ГОСТИ НАШЕГО МИРА ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

«В груди моей, как и у всех,

Гоняя кровь по жилам, бьется сердце,

И чувства не чужды людские мне

Я, как и все, могу и струсить и влюбится…»

Когда я в дверях увидела Макса, то чуть не расплакалась от счастья. Он склонился надо мной и безжалостно стал рвать скотч, точно это была туалетная бумага, и тогда я поняла, что он умеет не только летать…

— Лера, что произошло? — тихо спросил меня Макс, помогая мне подняться на ноги. Я в ответ ему вяло улыбнулась и попросила расспросы оставить на потом.

— Давай, уберемся отсюда, и я все обязательно расскажу.

Мы вышли из смежной комнаты, и я схватила с директорского стола ноутбук, сунула его под мышку, взяла своего апологета за руку и потащила отсюда прочь. Внизу мы наткнулись на Лео, тот был безумно рад меня видеть в целости и сохранности. Мы вышли наружу и быстро перебрались через ограду, там нас поджидала немного залубеневшая Анжелика. Я крепко обняла подругу. И попросила их поскорее покинуть это треклятое место.

Пройдя пару кварталов, Макс вызвал такси. И вскоре мы ехали совсем в другой конец города, где-то за Шуваловым у родителей Лео находилась дача. Таксиста мы отпустили чуть раньше, а сами уже пешком добрались до дома. Дача это было не тем названием, какое точно подходило к этому большому дому, вот коттедж другое дело. Три этажа с евро окнами, с огромным гаражом и с круглым бассейном у террасы, воочию предстали перед нами.

— Лео, а ты и не говорил, что у тебя состоятельные родители?! — как-то растерянно пробормотала я и с восторгом присвистнула.

— А ты и не спрашивала, — откликнулся Леопольд на мое замечание, отворил калитку, и пропустил нас всех вперед.

— А чем они у тебя занимаются? — тут же полюбопытствовала я.

— У них несколько магазинов в городе.

— Ясно, — протянула я, — на зарплату простого рабочего, уверена, трудно содержать подобную дачу.

— Да, ладно тебе, они честно зарабатывают свои деньги, и я не лезу в их дела, — нахмурился Лео и сурово на меня посмотрел, — Лучше заходи в дом, и обсудим то, что сегодня произошло.

Мы завалились в прихожую. Чистоплотный Леопольд заставил нас всех раздеться и, только после этого, провел в гостиную. Огромная гостиная растянулась почти на весь первый этаж. Длинная барная стойка отделяла кухню от основного помещения. Леопольд подошел к столу и поставил греться электрический чайник. Затем полазил по шкафчикам, прошуршал пакетами, и принес к нам на диван блюдо с сухарями, сушками и печеньем, поставил все это на стол, и виновато развел руками, смущенно извинился:

— Прошу прощения, но больше ничего нет. Мы редко бываем на даче.

— Ничего и это сойдет, — сказала я и схватилась за блюдо двумя руками, поставила себе на колени, стала с зверским аппетитом поглощать немного не свежие кондитерские изделия, надеясь на то, что завтра у меня не начнется расстройство желудка.

Ребята с сочувствием посмотрели на меня, и решили, что обойдутся голым чаем. Немудрено, я так аппетитно ела, точно недавно вернулась с голодного края. У меня и крошки во рту не проскочило со вчерашнего вечера. Пока я лежала, связанная в том ужасном здание, мне совсем не хотелось, есть, наверное, свой голод я компенсировала жутким страхом, и все жизненные второстепенные предпочтения мне были чужды в тот момент.

Чайник вскипел, и Леопольд поспешил приготовить нам всем чай. После второй кружки несладкого чая: сахара тоже в доме не оказалось, я заметила, что Анжелика клюет носом. В отличие от нас бездельников, она целый день училась, а потом до середины ночи работала, и усталость наконец-таки взяла свое.

Леопольд отвел Анжелику в свою спальню, уложил на кровать и бережно укрыл одеялом. Затем поспешил спуститься к нам. Мы продолжали, молча, сидеть, Макс не спускал с меня глаз, а я усердно грызла сушки. Лео сел напротив меня в большое кресло. И допрос, откладывавшийся все это долгое время, начался.

— Почему ты не рассказала нам про интернат? — сердито спросил Макс и, понимающе, переглянулся с Леопольдом.

— Не видела смысла, — обиженно буркнула я. «Мне сегодня пришлось перенести такое потрясение, а они тут на меня собак спускают!»

— Лера, ты не права, — более ласково произнес Леопольд, быстро смекнув, что со мной нельзя разговаривать в таком тоне, — мы твои друзья и на всякий случай должны знать все о тебе. Если мы этого не будем знать, то, как мы поймем, где в следующий раз тебя искать? Хорошо, что в этот раз все хорошо закончилось. Но мы же, не охотники за удачей, и в следующий раз фортуна к нам может повернуться спиной.

— Извините, — виновато прошептала я, понимая, что ребята правы: у нас не должно было быть никаких секретов друг от друга. Ведь мы, можно сказать, почти одни такие на всем белом свете, конечно, я в этом убеждение сомневалась, и, все же, нам надо было держаться вместе. — Понимаете, я просто уверена в том, что персонал интерната нас не будет разыскивать.

— А сейчас, кем были эти люди? — все еще сердясь на меня, спросил Макс. Я заглянула в его потемневшие от тревоги карие глаза и ощутила весь тот страх, который он испытывал из-за меня. При мысли, что обо мне кто-то беспокоится, на душе стало теплее. Не то чтобы я была безразлична Максу, просто у нас по-прежнему оставались только дружеские отношения, дальше поцелуя в щечку и держания за руки мы не зашли. И иногда мне казалось, что он испытывает ко мне всего лишь братские чувства, почти отеческие. А я совсем ждала от него другого…

— Я не знаю, кто эти люди, только уверена, что не из интерната, — наконец-таки, ответила я на вопрос и засунула в рот очередную сушку.

