал из нашей видимости, и мы, немного усталые, завалились на снег.

Стемнело, стало темно, как в погребе, и лишь звезды и луна слабо сверкали на антрацитовом небе, точно игриво подмигивали нам. Вот тебе и новый год, вот тебе и праздник. На часах было семь, и я представила — не случись этого несчастья с моей подругой, том мы бы сейчас вчетвером на даче мирно и спокойно готовили новогодний стол, а потом бы пили шампанское и жгли бенгальские огни под бой курантов.

Теперь же нам приходилось лежать в холодных сугробах и ждать неизвестного. Я повернула голову к Максу и увидела, что наш пленник пошевелился.

— Ребята, он приходит в себя, может быть, попытаем его, пусть расскажет, что они тут творят.

Макс послушно поднялся на ноги и, встряхнув мужчину, усадил его на попу. Тот растеряно поводил по сторонам глазами и, затем хмуро уставился на нас.

— Вы кто? — резко спросил он и уже собрался подняться, как Макс без толики сострадания двинул ему своим свинцовым кулачищем в ухо.

— Сиди и не рыпайся, а то все мозги вышибу, и твоя ускоренная регенерация восстановить их уже будет не в силах. Видима, его слова подействовали, так как Макс и надеялся. Мужчина затих и почти перестал шевелиться.

— Кто ты? — холодно спросил Макс.

— Я Виктор Соколов, — представился парень.

— Мне безразлично твое имя. Отвечай, кто ты, и откуда, и зачем вам нужно похищать людей.

— Что за вздор? — возмутился Виктор, — Я понятия не имею, о чем вы тут меня спрашиваете.

Последовал еще один удар, Макс немного перестарался, и у Виктора потекла кровь из носа и уха. Да и вообще ему сейчас приходилось хуже, чем всем: во-первых, его били, а во-вторых, он оказался одет в одну рубашку и жутко замерз.

— Нам известно, что ты пришелец, — зашел с другого боку Макс, — отвечай, откуда ты, и зачем вам земляне?

— Я вижу, ты тоже не простой человек, — усмехнулся Виктор разбитым ртом, — Но не из наших. Ты даже пахнешь по-другому. Я расскажу вам все, только вам никто не поверит.

Раньше мы, может быть, были одной расой: много тысячелетий назад, но наша планета Тиара умирала, и тогда наши отцы и прадеды решили найти новые планеты. На построенных космических кораблях мы отправились бороздить галактику в поисках планет, пригодных для жизни. Правда корабли разделили и отправили в разные стороны, чтобы хоть у кого-то осталась надежда на спасение. И вот корабли разбрелись по всей галактике, мой народ осел в солнечной системе с тремя солнцами, наша планета Кандора в три раза больше Земли. Мы во много опережаем вас по развитию.

— Зачем же тогда вам земляне? — удивился Лео.

— Дело в том, что мы на грани вымирания. Наши ученые тысячелетиями проводили генетические опыты над нами, и, как вам известно, мы стали сильнее умнее быстрее, мы практически бессмертны и никогда не болеем, а способностями, которыми обладают кандориани, даже не перечислить.

— Но, если так, почему вы вымираете?

— У нас очень сильный иммунитет, и в связи с этим проблемы. Наши женщины не могут вынашивать детей с отличной от своей группы крови. Зародыши начинают выделять сильнейшие антитела, которые убивают мать. И пока нам это удалось понять, на нашей планете осталось очень мало женщин с нужной группой крови. По-вашему — это первые и третьи группы у женщин, вторые и четвертые у мужчин. Поэтому мы выбираем самых здоровых и сильных землян и отправляем их на Кандору, чтобы наша раса не вымерла совсем.

— Но почему именно земля, почему не другие планеты? — полюбопытствовала я.

— Вы ближе всех к нам находитесь, да и похищать землян проще, вы практически самая отсталая раса среди человекообразных, которую нам удалось разыскать в галактике.

— И как долго вы этим занимаетесь? — не унималась я.

— Лет пятьдесят не меньше, — Виктор посмотрел на меня и усмехнулся.

— А как здесь оказались мы?

— Не знаю, но догадываюсь. Ваши, родители отправили вас сюда, уверенные в том, что Кандора погибнет. Так что, таких, как вы, на земле немало. Но мы стараемся их вербовать обратно. И вам советую отпустить меня, а я помогу вернуться вам домой, и увидеть своих настоящих родителей.

Мы с Лео растерянно переглянулись. Не знаю, о чем думал сейчас он, но меня подобное предложение встревожило и даже не заинтересовало. Я всю жизнь прожила в детдоме, и, как все дети, мечтала иметь нормальную семью, где есть мама и папа. И не дождалась, а теперь мне в одночасье предлагают вернуть все это. Я снова взглянула на Леопольда потом на Макса, за последние полгода они стали для меня семьей. А я стала самостоятельной девушкой, которой уже не нужны родители. Да, мне жутко хотелось увидеть родителей, увидеть свою родину, посмотреть какие они. Но вернуться на Кандору и там жить я не хотела, теперь моим домом была планета Земля. Здесь я выросла, здесь собиралась жить и надеялась здесь же умереть. Та родина была чужой и пугающей…

— Спасибо за предложение, — иронично улыбнулся Леопольд, — но наш дом здесь, у нас есть родители и пусть не биологические, но самые что, ни наесть настоящие. А тебя мы отпускать не станем, сдадим милиции: пусть она решает, как с тобой поступить за то, что ты со своими инопланетными собратьями граждан их похищаешь. Уверен, что объявись на Кандоре охотники за людьми, вы бы просто так это не оставили.

Виктор ничего не успел ответить в ответ. Над нашими головами загудел винт вертолета. Мы задрали к черному, звездному небу голову и увидели, что над ангаром начинает опускаться вертолеты. Макс схватил Виктора за шиворот и потащил вперед: жутко не хотелось пропустить подобное зрелище. Мы с Лео семенили следом, и, когда нам предельно ясно стало видно, что твориться у ангара, мы остановились.

К ангару подъехали грузовики, и оттуда уже выскакивали люди в черных одеждах с автоматами в руках. Слышались резкие команды, автоматные очереди. Хотелось верить, что специально подготовленный отряд ФСБ «Вымпел» стрелял для устрашения, а не на поражение. Ведь внутри находились похищенные ни в чем неповинные люди.

Грузный дядька снова что-то прокричал, услышать, к сожалению, ничего не удалось: над головой громко жужжал проклятый вертолет. Дальше началось вообще что-то непонятное: все засуетились, куда-то разбежались; по сторонам раздавались громкие крики, приказы. Мы с испугу улеглись на землю, а точнее рухнули лицами в сугроб, надеясь, что нас ненароком не перестреляют.

А потом все стихло, я с огромным наслаждением отняла голову от холодного снега и со смешком уставилась на свой отпечаток. Ребята тоже поднялись, наш пленник жутко дрожал, и мне, казалось, еще немножко, и он залубенеет точно. Макса и Лео это совсем не тревожило, так как они схватили Виктора за руки и потащили к ангару. К тому времени там уже все успокоилось — стало тихо, как в Багдаде во время вечерней молитвы. Люди в черном, теперь, ходили с автоматами наперевес. Хотя при нашем появлении бдительно уставили на нас прицелы, а грузный дядя подошел ближе и недружелюбно спросил:

— Кто такие? И что здесь делаете?

— Мы, те, кто вас вызвал, — разговаривать с дядечкой в форме решил Макс, мы с Лео, молча, стояли и глупо осматривались по сторонам, — А это, — Макс пихнул в спину Виктора, — один из них, нам удалось его поймать.

Мужчина внимательно посмотрел на нас, затем на Виктора. И я, вспомнив о самом главном, из-за чего мы сегодня здесь оказались, встревожено спросила:

— Вы, девушку нашли?

— Какую именно?! Здесь их целых десять, да и еще двое парней.

— А похитителей всех поймали? — Мужчина немного хмуро посмотрел на Лео, что-то не членораздельное пробубнил себе под нос, схватил Виктора за шиворот и раздражительно выдавил:

— Не знаю, как им это удалось, но они успели разбежаться. Сейчас мои бойцы вылавливают их по лесу. Но мне кажется, что этот будет единственный наш подозреваемый.

Я с разочарованием осмотрелась по сторонам, жутко обидно, что этим негодяем удалось уйти. Пусть они ничего плохого не делали, а всего на всего хотели спасти свою планету, но они похищали людей. А в нашей стране, как и по всему миру — это считалось особо тяжким преступлением.

Я подняла глаза на ангар и окликнула уходящего дяденьку:

— Нужно сжечь этот ангар и немедленно.

— Вы, смеетесь, скора сюда прибудет группа экспертов, чтобы собрать улики, как я буду выглядеть в их глазах, если уничтожу их, да и вообще с какой стати я должен это сделать? — он подозрительно приподнял бровь. Я, конечно, могла сказать правду, что в здание находится инопланетное оборудование, которое переправляет людей на космический корабль. Только вот как он на это отреагирует? Уверена примет меня за сумасшедшую, поэтому я как-то вяло открыла рот и тихо, так чтобы меня не слышали, прошептала: — Карфаген должен быть разрушен, иначе вернутся пришельцы, и заберут свое оборудование, и снова будут продолжать похищать людей.