— Почему ты в этом так уверена?

— Да, просто потому Лео, что им я понадобилась, для того чтобы снять деньги с банкоматов, — выплеснула одним махом я всю правду на ребят. Парни побледнели, и я отлично понимала от чего, кому как не им было известно, каким образом я это делаю.

— Но откуда они могли это узнать? — не веря в случившееся до самого конца тревожно воскликнул Макс.

— Не знаю, — немного безразлично пожала я плечами и ободряюще добавила: — Но мне удалось их убедить в том, что я не супергел, и, что все это мне удалось проделать с помощью новейшей супертехники. Они поверили, — хихикнула я, — представляете им проще поверить в супертехнику, чем в суперчеловека.

После я рассказала, как преступникам удалось меня похитить, и о том, как я пыталась связаться с ними. Парни долго переваривали полученную информацию и, в конце концов, пришли к выводу, что мне пока следует пожить на даче у Лео. Анжелика же может продолжать работать и учится, но также жить здесь на даче. Главное, чтоб в общежитие не ногой.

Конечно, нам удалось на этот раз выйти сухими из воды. Но те, кого мы обыграли в этот раз, обязательно захотят отомстить: шутки с бандитами были плохи, и не всегда в этой борьбе побеждало добро. Когда, наконец, разговор подошел к концу, и мы стали разбредаться по спальням, Макс подошел ко мне, взял меня за руку и тихо сказал:

— Прошу тебя, будь предельно осторожной, не предпринимай никаких действий без нас, пока мы, не выясним все ли в порядке. А в институте я скажу, что ты сильно заболела, и достану все нужные справки, — я согласно кивнула головой и поблагодарила Макса за его участие:

— Спасибо тебе за все!

Всю оставшуюся ночь я лежала в темной комнате и смотрела на потолок. Уснуть не представлялось никакой возможности, мой мозг все никак не мог переварить произошедшее. Я с ужасом понимала, что все эти бритоголовые дядьки нас не оставят в покое, и нам придется бесконечно скрываться, а мне даже бросить институт, ведь им прекрасно известно, где я учусь, а я так этого не хотела. Мне снова стало себя жалко, и я расплакалась. Ревела я до тех пор, пока не уснула.

Утром — точнее днем, так как с кровати мне удалось подняться ближе к обеду, я с трудом отклеилась от промокшей подушки, голова болела жутко. Но, несмотря на это, во всем остальном чувствовала себя нормаль, и призраки вчерашнего дня больше меня не преследовали. Ночью, когда я спала, мне показалось, что нашла выход из сложившейся ситуации. Я решила сама пока ничего не предпринимать и дождаться ребят, вместе с ними все обсудить и уж, затем, воплотить в жизнь задуманный план.

Порывшись в доме, я нашла чистую одежду и полотенце, отправилась мыться. В ванне проторчала час — не меньше, подобной ванны я никогда не видела в жизни, только на картинках, огромная джакузи с пузырьками и душем мирно гудело и бурлило пену. Я намылилась всевозможными бальзамами и маслами, которые стояли на полках туалетной комнаты. И с наслаждением осталась отмокать, упиваясь дурманящими ароматами, витающими в банной комнате.

Такую розовую и благоухающую в махровом халате с полотенцем на голове меня встретил Макс. Я как раз спустилась в гостиную посмотреть телевизор. Он зашел и, смущенно улыбаясь, протянул небольшой пакетик, сказал:

— Привет. Я тут поесть тебе принес, — я с благодарности взяла теплый пакетик и уселась на диван с ногами, стала шумно его разворачивать. Затем взглянула на Макса и спросила:

— Как дела?

— Все нормально, в институте все уладил. Но думаю, наши проблемы на этом не закончатся. Покидая институт, я заметил странного мужика: уверен, он искал тебя. И еще, когда я хотел заехать к тебе домой за вещами, как и обещал, у крыльца стоял черный, подозрительный джип. Подниматься наверх я не осмелился, побоялся привлечь к себе ненужное внимание.

— И правильно сделал, — похвалила его я.

— Согласен, но так дальше не должно продолжаться, ты же, не можешь вечно от них скрываться?!

— Не могу, — обреченно выдавила я, — но что мы можем с этим поделать?

— Обратится в соответствующие органы, — тут же предложил Макс.

— Нет, — испуганно возразила я и поспешила напомнить: — Мы же из интерната убежали, нас вернут обратно.

— Ничего подобного, вы уже совершеннолетние, и сами за себя отвечаете, никто вас не станет возвращать.

— Наверное, ты прав, но чем нам смогут помочь твои хваленые органы, — активно жуя, сандвич, пробубнила я, — у нас ничего нет на этих головорезов. Они наш бред даже слушать не станут, а если и станут, то мне кажется, этот колобок сможет выкрутиться из всей этой заварушки. Поверь, у него на это денег хватит. И тогда нам точно станет тошно жить на белом свете, до конца дней будем скрываться в Сибири на Колыме, — сильно жестикулируя, я, как могла, доходчиво объяснила суть всей проблемы, а затем умолкла и стала ждать, какого же мнение сложилось у Макса на мои доводы.

Этот негодяй просто улыбался, а затем вообще стал смеяться, я посмотрела по сторонам, чтобы убедится в том, что у меня не выросли заячьи уши: их не оказалось, и тогда я сердито фыркнула:

— Я что-то смешное сказала?!

— Нет, все нормально, прости, только, когда ты вся такая чумазая, мне трудно воспринимать тебя серьезно.

Я поднялась с дивана и мигом подлетела к зеркалу у серванта: нос, рот, щеки — все лицо было перепачкано кетчупом и майонезом, я даже умудрилась испачкать полотенце на голове, с него свисал салатный лист, — мне стало смешно самой, и я звонко рассмеялась. Стянула с головы полотенце, вытерла лицо, и широко улыбаясь, посмотрела на Макса.

— Так лучше?

— Определенно, — выдохнул Макс, и стал ко мне приближаться. Сердце гулко екнуло у меня в груди, его вкрадчивый голос сильно подействовал на меня и взволновал, мне стало казаться, что гостиная уменьшилась раза в два, и я немного отступила назад. Мои мокрые волосы беспорядочно лежали на плечах, чуть холодили разгоряченную кожу. Вдруг Макс остановился, и тряхнул головой, после чего тихо проговорил:

— В органы, как я понял обращаться не стоит, постараемся что-нибудь придумать все вместе. Лео обещал приехать часам к пяти.

Я с трудом улавливала смысл его слов, мне на минуту показалась, что в глазах Макса, что-то промелькнуло: такое неведомое и необъяснимое, притягательное. Правда, это продлилось лишь мгновение, затем он снова стал просто Максом, просто другом. И мне стало казаться, что все это сама себе придумала. И что Макс совсем не хотел меня поцеловать…

— Лера, ты слышишь меня? — окликнул меня Макс, наверное, уже в третий раз. Я растерянно взглянула на него, и тихо вымолвила:

— Ты что-то хотел?!

— Да. Я спрашиваю, ты чай будешь?

— Ага, буду, — невнятно ответила я и вернулась на диван, взяла в руки свой обед и без особого желания доела его.

До прихода Леопольда мы, молча, просидели в гостиной. Между нами нарастало напряжение, но я ничего не могла с этим поделать. Сердцем я чувствовала, что Максу не безразлична не только как друг, но и как женщина — нас тянуло друг к другу — этого мог не заметить только дурак. Но мы, как два навьюченных ослика, толклись на месте, и никто не собирался сделать первый шаг, я из-за гордости, а он неизвестно почему!

Единственный раз в жизни я жалела, что не могу прочесть мысли, того, кого, как мне кажется, я люблю. Это было так обидно, но в тоже время и справедлива — в этом я не могла сомневаться. И, теперь, мне оставалось только ждать…

Лео притащил продукты, аж целых четыре пакета, я посмотрела на него как на ненормального ребенка, который на все свои сбережения купил мороженного и решил за один раз его съесть. Затем благодарно улыбнулась и спросила:

— Зачем ты так потратился. Нам с Анжеликой столько много еды не надо.

— А с чего ты взяла, что это только для вас? — перебил меня Леопольд. — Мы с Максом посовещались и решили, что не можем оставлять вас здесь одних, когда кругом опасность. Это не безопасно.

— А как же родители? — удивилась я, — Что вы им скажете? — одно дело мы с Анжеликой — у нас родителей нет, и переживать за нас, поэтому некому. Но ребята это совсем другое, да и не такие они были самостоятельные, чтоб так, без всякого ведома, шляться по ночам. Я бы на месте родителей парней сильно возмутилась.

— Я сказал своим предкам, что на неделю уезжаю на экскурсию в Нижний Новгород. Они вроде бы поверили, — успокоил мой материнский инстинкт Лео.

— А я сказал, что у нас в институте очень ответственный конкурс и, что некоторое время поживу у своего сокурсника. Они конечно от этого не в восторге, но я обещал постоянно держать с ними контакт.

— Обалдеть, какие в наше время стали доверчивые родители, — не на шутку изумилась я, — Надеюсь, я в будущем буду более подозрительной мамашей. А то так отпусти ребенка, а он там каких-то подруг от гангстеров охраняет. Случишь, что потом сама себе не простишь, — парни нахмурились и сердито уставились на меня, я тут же умолкла.

— Не стоит все утрировать Лера. Если мы будем держаться вместе, с нами ничего и никогда не случится, — менторским тоном заявил Лео и понес пакеты на кухню, стал раскладывать продукты по местам.

Мы с Максом остались одни, он пожал плечами и уселся в кресло, наверное, не нашелся что сказать, а может быть, просто не хотел ничего говорить. Он взял в руки пульт и щелкнул другую программу, в экране появились репортеры — очередной выпуск вестей, как поняла я, что-то говорилось о присвоении директора денежных средств какой-то организации, дяденьку повязали и повели в милицию. Видя это, я еще раз убедилось в том, что мой план очень оригинальный, только осталось придумать, как покруче его подставить, так чтобы он сел лет на двести не меньше.

Вести закончились, и на канале началась очередная мыльная опера отечественного производства, до чего я их ненавидела, смотреть тошно: то ли я была ненормальная, то ли актеры почти все, до единого играли отвратительно. Меня это сильно раздражало, ведь я прекрасно знала, что у нас есть много отличных актеров, и фильмы мы умеем снимать не хуже, чем американцы. Только от моего понимания на телевидение ничего не менялась год от года, и нам постоянно приходилось смотреть дешевые клепанные мыльные сериалы «made in Russia». Хотя припоминаю «Бедную Настю», все хорошо только растянули сильно — смотреть тяжело, поэтому я и смотрела два раза в месяц, мне этого вполне хватало, чтобы не потерять смысл всего фильма.