Затем мы пошли следом за дяденькой, тот нам обещал показать, в какую машину они усадили освобожденных заложников. Я со слезами на глазах бросилась к подруге, и мы дружно разрыдались. Та взахлеб просила у меня прощение и каялась как Магдалина, что больше никогда не станет верить всяким проходимцам, окончит училище, и будет шить модную одежду.

Через полчаса к ангару вернулись бойцы, их новости не обрадовали начальника. Всем преступникам удалось скрыться. Ведь операция была совсем не подготовлена. Да и, куда им тягаться простым смертным со сверхлюдьми.

Потерпевших сначала решили отвезти в больницу, а затем на допрос. Мы обошлись больницей, а затем под шумок улизнули. Стрелки на часах показывали уже одиннадцать часов, а ведь сегодня Новый год! Кому хотелось в такой день провести всю ночь в отделении. Вот и мы решили, что подождут…

Смеясь, мы вбежали в метро и отправились к нам в общежитие, по дороге ворвались в магазин и смели там все подчистую. Мы купили шампанского, крицу гриль, бананы, мандарины, фужеры — у нас дома их просто не было. Мы даже успели послушать выступление нашего нового президента Медведева.

Как угорелые мы влетели в квартиру, побросали одежду на пол, Анжелика врубила свой подержанный телевизор, Макс разделал курицу, Лео открыл бутылку с шампанским, и мы дружно чокнулись. Куранты перестали бить, и я поняла, что закончился еще один год…

ГЛАВА 6

После нового года наша жизнь превратилась в кошмар. Не знаю, каким образом сотрудникам ФСБ удалось выйти на нас… Я ведь уничтожила всю информацию о звонке в милицию. А свои имена и координаты мы никому не оставляли. И поэтому до сегодняшнего дня я оставалась в уверенности, что нас никто беспокоить больше никогда не будет.

Лео позвонил мне, кода мы с Максом после экзаменов встретились в столовой. Я сильно испугалась и велела ему вечером приехать в ресторан.

Вечерняя смена подходила к концу. Я быстренько переоделась, накинула дубленку и вышла к черному ходу, там нас с Анжеликой уже поджидали ребята.

— Куда двинем? — поинтересовался встревоженный Лео.

— Поехали к тебе на дачу, — предложила Анжелика, не совсем понимая всего трагизма нашего ужасного положения.

— На дачу нельзя. Там нас могут уже ждать, — предостерег нас Лео. — Нужно придумать что-нибудь другое.

— А кто нас будет ждать? — удивилась Анжелика и подозрительно посмотрела на Лео, затем на меня и Макса. — Я что-то совсем вас не понимаю, может, немного потрудитесь и объясните мне, в чем дело?

— Позже, — пообещала я, — сперва найдем безопасное место.

— И где же его найти? — не унималась любопытная Анжелика.

— Отправимся на вокзал, — предложил Макс и пристально посмотрел на Леопольда, — вы с Анжеликой берите такси, только смотрите осторожно — не подцепите хвост. А мы с Лерой своим ходом. Встречаемся в зале ожидания. И если все-таки заметите что-то странное, разъезжайтесь по домам.

Вскоре подъехало такси, и друзья сели и уехали. Я тревожно посмотрела на Макса и тихо спросила:

— Что с нами будет?

— Не знаю, — честно признался Макс и сочувственно посмотрел мне в глаза.

Мне так не хотелось никуда ехать, я бы так и стояла всю жизнь: тонула в его бездонных глазах, вдыхала его запах и любовалась его прекрасным лицом. Мне так хотелось дотронуться рукой до его волос: я неосознанно подняла руку вверх, и Макс ее перехватил, нежно сжал, и велел мне бежать.

Мы помчались от ресторана как угорелые, я смутно различала дорогу. Но для меня это было не так уж и важно. Макс крепко держал мою руку, мне оставалось лишь бежать с ним рядом. От быстрой беготни у меня горели легкие, дышать стало очень трудно. Еще немного и мои легкие лопнут от напряжения.

Впереди показался высотный дом, и мы остановились. Я сразу поняла, что придумал Макс. Мы поднялись на крыльцо, я ловко открыла кодовую дверь, нам без особого труда удалось пробраться внутрь. Затем на лифте поднялись на последний этаж.

Путь на крышу преграждала железная решетка с тяжелым замком. Макс без особых усилий сорвал его точно бирку с одежды. Затем открыл дверь, и мы поднялись по узкой лестнице на крышу.

За это время мне удалось восстановить дыхание и даже немного согреться. Макс подошел к краю крыши забрался на карниз, все это он проделал без особой осторожности. Я испугалась, в отличие от него я жутко боялась высоты. И все его полеты меня просто убивали…

— Лера, идем, — окликнул меня Макс, спустя некоторое время повернулся ко мне лицом и протянул руку. Я медленно подошла к нему, и вложила свою трясущуюся руку в его ладонь. Макс крепко сжал ее и потянул меня наверх, помог взобраться на карниз, и, затем, чуть смеясь, меня подбодрил: — Не бойся. Я буду держать тебя крепко.

— Лучше бы я с Лео поехала на такси, — жалко пискнула я в ответ. — Почему ты выбрал именно такое решение. По-другому, что ли никак нельзя?

— Хочешь, пошли пешком, к утру тогда доберемся, если конечно в сугробах не замерзнем.

— Нет, давай уж лучше так, я потерплю, — возразила я, идти пешком мне не хотелось, мое тело и так почти замерзло.

Макс немного посмеялся надо мной, а затем одной рукой обнял за талию, и мы стали подниматься вверх. Я, что есть мочи, зажмурила глаза, и двумя руками вцепилась в дубленку. Холодный ветер затруднял дыхание и бросал снег в лицо, мне стало жутко противно, и я уткнулась носом в грудь Макса, точнее, в его дубленку, в том месте, где под ней находилась грудь. Не знаю, показалась мне это или нет, но я услышала биение его сердца.

Пятнадцать минут мучений, и мы опустились на крышу дома. Макс осторожно отпустил меня и встал на крышу сам. Мы спустились вниз. И прежде чем двинуться дальше предварительно осмотрелись по сторонам. Кругом ни души. Облегченно вздохнув, я зашагала за Максом, все эти нервотрепки губительно действовали на меня. Спокойно не торопясь, мы добрались до вокзала и вошли в зал ожидания. Народу оказалось не особо много. Лео и Анжелика сидели в пластмассовых креслах.

Я подошла к ним и чуть слышно велела следовать за нами. Мы спустились в подземный переход и отыскали там тихий закуток. Я устало подошла к стене облокотилась спиной и медленно сползла по ней, уселась на корточки. Ребята остались стоять. Анжелика буравила меня любопытным взглядом, но расспрашивать не торопилась.

— Как вы добрались? Без происшествий? — прервал Макс тишину.

— Все отлично. Я никого не заметил.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил Макс?

— Да, я отделался от них еще до ресторана, но потом не стал сачковать. Мы с Анжеликой три такси сменили.

— У тебя же телефон прослушивается, — спохватилась я.

— Знаю, так я с телефона Анжелики звонил.

— В чем дело ребята? Я вас не понимаю, может, объясните, кто кого прослушивает, и почему мы торчим в три часа ночи в вонючей подземке, вместо того чтобы спать в мягкой постельке, — обиженно надула губки Анжелика, ей всегда все нужно было знать, однажды она услышала очень оригинальную поговорку: «Кто владеет информацией, тот владеет миром» — и теперь при необходимости ею пользовалась.

Я быстро переглянулась с парнями: те озадаченно усмехнулись, и я поняла, что роль рассказчицы отдана мне полностью. Анжелика тоже посмотрела на ребят, а затем уставилась на меня. Мне ничего не оставалось, как сказать правду.

— Анжелика, то, что я собираюсь тебе рассказать, правда, и прошу тебя отнестись к этому очень серьезно.

— Я слушаю, поверь я сама серьезность.

— Хорошо. Тогда я начну с начала, чтобы ты не потеряла суть происходящего. Проблемы у нас из-за того, что ты связалась с фотографом. Мы хотели тебе помочь, но без вмешательства силовых структур нам бы не удалось справиться с этой задачей. Но самое ужасно в том, что мы разоблачили преступников. А преступники, как не смешно это звучит, оказались инопланетянами.

— Ты издеваешься? — фыркнула Анжелика и посмотрела на парней, на серьезных лицах ребят не дрогнул ни один нерв.

— Нет, я не издеваюсь, вот уже многие десятилетия, эти пришельцы похищают землян и отправляют на свою планету. Нам чудом удалось предотвратить твое похищение, эти пришельцы очень сильны и опасны. Да ты и сама убедилась в этом, ни одного из похитителей ФСБ так и не удалось задержать. И если бы не мы, то у них вообще не было подозреваемых.

— Виктор тоже сбежал, — перебил меня Лео.

— Как, как ему это удалось? — удивилась я. — И откуда ты это знаешь?

— Я же говорил тебе, что меня сегодня вызывали на допрос. В институт приехали широкие дядечки и увезли меня на допрос.

— Что они от тебя хотели? — взволнованно спросил Леопольда Макс.

— Спрашивали, как я оказался на этом объекте и зачем.

— А ты что? — не унимался Макс.

— Я?! Ничего! Сказал, что впервые обо всем этом слышу, что нигде не был, и ничего не видел, и никого не знаю.

— Вот молодца, — прыснул со смеху Макс, и мы все дружно рассмеялись.

— Правда, мне кажется, что они мне не поверили, — чуть отсмеявшись, выдавил Лео. — Дядька, который меня допрашивал, очень сердился и хмурился. Я, его, конечно, понимаю, любой бы взбесился, если бы перед ним валяли «дурака». А я так валял, что просто умора. За мои актерские данные мне любая психиатрическая лечебница белый билет выдаст. Меня три часа допрашивали — больше они просто не выдержали и, поэтому отпустили, пообещав, что скоро вновь со мной свяжутся.

— А с чего ты решил, что пришелец сбежал? Да! И, как они на тебя вообще вышли? — в один голос забросали мы с Максом Лео вопросами.

— Не знаю, как им удалось меня найти, но точно не по сотовому. Правда, теперь они прослушивают все телефон и следят за каждым моим шагом. В их канторе нашлись свидетели, которые отчетливо запомнили мое лицо.

— Но зачем им ты? — возмущенно воскликнула я, — Ты же, ничего плохого не сделал, почему они так засели на тебя?

— Не знаю, но мне тоже все это показалось очень подозрительным. И я подумал о том, что Виктора могли пытать, и он им все рассказал и, конечно, не забыл упомянуть еще и о нас.

— Ты думаешь, они следят за тобой из-за того, что ты пришелец? — вырвалось у меня. Все мы быстро перевили свои взгляды на Анжелику, бедняжка побелела, как потолок, после третьего слоя побелки. Но вскоре снова порозовела и глумливо рассмеялась.

— Вы все шутите надо мной!

— Нет, не шутим. Лео пришелец, я пришелец, и Лера тоже, — серьезно признался Макс.

— Этого не может быть? — нервно вскричала Анжелика, и замотала головой, как собака, пытающаяся отряхнуть со своей шерсти воду.

Лео медленно подошел к ней и крепко обнял за плечи, прижал к груди. Честно признаться, я не ожидала от подруги такой бурной реакции. Мне казалось, что она отнесется к этому очень спокойно. Например, так же как к тому, что у нее кончилась помада или лак для ногтей. Хотя, в таких ситуациях я подругу, конечно, никогда не видела, но сама не очень переживала, когда что-то кончалось.

Через пять минут Анжелика успокоилась окончательно и обиженно посмотрела на меня затем на Макса и после на Лео.

— Почему, вы, мне раньше об этом не рассказали? И с чего вообще вы решили, что пришельцы?

— Отвечу по порядку. Во-первых, в этом виновата ты сама, все, то время, как мы с тобой знакомы, я пыталась тебе рассказать об этом, но ты мне не верила. Вот и ребята решили, что раз ты обо мне ничего не хочешь знать, то о них тем более. Во-вторых, мы не всегда считали себя пришельцами, мы считали себя такими же людьми, как и все остальные, только одаренными. А после твоего похищения нам удалось выяснить, что мы пришельцы с далекой планеты Кандоры.

— Что все втроем? — удивилась Анжелика.

— Не совсем, — призналась я, — только я и Лео, про Макса нам ничего не известно.

— Обалдеть! — присвистнула Анжелика, — Я вступила в контакт с настоящими пришельцами. Но зачем вы прибыли на нашу планету?

— Чтобы жить, — кратко объяснила я подруге, цель нашего визита на планету Земля.

— Нет, я не верю, вы шутите, если бы это было правдой, то б над вами уже давно проводили всевозможные опыты. Может, вы, покажите, что умеете, и я перестану сомневаться, — предложила Анжелика.

— Сейчас нет времени, как-нибудь в другой раз, сейчас нам надо обсудить, что делать дальше, — поспешил охладить Анжеликино любопытство Макс, а ни то весь разговор мог затянуться до утра.

— Макс прав, нужно срочно что-нибудь придумать. Мне тоже кажется, что Виктор проболтался про нас, но как ему удалось сбежать? — я пытливо посмотрела на Лео, тот лишь пожал плечами.

— Я не знаю, как, но уверен, что он сбежал. Там такая суета весь день творилась, просто кошмар. Их офис точно на ушах стоял. Крики, ругня, суета, беготня — все как с цепи сорвались. Когда меня допрашивали, в кабинет вбежал молодой сотрудник и взволнованно пролепетал, что объект ушел из-под стражи. Арсений Марусов, старший по званию из трех агентов, которые находились при моем допросе, весь побледнел как мел и, не сказав ни слова, просто пулей вылетел из кабинета.

— И, что теперь нам делать? — испуганно простонала я, мне жутко не хотелось, чтобы надо мной проводили опыты. Ведь тогда всему придет конец: учебе, личной жизни, нашим отношениям с Максом. А я даже жить толком не начала…

— Главное не впадать в панику. Будем вести себя, как и раньше. С Лео, на некоторое время прекратим все контакты, вдруг на нас они все-таки не смогут выйти, ну а если и выйдут, на допросах будем молчать, все станем отрицать, как и Лео. Авось и пролетим! — рассудительно заговорил Макс. Его живые глаза стали серьезными: он точно повзрослел лет на десять. Да и как тут не повзрослеть, когда твоя жизнь в миге от разрушения. Сейчас я себе представляла все возможные пытки и опыты, которые начнут проводить над нами, как только мы попадем в руки к секретным агентам…

— Это пока самое разумное, что мы можем предпринять в сложившейся ситуации, — согласился с ним Лео. Я ничего не ответила, только рассеянно переводила свой взгляд с одного на другого. Даже болтушка Анжелика сейчас молчала. Не сомневаюсь, что она чувствовала себя не в своей тарелке, да и к тому же все никак не могла прийти в себя от наших слов.

— Ну, раз мы все решили, пора и по домам. С этого момента постарайтесь не привлекать к себе особого внимания, — предостерег еще раз всех Макс.

— Отлично, на связь выходить будем с других телефонов, желательно с таксофонных аппаратов. Чтоб уж точно знать, что нас никто не прослушивает, — поддержал Макса Лео, затем достал из кармана сотовый телефон и вызвал такси. После чего сказал: — Я уезжаю один, Макс, а твоя задача проводить девочек до дома. Если что случится, тогда звони. Обо мне не беспокойтесь, появятся новости, я сам придумаю, как с вами связаться.

Лео на прощанье поцеловал Анжелику, крепко обнял и отправился на улицу, где его уже поджидало такси. Мы, не спеша, отправились за ним следом, как он садился в такси мы не видели, когда мы вышли из зала ожидания, желтая волга тихо фыркнула, колесами разбросала грязный снег и с жалким визгом умчалась вдаль.

Макс сразу вызвал такси и отвез нас к общежитию. Я предложила ему переночевать у нас, точнее дождаться утра, так как часы показывали уже пять часов утра. Возвращаться домой ему уже было бессмысленно, а бродить по городу, дожидаясь занятий, неразумно — за окном пятнадцатиградусный мороз. Немного покочевряжившись, Макс все же согласился, и я уступила ему свою кровать, точнее матрас. А сама решила улечься рядом с подругой, правда перед этим мне захотелось попить чай. Анжелика отказалась, она жутко устала и завалилась спать. Макс принял мое приглашение. И мы уселись у небольшого столика на старенькие табуретки, ждать пока вскипит чайник.

Я, как всегда, с наслаждением разглядывала Макса, сегодня он был в белой водолазке и в черных джинсах. Ему так замечательно подходил белый цвет. Кожа лица чуть загорелая, темные волосы и карие глаза — белый цвет все это лишь подчеркивал. Я посмотрела на его чуть полные губы, и все мои тревожные мысли о сегодняшнем дне покинули мой разум. Как же мне хотелось окунуться в эти живые глаза, растворится в его крепких объятьях и ощутить на своих губах его…

Макс громко кашлянул, думаю, таким образом, он хотел привлечь мое внимание, так как я совсем забыла, что на плите стоит чайник.

— Лера, штукатурка отвалится, — окликнул меня Макс, и я посмотрела на него как несмышленый ребенок.

— А причем здесь штукатурка? — удивилась я немного странным словам Максима.

— Притом. Пар от чайника поднимается к потолку и там оседает влага, которая впоследствии размочит побелку, и та станет отваливаться, — логично объяснил Макс мне действие разрушительного пара. Теперь мне все стало ясно, и я тихо рассмеялась, но снова как заколдованная уставилась на Макса.