Макс видимо, тоже не испытывал особенного восторга от мыльных сериалов, стал давить на пульт и переключать каналы. Кругом шла реклама, куда не нажми, прокладки, шампуни, туалетная бумага, порошок — словно в мире больше нечего было рекламировать, а вечером еще лучше — одно пиво! Сел смотреть кино: пять минут — фрагмент фильма, десять минут — пиво, сидишь и смотришь, боишься, как бы пена из ушей не пошла. Ну, как тут не спится — здесь хочешь, не хочешь, а побежишь за пивом даже в три часа ночи, а ни-то оно тебе потом всю ночь будет сниться.

Картинка перестала прыгать, и я поняла, что Макс определился с программой, показывали «Час суда» с Астаховым. Шел разбор «полетов»: мужик развелся и оставил всю собственность жене и детям, а потом встретил новую подругу, и та поняла, что он поступил глупо, и, что у бывшей жены нужно отобрать все обратно. Передача подходила к концу, и наш многоуважаемый судья не дал в обиду бывшую жену и детей — в иске отказал.

Тут и Лева наконец-таки покончил с раскладыванием продуктов и подошел к нам, кинул по мандарину, и мы усердно принялись их чистить. Сам же развалился на диване и, смотря в потолок, громко поинтересовался:

— Ну, и что мы будем делать?

— Что ты имеешь ввиду? — откликнулась я, закидывая себе в рот дольки мандарина, у меня имелась очень плохая привычка — я почему-то всегда разговаривала с набитым ртом. Сколько раз пыталась избавиться от этой привычки, но все никак не получалось.

— Мне интересно, чем мы будем ужинать? — пристально посмотрел на меня Лео.

— А что ты на меня-то смотришь? — тут же ощетинилась я, — Тебе прекрасно известно, что я готовить не умею. — Макс удивленно приподнял бровь, и я, смутившись, добавила: — Нет, ну если вы хотите завтра прогулять уроки и вволю пообщаться с «белым братом», то я могу что-нибудь придумать.

— Нет уж, спасибо, увольте, — усмехнулся Макс, — я предпочитаю с «белым братом» общаться совсем другим местом. — Макс весело рассмеялся над своей шуткой, затем поднялся с кресла и отправился к холодильнику.

Я пристально стала за ним наблюдать: этот парень с каждым днем мне нравился все больше и больше. Макс достал картофель, куриные окорока, помидоры и огурцы. Вымыл руки затем овощи. Снял с крючка фартук, и ловко подвязался им.

Я подвинулась к краю дивана, чтобы лучше видеть, чем он занимается. У него все так ловко получалось, что я не могла наглядеться: в считанные минуты картофель был почищен, нарезан и уже жарился на сковородке, в ход пошли окорока, он их тоже зачем-то вымыл, натер приправами, обвалял в сухарях и поставил в горячую духовку. Я глазам не верила — мужчина готовил!!! Я так увлеклась этим зрелищем, что больно свалилась с дивана, ушибла бедро.

Мое падение, конечно, не осталось без внимания. Сладко дремавший Лео, проснулся и, подскочив ко мне, помог подняться. Когда же убедился в том, что со мной все в порядке, улегся спать опять. Макс, услышав грохот, обернулся, сочувственно улыбнулся, и досадливо покачал головой, покидать свой пост не стал. У него там все шипело и скворчало.

Я, недолго думая, подошла к барной стойке и уселась на стул, теперь мне не приходилось тянуть шею, чтоб увидеть все манипуляции нашего повара, я и так все прекрасно видела. Макс достал салатницу, вынул длинный нож из подставки и положил на доску огурцы.

— А я сначала режу помидоры, — почему-то призналась я, и Макс повернулся в мою сторону, на лице засияла полуулыбка, затем он деликатно сказал:

— Это не совсем правильно. Понимаешь, помидоры очень сочные, и вся доска от них становится мокрой, и огурцы в этой жиже неудобно резать, да и пропитываются они соком помидора, поэтому, сначала, надо резать огурцы.

— А как на счет того, что можно просто помыть доску, — парировала я его поварские наблюдения.

— Конечно можно, но так мы теряем время, доску надо потом вытереть и ножик тоже, а после огурцов доска сухая. Экономишь приблизительно минут десять. И не надо дважды мыть посуду.

— Ясно, — буркнула я, признавая на этот раз свое поражение, Макс разбил меня в пух и прах. Затем повернулся к столу и стал резать овощи. Я же подошла к холодильнику, достала сок. Пока я пила, он сделал салат, вымыл всю посуду и протер стол.

От плиты тянулся манящий аромат. Я блаженно вдохнула, и у меня засосало под ложечкой, никогда ни ела ничего подобного, еда в интернате и в ресторанах разительно отличалась, а домашней пищей мне не пришлось питаться из-за отсутствия самого дома.

Макс выключил сковородку и отправился в гостиную, уселся снова в излюбленное кресло. Мне стало обидно, что он меня не позвал с собой, уверена, он просто меня игнорировал. Только вот почему? Этого я понять не могла. И теперь молча, сидела, искоса подглядывала на него, и пыталась во всем этом разобраться…

Вскоре мы сели ужинать, Анжелику дожидаться не стали, она сегодня работала до двух, столько терпеть мой желудок был не намерен. Все оказалось таким вкусным, что своими похвалами я заставила покраснеть нашего шеф-повара. Он с почетом принял благодарность, но предупредил, что постоянно готовить не собирается, так как в няньки нам не записывался.

— Зачем тебе одному готовить, я могу помогать, — предложила я, и Макс сомнительно хохотнул, — эй, не смейся! — оскорбилась я до глубины души, — я умею картошку чистить и салаты делать. А если у меня будет такой отличный учитель как ты, то я быстро всему научусь.