Не знаю, но думаю, мое пристальное внимание немого смутило его, так как он поднялся с табуретки и предложил приготовить чай. Отговаривать его я не стала, мне очень нравилось наблюдать за ним, когда он хозяйничал на кухне. К сожалению, у нас кухни не было. А просто стоял стол с небольшой электроплитой, над которой весели шкафчики, куда мы умудрялись положить все продукты.

Макс ловко разлил кипяток по кружкам, побросал пакетики с чаем, насыпал сахара и поставил на стол.

— В шкафчике есть еще печенье, достань, если не трудно, — попросила я Макса и стала потягивать мелкими глоточками чай, при этом сильно дуя на кипяток.

Макс достал печенье и сел на свое место. С кружкой чай в отличие от меня он расправился очень быстро, так как не пялился на меня все врем, повисая в прострации. Я немного разочаровалась, когда Макс допил чай и, не дожидаясь меня, отправился спать. Я вот уже представляла, как он не выдержит и обнимет меня, прильнет к моим губам и нежно поцелует. Мне даже стало немного жарковато, не знаю, что на меня больше подействовало горячий чай или моя разбушевавшаяся фантазия. И все же мне ничего не оставалось, как допить чай, распрощаться с фантазией и лечь спать, ведь Макс не собирался воплощать мои мачты в явь. А жаль…

Прикончив чай и тарелку с печеньем, я отправилась спать. Подвинув немного подругу, мне удалось прилечь с краю, лежать вместе с ней оказалось жутко неудобно, но, несмотря на это, я все-таки уснула. Правда утром я проснулась на своем матрасе, укрытая своим одеялом. Я посмотрела по сторонам, в поиске Макса и обнаружила его спящем на полу. Мой милый рыцарь подстелил под себя дубленку и мирно спал. Я томно вздохнула, радуясь тому, что не безразлична ему. Теперь стоило как-то отблагодарить Макса, и я отправилась готовить завтрак. Завтрак состоял из чая и омлета: скудноват, конечно, но другого ничего не нашлось. Хотя, друзья и этому обрадовались. Мы дружно позавтракали и отправились в институт, загружать наш мозг знаниями.

* * *

Всю неделю я прожила в страхе: ожидала, что за мной и моими друзьями придут секретные агенты и заберут нас в какой-нибудь научный центр. Подруга, с того самого вечера, как узнала всю правду о нас, и словом не обмолвилась. Наверное, предпочитала продолжать делать вид, что ничего серьезного не случилось, а весь наш разговор ей просто приснился. Ее чувства мне были очень понятны. Я и сома до последнего момента не хотела верить в то, что я пришелец. А тут этот ангар! этот Виктор! — угораздило же нас впутаться в такую нелепую историю.

Неделя прошла все же без происшествий, Лео с нами не связывался, мы понимали это так что у него никаких новостей и пока с ним все в порядке. Да, и слежки мы за собой не замечали. Продолжали жить своей жизнью. И только я видела во всем этом определенные плюсы: Макс стал проводить со мной гораздо больше времени, точно стал моей тенью. С института провожал на работу с работы домой. Временами мне удавалось его затащить к себе домой, но, к сожалению, кроме чая ему больше ничего не требовалось. А иногда мне казалось, что он чувствует себя наедине со мной очень неуютно. Другое дело гулять вместе по парку, ездить в метро, ходить в магазин, когда мы находились вместе при людях, все казалось отлично, но стоило нам остаться наедине, у него всегда находился повод чтобы уйти или выбраться снова на люди.

Продолжать врать себе, что он ко мне безразличен просто глупо, тут и слепой видел, что проблема именно в Максе. Но чтобы ее решить нужно: во-первых, ее знать, а во-вторых, что бы сам Макс желал избавиться от этой проблемы. Только вот Макса, как мне казалось, все устраивало, так как оно есть. И это уже становилась моей проблемой, ведь мне хотелось большего…

Вот и сегодня он проводил меня домой с работы, я напоила его чаем и скормила ему последние «деревянные» сушки. Тот к моему удивлению съел их с особым удовольствием, даже не поморщился. Дело в том, что я все это время смотрела на него как удав на кролика, ему точно от этого стало неловко и, чтобы как-то отвлечься, он грыз баранки. Чай кончился, Макс раскланялся и сказал, что гостю пора бы и честь знать. Он быстро оделся и подошел к двери. С моего лица весь вечер не сходила чарующая полуулыбка, которой меня научила моя сокурсница Ольга. В этих делах она знала толк, да и советоваться мне больше было не с кем.

Я открыла дверь. Макс вышел и посмотрел на меня, как-то странно так пристально. Я так обрадовалась, что моя улыбка стала еще шири. Макс же в ответ кашлянул и тихо спросил:

— С тобой все в порядке, ты сегодня какая-то странная?

Я в ответ зло фыркнула и захлопнула перед ним дверь. Его вопрос поверг меня просто в ярость. Я же ожидала совсем не этого. Он должен был меня просто поцеловать на прощание в губы, ну хотя бы в щечку. Как я от всего этого устала: мне с трудом удавалось сдерживать себя, чтобы не «накинутся» на него с поцелуями и ласками. Изо дня в день мне приходилось довольствоваться малостью. Так не могло больше продолжаться…

Утром я встала вся разбитая как телега. Анжелика ушла на занятия, а мне совсем не хотелось никуда идти хотелось поваляться в кровати и отдохнуть, тем более что на работе у меня сегодня выдался выходной. Да и совсем не хотелось встречаться с Максимом, он так меня разозли, что я до сих пор не могла прийти в себя.

Я приготовила себе яичницу, попила чая, включила телевизор и улеглась обратно в постель. Шли очередные мыльные оперы, посмотрев две серии нового сериала, я уснула. Меня разбудил громкий стук в дверь. С не особым желанием я оторвала свою голову от подушки и отправилась к двери.

— Кто? — замогильным голосом проскрежетала я, как не смазанные колеса у разбитой тележки.

— Это я, Макс! С тобой все нормально? — взволнованно воскликнул из-за двери Максим.

— Зачем пришел? — сердито буркнула я, выбираясь из кровати с не особым желанием.

— Ты сегодня в институт не пришла. И телефон твой не отвечает. Вот я и испугался — решил, что с тобой что-то стряслось, — торопливо объяснил Макс свое волнение.

Мне, конечно, было приятно осознавать, что он обо мне так печется, но открывать дверь я не торопилась, а лишь сердито фыркнула в ответ:

— У меня все хорошо, просто я сильно устала и решила сегодня никуда не ходить.

Макс понимающе хмыкнул, затем, чуть слышно, откашлялся и мягко спросил:

— Ты что меня пускать не собираешься, так и будешь держать за дверью?

— А что? У меня чай и печенье закончились, так что тебе делать здесь нечего, — ядовито съязвила я, и отошла от двери, боясь, что не выдержу и открою ее, и потом просто наброшусь на него. Подобная сцена казалась для меня унизительной, но с собой я ничего не могла поделать — меня как магнитом тянула к этому непробиваемому «человеку». Засыпая каждый день, я мечтала о его поцелуях, о его прекрасной улыбке и темных, загадочных, как ночь глазах.

Макс же в свою очередь ничего не пытался предпринять, хоть я и чувствовала, что не безразлична ему, и все же изо дня в день продолжалось все одно и то же. Такое положение дел меня не устраивало, и я боялась, что чем дальше все это будет так происходить, тем сложнее мне будет себя контролировать. А показаться ему сумасшедшей маньячкой мне совсем не хотелось. Вот я и решила, что лучше для нас обоих не видеться совсем.

Мне послышались тихие шаги, и я поняла, что Макс ушел. Я с замиранием в сердце подкралась к двери, немного постояла, а затем открыла и выглянула наружу: Макса там не оказалось. И от этого мне стало еще больнее. Я-то надеялась, что он станет меня уговаривать пустить его, что он наконец-таки признается мне в своих чувствах — но ошиблась.

Я со злостью захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной: душу рвало отчаяние и страх, что это и в правду была наша последняя встреча. Я тихо заплакала и сползла по двери на пол.

* * *

Следующим утром я чувствовала себя не просто разбитой телегой, а раздавленной телегой под прессом — ночь рыданий не прошла даром. И все же я заставила себя подняться, умыться, накраситься; волосы я как раньше заплела в две косички; надела свое теплое голубое платье, коротенькую дубленку и высокие сапоги.

На дворе стоял февраль, и погода просто свирепствовала: дул сильный ветер, под ногами скрипел снег, а над головой нависли свинцовые облака, грозившие просыпаться снегом в любую минуту. От ветра уши стали «сворачиваться в трубочку» и я поспешила достать из сумки шапочку. Одев ее, я сразу почувствовала себя лучше.

По средам у нас шли занятия декоративно-прикладного искусства. Я вошла в двери института, разделась в раздевалке и отправилась на третий этаж, где шло занятие. В коридорах оказалось пусто, видимо я немного опаздывала. Да дело скорей всего было не только в этом: на будущей неделе в институте должны начаться зимние каникулы и тогда стены родного института опустеют совсем.