В благодарность за ужин я даже отважилась и предложила помыть посуду, это делать я умела хорошо, в интернате, нас часто заставляли мыть посуду в столовой. Стоило только кому-то заболеть, и мы впрягались в работу. Конечно, я не вижу в этом ничего зазорного и необычного, не будь этого, я и посуду мыть не умела, а так хоть что-то…

Расправившись с тарелками и противнями, я вернулась в гостиную и решила обсудить проблему дня. Я подошла, выключила телевизор и, серьезно уставившись на парней, заявила:

— Вы меня просили ничего не предпринимать, без вашего ведома, и я вас послушалась, хотя уже утром нашла выход из сложившейся ситуации и уже бы во всю его воплощала.

— И что ты придумала? — бесстрастным голосом спросил меня Макс, до селя, игнорирующий меня. Лео же, молча, смотрел на меня и ожидал ответа на Максов вопрос.

— Как вы помните, я отлично разбираюсь в компьютерах, и у меня появилась идея подставить этого бритоголового колобка со всеми его бобиками. С помощью «компа», который я свистнула, мы установим его счета и выясним счета его клиентов и поставщиков. Я поработаю с денежными переводами: сниму со счетов всех компаньонов деньги и переведу на его счет. Суммы буду брать, как можно больше, чтобы владельцы быстрее спохватились и стали суетиться. А затем отправлю анонимное письмо в прокуратуру с подробной инструкцией, где им искать концы, к тому времени обедневшие компаньоны уже напишут свои заявления, и нашего колобка скрутят по рукам и ногам, если конечно раньше до него не доберутся озверевшие товарищи по бизнесу.

Я посмотрела на немного обалдевших парней, у них были такие лица, словно они только что увидели летающую тарелку, хотя, уверена, этому явлению они бы удивились куда меньше. Думаю, они не ожидали, что в такой маленькой головке может родиться такой грандиозный план. Минут через пять они стали подавать признаки жизни, сначала глупо заморгали, а затем как рыбки стали открывать и закрывать рты. Мне кажется, мысленно подбирали слова, чтобы меня похвалить.

— Ну, что молчите? Как вам мой план? — не выдержала я, важно спросила, точно хотела узнать, почему именно мне вручили Оскар за очередную мастерски сыгранную роль в кассовом фильме, а не Джулии Робертсон.

— Нет слов! — просто ответил Макс и потер ладонью рот.

— Отличная идея, сама додумалась? — поддразнил меня Лео, а затем переглянулся с Максом, и снова взглянул мне в глаза, — Лучше, чем это, нам в жизни не придумать, главное, чтобы все сработало. Я так понял, что ты захотела устроить ему проблемы, чтоб он занялся ими и забыл про тебя.

— Быстро соображаешь, — усмехнулась я и, на всякий случай, спросила: — Так значит, вы даете добро?!

— Ага, — в один голос ответили парни, — и, чем быстрее, тем лучше!

Я восторженно взвизгнула и побежала наверх к ноутбуку. Загрузила его и стала просматривать файлы, ничего путного в них не было — информации ноль. Вскоре ко мне в комнату ввалились парни, и я тут же поинтересовалось у Лео:

— У тебя есть Интернет?

— Есть, правда сейчас он отключен, — виновато признался Лео.

— Не беда, главное, чтобы был выход к сети Интернета, а там я уже разберусь.

Мы всей гурьбой отправились в комнату Леопольда, я подключила ноутбук к кабелю и загрузила программу. Парни уселись рядом и стали внимательно следить за моими манипуляциями. Я положила ладонь на мышку, и на экране замаячили и запрыгали многочисленные «окна». Ребятам в отличие от меня было очень сложно воспринимать информацию.

Спустя час я знала об Игоре Сергеевиче Шнурове все, включая какие трусы он носит, так же и об его компаньонах. Мелких поставщиков и подрядчиков я трогать не стала и остальные два час умело переводила деньги с одного счета на другой. Леопольд, сначала, опасался, что нас смогут засечь со спутника, но я пообещала ему, что все обойдется, что всю информацию, связанную с Леопольдовым подключением я сотру, не хотела хвалиться, но в моих силах было перезапустить все спутники, уничтожить всю компьютерную сеть. По сути, в моих руках была жизнь всего земного шара, и иногда я даже этого очень пугалась. А, понимая всю глобальность вероятной катастрофы, никогда бы подобного не сделала. И парням я не хотела об этом рассказывать, мне хватало только одной мысли: попади я кому в руки, и узнай он о моих способностях, миру придет амба.

Я тряхнула головой, отгоняя от себя пугающие мысли. Прошептала молитву и попросила бога, о том, чтобы таким даром обладала только я. Вскоре дела были сделаны, я уничтожила всю информацию, в центре Интернета и в ноутбуке. Теперь нам оставалось только одно — ждать.

— Вот и все, — немного устало сказала я, оглянулась по сторонам и поняла, что парни спят: бедняжки просто сильно вымотались. Пусть мы были и сверхчеловеками, и даже пришельцами, как считал Лео: все же у нас тоже имелся придел возможностей.

Я отключила компьютер и отправилась в свою спальню, предварительно погасив свет у ребят. Как уснула, даже не помню.

Утром меня разбудил запах жареных яиц, я быстро поднялась, натянула на себя свою высохшую одежду и спустилась вниз. Вся дружная компания уже сидела и попивала чай. И я немного обижено спросила:

— А чего меня не разбудили?

— Ты так крепко спала, что мы не решились тревожить твой сон.

— Ага, не верю, вам просто было в лом готовить мне омлет, — трогательно вымолвила я и шмыгнула носом, показывая, что жутко разочарована в них — своих друзьях.