Я дошла до аудитории, тихо отворила дверь и, извинившись, пробралась к своему месту. Затем достала эскизы и с особым рвением принялась ваять очередной свой «шедевр». Время пронеслось незаметно. Ребята собрались идти всем «скопищем» обедать, а я немного растерялась: обычно я ходила в столовую с Максимом, но теперь мне этого не хотелось, а точнее я снова боялась не совладать со своими чувствами.

На выручку мне пришла Ольга: подруга схватила мою сумку и велела идти вместе с ней. Мы спустились к раздевалке и быстро оделись, после чего отправились в столовую. Группа наша уже сидела за столиками, занимая большую часть общепита. Нагрузив подносы, мы с Ольгой сели рядом и только теперь я поняла, как сильно проголодалась. Со вчерашнего утра я совсем ничего ни ела. После прихода Макс аппетит пропал надолго. И вот теперь, смотря на желтоватое картофельное пюре и киевскую котлету, у меня засосало под «ложечкой». Мы с подругой в два присеста уговорили обед и стали неторопливо попивать компот.

— Ну, что на этот раз? — без особого такта спросила Ольга, и я в испуге подняла на нее глаза, не понимая, откуда подруга так во всем хорошо разбиралась — точно видела меня насквозь.

— Как обычно, — неохотно призналась я, надеясь, что Ольга даст мне очередной полезный совет, — дальше чая ничего не «трогается».

— Ну, и твердолобый твой Макс, точно девственница, которая ждет свадьбы.

От такого признания я аж поперхнулась, и Ольга весело рассмеялась.

— А он тебя хоть раз целовал? — я отрицательно покачала головой, — Может у него другая ориентация? — я покраснела как бурак, а Ольга все продолжала: — Нет на «голубого» он не похож, да я и сама видела, как он страстно на тебя смотрит. В чем же проблема?

— Не знаю, я уже пыталась предпринимать со своей стороны попытки, но он вечно от меня отстраняется и в эти моменты у него находиться уйма причин, чтобы сбежать. Вот недавно я хотела поцеловать его на прощание, а он как удав и тут умудрился выкрутиться. Ты не представляешь, как я устала от всего этого, и вот вчера была последняя капля, он пришел, а я его даже на порог не пустила. И к моему величайшему удивлению он так быстро ретировался, что, когда я вышла, его и след простыл.

— А сегодня вы уже виделись?

— Нет, он обычно ждет меня перед институтом, а потом заходит на обед, ты же сама все прекрасно знаешь.

— Ясно… — долго протянула Ольга и чуть призадумалась, потом посмотрела на меня и серьезно заявила: — Придется снова становиться бессердечной стервой. Советую при каждых встречах с ним делать вид, что ты его не замечаешь, но на крайней случай показывать, что сердишься на него и сильно обижена. На звонки не отвечай, да и сама не звони.

— Ты думаешь, это сработает? — с сомнением спросила я.

— Я не думаю — я уверенна.

И все же, не смотря на ее категорические заявления, я сильно сомневалась, что советы однокурсницы мне помогут, но другого советчика у меня не имелось. Да и в прошлый раз вроде бы все вышло неплохо. Но на всякий случай я спросила подругу о том, что меня так интересовало:

— Оль, вот ты такая умная и хитра, почему же у тебя нет парня? — Ольга чуть слышно рассмеялась, а затем сказала:

— Просто я еще не нашла того особенного за которого мне бы хотелось бороться и сражаться, а растрачивать себя на кого попало мне не хочется. Вот когда встречу своего принца, тогда он от меня никуда не денется. Мы с Ольгой весело рассмеялись, и это внушило в меня надежду. И теперь я отчетливо поняла: кто хочет тот всего добьется! кто ждет, и тот всегда дождется!

С этого самого момента я стала придерживаться Ольгиных предписаний: встречалась с Максом и тут же отворачивалась, звонил по телефону — я не брала трубку, пытался со мной поговорить — делала вид, что сильно занята.

Учеба закончилась, и я с ужасом поняла, что теперь с Максом мы только встретимся через две недели после каникул. Мне с трудом удалось себя настроить, что это время пролетит быстро, и, что я снова начну покорять «космос». А пока немного отдохну от всех этих треволнений.

В выходные мы с Анжеликой работали все две смены, а в понедельник и вторник нас ждали выходные, у подруги в училище тоже начались каникулы, и мы собрались с ней куда-нибудь съездить отдохнуть.

Вечер воскресенья, однако, принес нам немало сюрпризов: стрелки показывали десять минут первого, когда в ресторан вошел небритый Леопольд и грузно сел за стол. Анжелика отправилась в подсобку и в зале из официанток я осталась одна. Все это мне показалось подозрительным, и все же я подошла и спокойно спросила:

— Вам что-нибудь принести?

— Ага, бокал пива, — хамовато, выдавил Лео и положил мне на поднос деньги.

Я сразу заметила, что вместе с деньгами лежала записка и, сдерживаясь от нетерпения, подошла к бару и попросила Диму бармена налить бокал светлого пива. Затем вернулась и поставила пиво перед Лео. После этого на негнущихся ногах вышла на кухню, а оттуда уже вприпрыжку побежала искать Анжелику.

Мы вместе забурились в туалетную комнату — спрятались в одной из кабинок, я трусящимися руками развернула бумажку и стала еле слышно читать:

— Я жутко по вам соскучился. Недавно был снова на допросе, но все тщетно: им не удалось меня расколоть, да и улик у них никаких нет против меня. А Виктора они так и не нашли. Дело скоро закроют, потерпите, осталось немножко, за мной уже как неделю не следят, так что скоро свидимся. И все же будьте осторожны — я скоро позвоню.

Я дочитала записку и отдала ее Анжеле, та быстро ее прочла и смыла в унитаз, затем пулей отправилась в зал. Но от Лео уже и след простыл, на столе стоял лишь пустой бокал. Я посмотрела на подругу и поняла, что та тоже соскучилась по Леопольду: на глазах навернулись слезы, и она снова отправилась на кухню.

ГЛАВА 7

Понедельник к огромной радости выдался солнечным, правда, немного морозный. Анжелика как обычно запротестовала, и я сердито воскликнула:

— Саrре diem!

— Что? Что ты сказала? — растерянно спросила подруга.

— Я сказала, что надо пользоваться каждым днем. Когда же ты поймешь, что жизнь так коротка, и что тратить ее впустую бессмысленно.

— Я так понимаю — это слова очередного мудреца? Да?

— Без сомнения это Гораций, — поспешила просветить я свою нелюбознательную подругу.

— Ну, раз Гораций, то я пойду умываться, — смеясь, поддразнила меня подруга и вылезла из постели.

После того злополучного дня Анжелика стала серьезней относиться ко мне и вообще к своей жизни. Надеюсь, что она раз и навсегда поняла, что просто так в этом мире ничего не бывает. Я, как могла, постаралась объяснить ей и рассказать, обо всем том, что случилось тогда у амбара, и, чем мы рисковали в тот день, спасая ее жизнь. И думаю, что в следующий раз она хорошо подумает, прежде чем влезать в очередную авантюру, ведь все это может кончиться просто тем, что нам придется бросить свою слаженную жизнь в «Питере» и уехать, куда глаза глядят. Уверенна, этого не хотелось ни мне, ни ей.

Конечно, говорить об этом и думать — это одно, а вот взять и все бросить и уехать это другое, но больше всего меня страшило то, что случись что, и нам просто не дадут уехать. Тут ребенок с двумя зубами рождается и это уже огромная сенсация, а мы пришельцы — это просто будет фурор.

Анжелика окликнула меня, и я вырвалась из своих грустных мыслей. Мы быстро позавтракали и стали одеваться. Я надела теплую, голубую парку: пуховые штаны и куртку. Анжелика надела же спортивный комбинезон и дубленку. В таком усиленном обмундировании мы надеялись за городом покататься на лыжах.

Телефонный звонок застал нас на вокзале у кассы, где мы собирались купить билеты на электричку.

— Алло! — громко спросила Анжелика, поднося трубку сотового к уху. Глаза ее так и заискрились, и я поняла, что это звонит Лео.

— Мы на вокзале. Да, собрались кататься на лыжах. Что? Что? Никуда не уезжать, ждать вас?! Хорошо, хорошо — ждем!

Слушая подругу, мое сердце так и подпрыгивало, мне не совсем ясно было кто это — вас? Но чутьем понимала, что с Лео приедет и Макс. И вот теперь я даже не знала, как себя вести: то ли радоваться, то ли злиться. Еще недавно я переживала, что не увижу этого бесчувственного чурбана, а теперь даже испугалась. Провести выходные вместе — была заманчивая идея, только вот бы отдых не превратился в мучение.

Анжелика оттащила меня из очереди в кассу и восторженно заговорила:

— Лео звонил и сказал, чтобы мы пока не торопились, они с Максом скоро подъедут, и мы вместе решим, куда поехать кататься на лыжах.

Я кисло улыбнулась подруге, и та в недоумении возмутилась:

— Не пойму тебя, ты, что не рада? Да и вообще, что у вас с Максом происходит? Мы с Лео в искреннем недоумении.