— Лера, ну не говори глупости, там, в сковородке лежит твой омлет, бери и ешь, — ласково попросил Макс. Его теплое отношение меня сильно удивило и я широко, насколько позволял мне рот, улыбнулась. Макс же в свою очередь спохватился, хмыкнул и внимательно уставился в свою тарелку, точно перед ним лежала сама Джоконда, а не взбитые всмятку куриные яйца. Все начиналось заново, и мне казалось, что это никогда не кончится, и мы с Максом так и будем ходить вокруг да около.

Но все оказалось куда хуже. Пока мы жили в ожидании заключения Шнурова, я практически постоянно находилось с Максом: вместе весело шутили, забавно развлекались, он учил меня готовить, а я его пользоваться Интернетом. Иногда между нами проскакивали искры, но на этом все и кончалось, обычно в этих случаях Макс замыкался в себе и просто уходил в свою комнату и часами оттуда не показывался. Через две неделе мне все до чертиков надоело и я захотела снова отправиться в институт, но Макс меня уговорил немого обождать — пообещал приносить мен учебные задания на дом. И не обманул, каждый день приносил, я понемножку стала оттаивать и принялась за работу.

Как-то раз мы снова остались одни: Анжелика работала, а Лео остался ночевать дома, у него произошли какие-то семейные проблемы. И вот мы с Максом оказались предоставлены друг другу. Мы вместе приготовили ужин, наелись, затем я включила канал муз-тв, и мы как сумасшедшие танцевали под музыку, нам было безумно весело и хорошо вдвоем. Я видела, как искренне счастлив Макс. На канале заиграла медленная мелодия, и мы стали кружиться, не отрывая взглядов друг от друга. Макс осторожно отодвинул от моего лица прядку волос и положил свою ладонь на мою щеку: взволнованно взглянул в мои глаза. Я с трепетом в сердце застыла в ожидании долгожданного поцелуя. И когда уже мысленно к нему приготовилась, Макс поспешно отстранился от меня и, не говоря ни слова, вышел из гостиной. Затем я услышала стук входной двери, поворот ключа в замке, и я, молча, осела на пол.

Из телевизора тихо пела Максим: «Он ищет ту, что не прощает, не предает, не отпускает. Такая есть, такой не знаю, но только-только обещаю: научусь летать с тобой на небо, там, где звезды до рассвета говорят с пчелами о любви, там его, конечно, встречу разревусь и не замечу, как целуют губы руки не мои!» Как много чувствовалось в этих словах смысла и правды, только вот летать научиться, мне было не суждено, как говорится: рожденный ползать, порхать не может! Это было смешно и одновременно грустно. В последнее время я стала замечать, что влюбляюсь в Макса по уши, и, что если я провела без него целый день, то мне очень плохо. Но только стоит ему появиться, я сразу же оживаю. Вот только он, как говорится в песне, искал ту, под параметры которой я, наверное, не подходила. И в лучшем случае мне останется плакать и рвать волосы, когда он такую найдет.

Через час я поняла, что Макс не вернется, и мне стало грустно и одиноко, в таком случае я, как и любая девушка нашей планеты впадала в истерику. Наревевшись вволю, я просто отключилась. Утром я проснулась под дикие крики Рамштайна. Я с невероятной прыткостью подлетела к телевизору и вырубила его, надеясь, что он не перегрелся от моего негодования. Я ненавидела эту группу, меня чуть не тошнило, когда я слышала их стенания, порой хотелось взять и просто запустить в экран половник.

Я снова осталась одна: Анжелика убежала на занятия, Лео обещал появиться только вечером, Макс так и не вернулся, и я боялась, что он не вернется вообще.

Так оно и случилось. Вечером мы узнали, что Шнурова арестовали органы внутренних дел и завели на него уголовное дело. Макс позвонил и сказал, что больше в их охране нет смысла, а он вдобавок ко всему соскучился по дому. И только я одна поняла, что это было вранье — чистой воды. Но делиться своими наблюдениями не с кем не стала. Лео тоже ночевал с нами последнюю ночь.

Поэтому утром я решила заняться поисками нового жилья, возвращаться в наше общежитие не хотелось. Вдруг еще остались желающие, поживится халявными деньгами из банкоматов.

Наше новое жилье оказалось хуже прежнего, комнатка оказалась раза в два меньше и ко всему прочему нас встретили совсем пустые стены. С Анжеликой нам удалось раздобыть пару матросов, подержанную микроволновку для полуфабрикатов и маленький столик. На все остальное не осталось средств, да и в принципе в остальном мы пока не особо нуждались, ведь в своем убогом жилище мы только ночевали.

Я потихоньку вливалась в прежнее русло своей жизни. За пропущенные полтора месяца занятий мне предстояло сдать несколько художественных проектов. Да и в ресторане пришлось отрабатывать все пропущенные дни: не могла же я подставить девочек, которые работали за меня все это время.

С Максом мы виделись часто, но и только. При встрече он кивал головой — здоровался и тут же уходил. Вызвать его на какой-нибудь разговор оказалось совсем невозможно: у него всегда находились отговорки. Я очень сильно переживала по этому поводу, мне безумно не хватало его. И я почти отчаялась, пока одна моя сокурсница не посоветовала мне, что нужно делать в таких ситуациях. Мне не очень понравился ее совет, но делать было нечего: либо Пан, либо пропал — как говорилось в таких случаях.

Я недолго упиралась, подруга отвела меня в парикмахерскую: мне сделали модную стрижку, покрасили несколько прядей в белый цвет, выщипали брови и нарастили ногти. Затем мы отправились в магазин и купили мне новую одежду. И все мои полугодовалые сбережения улетели в трубу. Жалко было до слез — но чего не сделаешь ради любви!