— Я сама не знаю, что у нас происходит, — сердито фыркнула я, а про себя подумала, что не только я вижу, что не безразлична Максу. Выходило, что своих чувств не понимает только он один.

— А как же красавец Артур? — поддразнила меня подруга.

— Он в прошлом.

— Выходит, что Лео правильно тебя понял, этот красавец тебе был нужен, чтоб Макс приревновал.

— Твой Лео много болтает. Это сугубо мое личное дело. И как вы все видите: мои старания оказались напрасными.

Анжелика весело рассмеялась, а затем похлопала меня по плечу и призналась:

— Ты, молодец, но не отчаивайся, мне кажется, Макс тебя очень любит. Ты бы видела его, когда тебя похитили — на нем лица не было.

— Ты, так думаешь? — с надеждой спросила я подругу, и та в ответ кивнула головой.

Ни прошло и четверти часа, как парни приехали на вокзал. Анжелика так и набросилась на Лео: крепко обняла и поцеловала в губы. Мы же два «тормоза» даже не улыбнулись друг другу.

Вскоре мы купили билеты на электропоезд. До отправления оставалось полчаса времени, и мы решили зайти в магазин прикупить еды и воды в поездку. А когда же подошел поезд, мы дружно вошли и сели в вагон. Анжелика села с Лео и из-за нехватки свободных мест нам с Максом пришлось сесть вместе. Уверена, ему было также неловко, как и мне. Всю дорогу он молчал, и, поэтому мне пришлось молчать тоже. Делать первый шаг к примирению я не собиралась. Я решила идти до конца, как и советовала мне Ольга.

Через два часа мы выбрались из электрички и отправились на лыжную станцию. Станция, к счастью, работала, правда прокат начинался с четырех часов, а до этого шли занятия со школьниками и студентами. Но нашему Леопольду удалось «уговорить» работника, и он нам выдал лыжи и даже посоветовал, где лучше покататься.

Кататься на лыжах я не умела, но жутко хотела научиться. Поэтому от ребят я все время отставала. Макс же постоянно возвращался за мной и помогал выбираться из сугробов и подниматься. В это время его лицо ничто не отражало, и я не могла понять — в тягость ли ему со мной возиться или нет. После полуторачасовой езды я стала немного замерзать. Макс это заметил и предложил отдохнуть в небольшой забегаловке у станции вокзала. Так мы и поступили. Вернулись на лыжную станцию, сдали «инвентарь» и отправились перекусить и погреться.

В небольшой закусочной оказалось почти уютно. Нам принесли жареную картошку с отбивными и чай с эклерами. Я с огромным аппетитом все это съела и попросила еще чаю. Макс ел неторопливо, думаю специально, чтобы не разговаривать. Меня это умозаключение немного развеселило, и я не удержалась и рассмеялась. Макс удивленно на меня взглянул, и я отвернулась, чтоб не прыснуть со смеху. После этого он стал, есть быстрее, и уже через пять минут покончил со своей тарелкой, потом он сделал еще глоток из кружки и, наконец-таки, обратился ко мне:

— Что тебя так развеселила, надеюсь, мое лицо не измазано соусом?

В ответ я лишь отрицательно покачала головой. Макс допил чай и снова заговорил:

— Ты в последнее время какая-то странная стала…

— Это я-то странная, — опалила я его сердитым взглядом, — ты на себя посмотри, не знаю, что мне и думать о тебе. — Я замолчала, а потом снова рассмеялась, припомнив, как Ольга предположила, что Макс просто «голубой». Меня так разобрало, что я не могла остановиться: смеялась и смеялась. Боясь, что все решат, что у меня не все в порядке с головой, я достала из кармана деньги положила на стол и вышла вон из закусочной. На свежем воздухе мне стало полегче, и я стала успокаиваться. Макс вышел уже, когда я совсем успокоилась и у краюшек глаз утирала, выступившие от смеха, слезы. Признаться честно, представить себе Макса другой ориентации было очень трудно, и предположение Ольги меня очень веселило.

Макс подошел, смерил меня любопытным взглядом и вернул деньги, которые я оставила на столе. Я благодарно кивнула и засунула их в карман. Затем произошло невероятное: Макс взял меня за руку, как бывало раньше, и мы зашагали вперед. Сердце в моей груди так и подпрыгивало, а от его теплой ладони мне стало почти жарко.

— Я звонил Лео, и мы договорились встретиться у лыжной станции, они что-то там с Анжеликой задумали и решили с нами посоветоваться, — я подняла на него глаза и, молча, кивнула, Макс же загадочно усмехнулся и серьезно спросил:

— Так что, ты, думаешь обо мне?

Этот вопрос стал для меня неожиданностью, и я совсем не знала, что мне ответить. Поэтому промолчала. Не дождавшись ответа, Макс нежно сжал мне руку, меня точно током ударило, лицо бросило в жар, а во рту пересохло. Сглотнув как можно тише, чтобы Макс не заметил моего волнения, я тихо попросила:

— Давай не будем сейчас об этом говорить, я как-нибудь в другой раз расскажу тебе то, что я о тебе думаю.

— Хорошо…

Мы быстрым шагом дошли до станции: Лео и Анжелика уже сдали свои лыжи и поджидали нас. Я догадывалась, что они хотели предложить, и не ошиблась. Лео предлагал сходить вечером в клуб и потанцевать, но мы отказались, тогда он предложил набрать пива и отправиться на дачу. Эта идея мне нравилась куда больше, так как я сильно устала, и одолеть танцпол в подобном состоянии мне просто не по силам, поэтому я не возражала. Конечно, у меня имелись и свои сугубо личные интересы: отоспаться на великолепной кровати и помыться в шикарном джакузи. Иногда, я думаю, как же мне мало в жизни надо…

* * *

На электрички мы добрались до Шувалова, у станции в небольшом магазинчике купили пиво, да поесть, а затем дружно отправились пешком до дачи. Макс снова держал меня за руку, и я не противилась: я так истосковалась по нему за это время, что теперь искренне была ему благодарна за эту небольшую нежность. Да и хотелось верить, что он тоже соскучился по мне.

В доме было жутко холодно, и Лео в первую очередь отправился включить отопление, а Максу велел разжечь камин. Я жутко удивилась, что тот камин, который я видела в гостиной рабочий, мне почему-то всегда казалось, что это бутафория.

Мы же с Анжеликой отправились на кухню разогревать пирожки и готовить чай: хотелось немного отогреться, ведь на улицы стоял не май месяц.

Через четверть часа мы все дружно сидели у телевизора и распивали пиво. По телевизору шел фантастический филь про пришельцев, все это время мы, ухмыляясь, поглядывали друг на друга. Пришельцы оказались не миролюбивыми, и Лео решил, что продолжать смотреть фильм просто бессмысленно: предложил включить караоке. Предложение было принято с восторгом, и под оставшееся пиво мы с час орали в два микрофона. Парни поначалу смеялись, а потом мы даже стали делать ставки — кто лучше споет и получит высший бал.

Угомонились мы к двум часам ночи и дружно отправились спать.

Не помню, как дошла до комнаты, где я раньше спала, но утром я проснулась не одна. Макс лежал рядом в джинсах и толстовке, и из этого я сделал вывод, что, между нами, ничего не произошло. И, честно сказать, я даже была этому жутко рада, просто в дальнейшем мне хотелось помнить свой первый раз…

Будить Макса я не стала, решила, пока все спят, понежиться в ванне. Джакузи неторопливо набиралось, я ссыпала из баночки минеральную соль и налила пены. Приятный аромат стал подниматься вверх вместе с паром. Я стащила с себя капри и свитер, в которых провела весь вчерашний день и даже спала. Следом полетело белье, и я опустилась в теплую с прохладной пеной воду.

Всю усталость прошедшей недели как рукой сняло. Затем я вымыла волосы и намылилась сама, а после улеглась отмокать. И вот в это время в ванную вошел Макс, мне захотелось провалиться сквозь землю. Он же, точно, меня не замечая, стал у рукомойника и приступил к умыванию: побрил лицо, почистил зубы. Я тихо наблюдала за ним, и пришла к выводу, что он и правда меня не видит, ведь джакузи находилось немного сбоку и завешивалось шторкой. А когда он стал расстегивать штаны, я в этом убедилась окончательно. С моих губ слетел тихий смешок и Макс застыл, затем немного наклонился назад и увидел меня.

— Ой, прости, — смущенно извинился он и торопливо вышел из ванной комнаты.

Вода в ванне остыла, и я стала выбираться; вытерлась полотенцем, а затем им же и обмоталась, надевать грязную одежду на чистое тело не хотелось. Минут пятнадцать мне понадобилась, чтобы выстирать вещи, и уже после этого я выбралась в гостиную. Там по-прежнему было тихо. Я поднялась наверх, в свою комнату, смутно вспоминая, куда вешала халат, который в прошлый раз мне одолжил Лео.