В первый день я сама не поверила результату: раньше на меня никто не обращал никакого внимания — роль серой мышкой мне удавалось играть всегда без всяких усилий, а теперь я чуть ли в обморок не падала от похотливых мыслей студентов. В общем, первый пункт плана был пройден, конечно, я очень желала, что ко второму нам не придется прибегать, но все оказалась так запущенно, и обстояло так печально: Макс казалось, меня в новом обличии просто не узнал, даже перестал со мной здороваться.

Поэтому мне пришлось приступить к выполнению второго пункта. Смысл, которого состоял в поиске парня, к которому меня должен был приревновать Макс. В этом у меня не должно было быть проблем. Только вот подходящих парней, к которым как мне казалось, должен приревновать Макс, в нашем художественном институте не водилось.

И я припомнила о моем замечательном друге Лео, он учился в физкультурном колледже. Недолго думая, я набрала его телефон и поинтересовалась у него, где он? На мою удачу, он находился еще в колледже и собирался там пробыть еще часа полтора. Я схватила свои вещи и отправилась в метро.

Через четверть часа я входила в цитадель спортивных тренеров. Сегодня я оделась в короткую черную юбку, в коричневые сапоги на длиннющих шпильках, в красную яркую кофточку с глубоким вырезом и в черное драповое пальто. Его я предварительно расстегнула. Свои длинные черные волосы я завязала в высокий хвост, так что вместе со шпильками они прибавили мне в росте сантиметров пятнадцать не меньше.

Я вошла внутрь, демонстративно игнорируя плотоядные взгляды мужчин, и поинтересовалась, где мне отыскать второй курс. Мне услужливо объяснили, и я как ледокол отправилась к своей цели, ни то чтобы мне было наплевать на мнение окружающих, просто я хотело произвести впечатление, предстать перед всеми в образе некой недоступной хищницы-красавицы. И что самое любопытное мне это удалось.

В коридорах царствовала тишина, и я поняла, что у Лео урок еще не закончился, и все же несмотря на это, я нагло распахнула дверь спортивного зала и чуть вошла, демонстрируя потным парням свои прелести. Больше всех, конечно, был шокирован Лео. Он никогда меня такую не видел и, теперь, не мог поверить в то, что перед ним стою я. Мне очень понравилось, какое впечатления я произвела на мужчин. На моем лице засияла обворожительная улыбка, и я небрежно помахала Леопольду ручкой, а затем вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Следом послышались восторженные возгласы и свистки. Угомонить своих студентов преподавателю так и не удалось, и до самого звонка я отчетливо слышала его раздраженные крики.

Прозвенел звонок, и разгоряченные студенты чуть не вынесли дверь, желая узнать, к кому пришла такая красивая девушка, да и просто полюбоваться на меня. Я тоже ими любовалась: все были большие как гиганты-исполины, сильные и мускулистые, в общем, самый подходящий для меня контингент. Лео вышел самый последний и важно, как павлин, подошел ко мне. Парни раздосадовано загудели, когда он взял меня под руку и повел на улицу.

Мы вышли на двор, и Лео критично оглядел меня, тихо присвистнул и немного грубовато спросил:

— Чего так вырядилась?

— Ничего, — огрызнулась я, — Тебе, что не нравится? Так я теперь буду выглядеть всегда!

— Нравится, просто не ожидал, что так эффектно, — виновато пробормотал Лео и искренне заверил: — Ты и так была красивой, а теперь вообще глаз не отвести. Я, когда тебя увидел, даже не узнал, думал, что очередная фотомодель к Артуру пришла.

— А Артур — это кто? — тут же всполошилась я. Мне как раз сейчас был нужен такой повеса, который бы потом не сильно переживал из-за нашей разлуки.

— А ну его, он не для тебя, — тут же отмахнулся Лео, — у него, таких как ты сотни, совсем женщин ни в грош не ставит.

— Я научу! — усмехнулась я, и уже развернулась на каблуках, чтобы уйти, но Лео меня остановил:

— Лер, а зачем ты приходила-то?

— А, ну да, прости, совсем забыла. Я тут рядом случайно оказалась, хотела с тобой встретиться — давно не виделись, да и Анжелика какая-то странная в последнее время. У вас с ней все в порядке?

— Да, — удивился Лео и подозрительно на меня посмотрел.

— Ну, раз в порядке, тогда я пойду! — я помахала Лео рукой и отправилась на работу.

Ждать результатов, сегодняшнего явления Леры народу, пришлось не долго: к десяти часам вечера мне позвонил Леопольд и спросил можно ли ему дать мой номер телефона Артуру. Я немного поломалась, как приличная девушка, а затем разрешила. Еще через десять минут позвонил сам Артур и предложил встретиться, я согласилась и велела ему завтра заехать за мной в институт.

Как же все оказалось просто, я даже поверить в это не могла. И вот у меня уже появился ухажер, который в скором времени поможет мне заполучить Макса.

Я вся сияла от радости и безумно ждала следящего утра. Утром я тщательным образом собиралась, точно модель на подиум. Волосы я завязала в высокий хвост, одела голубое вязаное короткое платья с очень глубоким вырезом, длинные сережки, коричневые высокие сапоги, и свое драповое пальто, и конечно обмотала шею тонким коричневым шарфиком в тон сапогам. Губы накрасила блестящей розовой, почти белой помадой, и конечно все это дополняли голубые тени на глазах. Мои наращенные ногти покрывал также розовый лак. Сегодня я была сверх элегантности. Даже сокурсница меня похвалила, когда я вошла в кабинет.

Макса я тоже видела, правда, он как всегда меня проигнорировал. Но я не отчаивалась. Ведь сегодня должен был произойти переломный момент.