Халат нашелся в шкафу, я оделась и вытерла волосы. Спускаться в кухню не торопилась, боялась столкнуться со смущенным Максом, вдруг он как обычно просто убежит…

Но пустой желудок жутко урчал и требовал пищи. Поэтому мне ничего не оставалась, как спуститься на первый этаж. К тому времени все уже проснулись. Лео с Анжеликой аппетитно уплетали яичницу, а Максим стоял у плиты и что-то помешивал. На нем была надета, точнее висела какая-то большая рыжая футболка и синие шорты — явно с чужого плеча. Я приветливо со всеми поздоровалась и присела за стол, ожидая, когда Макс освободит место у плиты, и я смогу заняться своим завтраком.

Леопольд и Анжелика уже заканчивали завтракать, они собрали свои тарелки со стола, сгрузили в раковину и как школьники за ручки убежали наверх. Мы с Максом снова остались одни: он продолжал крутиться у плиты, а я с наслаждением разглядывала его спину. Из-под одежды слегка проглядывались мышцы, и мое воображение стало рисовать его плечи, его спину, его ягодицы — обнаженные…

— Ты чай будишь? — вдруг обратился ко мне Макс, и я кивнула головой. А уже через пять минут он поставил на стол тарелки с омлетом и тостами. Я благодарно кивнула головой и приступила к завтраку. В считанные минуты тарелка опустела, уверена, Макс решил, что я не ела до сегодняшнего дня целую неделю, но я ничего не могла с собой поделать — так увлеклась, что забыла о всевозможных приличиях.

— Я думаю, с чаем, ты попридержишь коней, поверь мне он очень горячий, — поддразнил меня Макс. Я смущенно улыбнулась.

— Спасибо, все очень вкусно, — поблагодарила я его.

— Я рад, — снова поддразнил меня Макс и, усмехнувшись, задержал на моем лице свой пристальный взгляд: — ну, а теперь ты поделишься своими мыслями обо мне.

Этот вопрос ввел меня в легкий ступор, я не могла оторвать своих глаз от его мужественно лица: темная челка падала на глаза, и большие ресницы чуть расчесывали ее, когда закрывались веки. Полные губы, испачканные маслом, блестели и точно притягивали к себе. Живые карие глаза искрились загадочными, золотистыми огоньками. И мне жутко хотелось признаться в том, что я его безумно люблю и желаю, но подобного я бы никогда не сделала. Мой горький опыт говорил, что это может только все расстроить, и я боялась нарушить наше «перемирие». Поэтому я решила сказать, то, что о нем думала Ольга.

— Порой мне кажется, что ты неправильной ориентации, — осторожно начала я. От этого заявления у него аж глаза округлились. Я поспешно откинулась на спинку стула: мой халат сильно задрался, а его полы разошлись, открыв мои ноги. Под низом у меня не имелось нижнего белья, и я прекрасно знала, что еще одно неосторожное движение и взору Максима откроются некоторые интимности моего тела. Меня это совсем не смущало, а вот Макс был немного смущен, поэтому даже ничего не ответил на мое откровение. Тогда я продолжила: — а еще я уверена, что ты девственник.

Конечно, я не была в этом уверена, мне хотелось бы в это надеяться, но Макс был красивым парнем, и устоять перед ним просто невозможно. В его глазах пробежал странный огонек, и я поняла, что попала в точку.

Макс, в свою очередь, отставил полупустую тарелку в сторону и стал пить чай, не сводя с меня глаз. От его пристального внимания меня стало бросать в жар, мне казалась, что я просто вся горю, даже живот свело сладкой истомой. Макс продолжал смотреть, и я поняла, что с ним что-то происходит: губы сжаты в тонкую линию, ноздри чуть расходятся от глубокого дыхания, а глаза стали затягиваться туманной дымкой.

Это, наверное, был мой единственный шанс, чтобы расставить все точки над «и», его страстный взгляд просто сжигал меня, рот пересох от волнения, и я поспешила облизать свои губы, затем потянулась к поясу халата и развязала бант. Полы халата разлетелись, обнажив живот, бедра и грудь…

Макс некоторое время смотрел на меня, а затем поднялся со стула и отвернулся. Я видела, как ему трудно сдержать себя, и понимало, что это ему стоило, но на этом мое понимание заканчивалось…

— А еще я думаю, что ты эгоист и за это я тебя ненавижу, — яростно выпалила я, после чего направилась к себе в комнату.

— Лера! — это было последнее, что я слышала, затем все заглушил стук сердца. Макс подскочил ко мне, повернул меня и жадно впился в губы. С моих губ слетел вздох облегчения. Я думала, что от избытка чувств потеряю сознание: я так долго этого ждала и желала, что боялась не совладать с чувствами.

Я обняла его голову руками и зарылась пальцами в волосах. Его поцелуй был настойчивым, пылким и одновременно мягким, мне хотелось, чтоб это никогда не кончалось, и я, как могла, сильнее прижалась к нему обнаженной грудью, бедрами, животом. Макс чуть слышно простонал, подхватил меня на руки и понес в спальню. Не отрываясь от моих губ, он осторожно уложил меня на кровать и придавил своим телом. Я обняла его за плечи и сильнее притянула к себе, желая стать одним целым: от этого прикосновения в низу живота сладко заболело, и я тихо застонала.

Этот стон сильно подействовал на Макса: он оторвался от губ и стал ласкать шею и плечи. Его руки осторожно гладили грудь, живот, бедра и ноги, от этих сладких ласк я извивалась под ним точно змея. В следующую минуту он крепко сжал мои ягодицы и притянул к себе, я выгнулась к нему на встречу, мое дыхание участилась, и я, находясь в агонии страсти, стала яростно стягивать с него футболку.

Скоро мы вдвоем оказались нагими. Он снова накрыл меня своим горячим тело, и мне показалось, что приятней момента в жизни у меня еще не было. Я посмотрела в его, затуманенные от страсти, глаза и обхватила ногами его за ягодицы, сильнее прижала к себе, он тихо застонал. А затем приподнялся на локтях и, взглянув мне в глаза, тихо прошептал:

— В одном ты все-таки была права, и, несмотря на это, я не посрамлюсь.

Я мягко улыбнулась и притянула его за волосы к своей груди, он впился в мою грудь и стал ее неистово целовать, я выгнулась к нему навстречу и обхватила его бедра, а чуть рассмеявшись, заметила:

— Даже если бы ты и посрамился, я бы этого не заметила — мне не с кем сравнивать.

Последние слова растаяли в поцелуе, и Макс, наконец, проник в меня, я, немного, выгнулась от боли и чуть слышно застонала, а затем боль сменилась неописуемыми блаженными ощущениями. Я совсем перестала что-либо соображать, и Макс закружил меня в вихре наслаждения — унес к самим небесам…

* * *

Все каникулы мы провели вдвоем. Мы действительно стали одним целым, но, не смотря, на это все никак не могли насытиться друг другом.

Макс познакомил меня с родителями, а затем попросил стать его женой — я чуть сума не сошла от счастья. Я, конечно, согласилась, и мы отправились в ЗАГС подавать заявление.

На улице мела жуткая метель. Макс шел рядом со мной и крепко обнимал за плечи. Мы весело шутили и смеялись. Но перед самыми дверями загса я вдруг остановилась и растерянно посмотрела на будущего мужа. Макс мне весело улыбнулся и немного встревожено спросил:

— Что случилось? Передумала выходить за меня замуж?

— Нет. Не передумала, но если ты мне кое-что не объяснишь, то могу передумать, — как можно серьезней, заявила я и оглянулась по сторонам, заметив вывеску кафе, ткнула в нее пальцем, — там можно поговорить и немного погреться.

Макс, к моей радости, не стал возражать, и мы направились в кафе. Там мы устроились за свободным столиком у окна. Я скинула с себя дубленку и стянула перчатки. Макс же в это время подозвал официанта и заказал нам чая с эклерами. После он забрал у меня одежду и повесил на вешалку, разделся сам. Пока нас не обслужили мы, молча, сидели и смотрели друг на друга. Но стоило официанту принести чай с пирожными, Макс сразу же спросил:

— Лера, что ты хочешь, чтоб я объяснил?

— Я так и не поняла, что у нас с тобой произошло. Полгода ты «прятался» от меня, а тут, мы встречаемся с тобой несколько недель, и ты делаешь мне предложение, — я откусила пирожное и продолжила: — нет, меня сейчас все устраивает: я знаю, что ты меня любишь, но почему ты так долго до этого «шел»? Почему так долго меня мучил?

Макс недолго собирался с мыслями, и мне казалось, что он готовился к этому вопросу, что мне непременно не могло не польстить.

— Лера, я искренне сожалею, что все так получилось, но, поверь, по-другому я не мог поступить. И, поверь, я мучился не меньше, чем ты, так как влюбился в тебя с первого взгляда, еще там, на платформе я понял, что ты — моя судьба. Все, то время, когда я находился рядом с тобой, мне приходилось сдерживать себя, чтобы тебя не поцеловать, не обнять. И все я это дела, потому что любил тебя и боялся причинить тебе боль.

Приблизительно за месяц до нашей встречи, я сидел в интернете и случайно попал на странный сайт, не знаю почему, и как, но мне удалось расшифровать одну головоломку. Тут же вылетело окно, где сообщалось, что я выиграл и меня ждет очень интересный сюрприз. Я, конечно, не поверил во все это, но на всякий случай оставил свой телефон. Примерно через неделю со мной связался человек и сказал, что нам надо встретиться.

Но что самое интересно, он хотел поговорить со мной не о сюрпризе, а об моих способностях и рассказать, почему я все это умею.

Ни один человек, Лера, на свете ни знал о моих способностях и меня это заинтриговало. Я пообещал прийти на встречу и пришел. Там я встретился с пожилым человеком, который рассказал мне кто я такой, а потом сказал, что через шесть месяцев он снова со мной свяжется, и мы вместе улетим домой…

Макс ненадолго умолк, но и я не решалась нарушить тишины, мне просто нечего было сказать.

— Лера, я сначала подумал, что этот старик просто сумасшедший и меня разыгрывает, но когда я встретил вас, то понял, что это все всерьез. И вот я — приемный ребенок, который всю жизнь был одиноким, в одночасье все приобрету и семью, и дом, и понимание. Я тогда так загорелся этой идеей, что меня ничто не волновало. Ты, наверное, меня не поймешь, мужчины немного по-другому сделаны. Нашим рассудком куда чаще движет азарт, тяга к приключениям. — Максим снова ненадолго умолк, а потом опять заговорил: — Все это время я жил лишь мечтой о том, что скоро отправлюсь на свою родную планету Диском, а потом, когда Анжелику похитили, и мы встретились с Виктором, который пытался вас переманить на свою сторону, то меня сильно затронули твои слова. И я понял, что действительно Земля и есть мой дом. Лишь тогда я задумался, что на родной планете меня никто не ждет, и я буду там чужим. И все равно, я уже не мог отказаться от своих слов и, поэтому ждал прихода этого старика.

— Он так и не пришел? «И тебя это огорчило?» —немого разочарованно спросила я. Макс покачал головой, а затем вяло улыбнулся и чуть с хрипотцой ответил:

— Нет, нисколечко, я просто жалею, что полгода потратил совсем впустую, вымучил тебя и измучился сам.

Макс широко улыбнулся, положил на мою руку ладонь и крепко ее сжал. Мое сердце от этой недолгой ласки встрепенулось и еще сильнее забилось в груди. Я поднялась из-за стола и велела поторопиться своему будущему мужу. Ведь рабочее время в загсе не резиновое, и мы могли не успеть написать заявления.

На улице все также мела метель, мы посильнее закутались в дубленки и почти бегом направились к зданию бракосочетания. Там нас встретили миловидные женщины. Мы быстренько заполнили документы и отправились к Максимовым родителям сообщить им о дне назначения нашего бракосочетания.

Нашу новость родители встретили неоднозначно. Нет, конечно, они были рады, но их обоих беспокоило, что мы еще учимся, ну а уж потом вопросы о житье-бытье.

— Мама, ну что вы все переживаете. Мы с Лерой снимем квартиру, я устроюсь на работу, и все у нас будет хорошо.

— Вот именно, из-за своей работы ты никогда не окончишь институт, — не унималась Фаина Георгиевна.

— Почему вы так решили. Вот, Лера работает и учиться, и представь себе она лучшая из своего курса.

— Фаиночка! — в разговор вмешался Сельвестр Валерьянович, не дав, разразится еще одним возмущением по поводу моей работы официантки, — Дорогая моя, оставь молодых в покое. Они уже взрослые люди, позволь им решать свои проблемы самим.

Фаиночка сердито фыркнула на отца семейства и продолжила свои излияния:

— Сельвестр, они еще дети, в мою молодость юноши становились совершеннолетними в двадцать один год, а Максимильяну лишь двадцать.

— Дорогая, либо я глубоко ошибаюсь, либо ты соврала в загсе о своем возрасте, когда мы расписывались. Я еще поверю, что в молодость твоей бабушки — юноши становились совершеннолетними в двадцать один, но никак не в твою. Как мне известно, во времена нашей молодости, люди женились и многим раньше, чем наш сын.

Я чуть не «прыснула» от смеха. Во время семейной беседы я все время молчала, не хотелось попасть под горячую руку. Хотя родители Максима ни разу не повысили свои голоса, но, даже несмотря на это, весь воздух был пропитан возмущением. И еще меня очень забавляло, то, как они друг к другу обращаются…

На этой ноте разговор был завершен, Фаина Георгиевна напоила нас чаем с моими любимыми эклерами. Наевшись и напившись, мы с Максом стали собираться на улицу. За окном уже темнело, а нам с ним еще надо было вернуться в «Питер» и посмотреть несколько квартир. Родители Максима на прощанье еще раз сердечно нас поздравили с предстоящей свадьбой и обещали, что вскоре с нами свяжутся, чтобы обсудить предстоящее мероприятие.

В город мы вернулись к шести часам. Быстренько съездили на несколько адресов, где сдавали квартиры и одна нам даже подошла. Макс сразу же на все согласился, квартира оказалась чистой, только вот мебели там почти никакой не было кроме кровати в спальне и кухонного гарнитура на кухне. Я сразу, еще там, в квартире, поняла, что именно большая кровать Максу приглянулась больше, чем все остальное.

Квартира была двухкомнатная с большой застекленной лоджией. Она мне тоже очень приглянулась.

— Ну, что, как тебе квартира? — поинтересовался у меня Макс, когда мы ехали в метро к нашему общежитию.

— Хорошая, после нашей каморки кажется королевскими покоями.

— Значит, завтра можно будет уже переезжать?!

Это заявление меня немного смутило, и немного напугало. Наши отношения очень быстро развивались, даже не быстро, а стремительно. И, тем более что об этом я еще не успела поговорить с подругой. И сейчас находилась в растерянности — совсем не знала, что мне делать. Бросать подругу одну в нашем клоповнике не хотелось, а жить втроем? Одно дело, когда живут три подруги, а другое дело, когда мы в одной комнате, а она в другой. И вообще, как еще к этому отнесется Макс? Все это меня сбивало с толку.

— Лера, что с тобой, почему ты молчишь?

— Максим, все в порядке, просто я совсем не знаю, что делать с Анжеликой. Я не могу бросить подругу в общежитие. Понимаешь, она мне как сестра, роднее нее у меня никого нет.

— Пусть живет с нами, — немного вяло предложил Макс, и я поняла, что его это не очень обрадовало…

* * *

Анжелика с восторгом приняла наше предложение и с огромным энтузиазмом стала упаковывать наши пожитки, так что уже к утру, мы сидели на чемоданах и ждали, когда за нами приедут ребята и отвезут на новую квартиру со всеми нашими пожитками. Вещей было мало. Четыре сумки, старый телевизор с двд и два матраса — вот все что мы успели нажить с подругой почти за год.

В новой квартире мы быстро обжились и освоились. А спустя неделю, к нам приехал и Лео. Вчетвером даже стало как-то интересней жить, да и расходы наши сократились. В общем, жизнь налаживалась. И даже произошедшие с нами приключения мне казались какими-то нереальными, в потоке будней и счастливой жизни рядом с Максом они как-то стерлись.

Каждый день я просыпалась рядом с любимым и считала себя самой счастливой девушкой на свете. Казалось, больше уже в жизни ничего и не требуется. Но это все как в одночасье появилось так в одночасье и ушло…

Приближался день нашей свадьбы, все, одним словом, стояли на ушах. Мне постоянно звонила мама Макса, и все свободное время мы проводили в магазинах. Тогда я даже и не думала, что все может кончиться.

До свадьбы оставалось две недели. Макс как раз утром отправился на собеседование. Он уже несколько недель искал себе работу. Утром мы вместе отправились в институт, а оттуда каждый по своим делам: я в ресторан, а Макс на фирму. Вечером он должен был забрать меня с работы, но так и не забрал. Я прождала его полчаса, а потом вызвала такси.

Всю дорогу к дому меня не отпускало плохое предчувствие. Я постоянно набирала его телефон, но он молчал. От неизвестности меня стало немного трясти, и из такси я выбралась на негнущихся ногах. Тело совсем перестало меня слушать. Я остановилась у подъезда и посмотрела на дом: окно в нашей спальне не горело. Руки мои непроизвольно стали трястись, а в голову лезли нехорошие мысли.

И вдруг моя телефонная трубка раздалась любимым ректоном, запела певица Максим: «Не тревожьте землю птицы, не ищите ветра в поле…». Я жутко испугалась и чуть не выронила телефон, сердце в груди так и сжималась от страха. Не знаю, что на меня нашло, но я чувствовала, что случилось что-то ужасное, и мне совсем не хотелось отвечать на звонок. Но я ответила, так как мог звонить Максим и с ним, действительно, что-то стряслось. Поэтому я раскрыла телефонную трубку и дрожащими руками поднесла ее к уху, тихим хриплым голосом спросила:

— Алло…

— Лера, милая моя, дорогая моя, прости…

Трубка зашлась быстрыми противными гудками, и я поняла, что мой «мир» рухнул. Я упала на колени и тихо заплакала…

Продолжение следует…

Конец 1 книги!