Занятия закончились и я, не торопясь, вышла на улицу, специально на ходу стала натягивать пальто: надо же было покрасоваться перед ухажером, который вот уже битый час торчал под институтскими окнами. Я шла к нему на встречу и мило улыбалась. Артур оказался очень привлекательным парнем: высокий темноволосый, определенно раза в два больше Макса, но не в размерах-то заключается счастье…

Артур поздоровался и элегантно предложил мне локоть. Я аккуратно просунула свою ручку, и мы зашагали вперед. Вскоре он учтиво усадил меня в синий автомобиль иностранного производства, быстро обошел машину и сел за руль. Мотор тихо заурчал, и иномарка тронулась — понесла нас беззвучно по дорогам города. Не знаю, видел ли меня Макс, но я сильно на это надеялась.

Артур привез меня в дорогущий ресторан, мы вкусно пообедали и приятно поболтали. И я поняла, чем покупает этот смазливый парень девчонок. Он был начитан и эрудирован, с ним можно было разговаривать на все темы, какие только захочешь. И Артур совсем не походил на похотливого самца, как пытался убедить поначалу меня Лео. Приставать ко мне не стал, думаю это заслуга Лео, наверное, тот дал ему ясно понять, что я не простая девчонка и обижать меня не стоит.

После обеда я попросила Артура отвезти меня на работу. Конечно, я не стала ему рассказывать, зачем мне в другой ресторан — объяснила, что у меня там запланированная встреча. Он с не особым желанием со мной распрощался, и я отправилась нести свою нелегкую службу официантки. Вечером мы с Анжеликой вернулись домой, и та мне все мозги прожужжала о каком-то классном фотографе.

— Представляешь, он сказал, что у меня есть все шансы стать известной, — восторженно воскликнула Анжелика и протянула мне его визитную карточку. Я взяла ее в руки и прочитала. Частный фотограф Илья Хитров агентство: «Путь к звездам».

— Да, с чувством юмора у него все в порядке, — ворчливо буркнула я. Название агентства мне совсем не понравилось, какое-то оно было странное, хотя если хорошенько подумать, то ничего необычного. Ведь они обещали сделать из Анжелики известную личность, а точнее звезду, тут и выходило — путь к звездам. Я нахмурилась, посмотрела на подругу и серьезно спросила:

— И что, ты веришь во все эти глупости? — та закачала головой, и мне стало понятно, что это дохлый номер — отговорить ее от встречи с этим «звездоделом» было теперь невозможно, но все же, я попыталась: — Анжелика, давай посмотрим правде в глаза. Ты прекрасно знаешь, чтобы пробиться в наш шоу-бизнес, нужны большие деньги, которых у тебя, как нам известно, нет. Так что, брось эти глупости, пока не пожалела. Это скорей всего сутенер, ищет красивых девочек для богатых дядечек.

— У тебя кругом одни сутенеры да бандиты, — обижено фыркнула Анжелика и отвернулась к стене, демонстрируя свой протест.

— Анжелика, только пообещай, что если все-таки отважишься на эту встречу, ты обязательно меня возьмешь с собой или хотя бы позвонишь и расскажешь, где она будет проходить и когда, — попросила подругу я.

— Ладно, — согласно хмыкнула Анжелика, и мы наконец-таки легли спать. Несмотря на то, что я сильно устала, уснуть мне не удавалось очень долго. Меня никак не отпускали мысли о Максе, мне жутко хотелось узнать, что он чувствовал, когда увидел меня с Артуром, как теперь станет себя после этого вести. Я представляла всякие различные ситуации, и ни в одной из них не было счастливого конца, и, перед тем как заснуть я пришла к выводу, что мне не стоило устраивать подобную авантюру.

На следующий день Артур снова за мной заехал в институт, и, что самое страшное то, что я искренне радовалась нашей встречи. Мы отправились гулять по городу: машину сегодня он брать не стал. Всю дорогу Артур весело шутил, делал мне красивые комплементы, рассказывал о себе и о своих достижениях. Мне было очень интересно и совсем не скучно. И на некоторое время я позабыла о Максе. Расставаться, как и в прошлый раз, Артур не спешил, но меня ждала работа. Я попросила его не провожать себя и отправилась в метро. На работе я встретилась с Лео и с Анжеликой. Милая парочка тоже не желала расставаться, а Лео еще пристал со своими вопросами.

— Лера, ну как там у вас дела с Артуром? Надеюсь, он не сильно назойлив? А то смотри, мне не трудно, могу и «отбрить» если станет сильно упорствовать…

— О, нет, не надо, — поспешно воскликнула я, — он очень мил, и мне с ним даже очень нравится.

— Неужели, а мне казалось, что тебе нравится кто-то другой?! — недоверчиво протянул Лео и загадочно подмигнул. И мне показалось, что он раскрыл мой коварный план. Я тут же спохватилась и погрозила ему пальцем, тот в ответ усмехнулся и пообещал: — буду нем как рыба, только смотри, не заигрывайся.

После Лео ушел, и мы с Анжеликой приступили к своим каждодневным обязанностям. В пятницу обычно посетителей приходило очень много, не протолкнутся, как на дискотеки. Но самое веселье началось после двенадцать, когда в мой ресторан, где я работала, завалился Артур со своими друзьями. Показаться перед ними у меня не хватило смелости, а эти нежданные гости уселись еще в моей зоне обслуживания. С трудом мне удалось уговорить Анжелику их обслужить. И пока подруга пошла, принимать их заказ, я немного по колдовала над своей внешностью: вымыла краску с лица, завязала волосы в косички, и натянула на нос, как можно ниже, козырек.

Но, не смотря на все мои труды, когда я обслуживала соседние столики, мою маскировку Артур все-таки разоблачил. Он пристально уставился на меня, точно увидел Помелу Андерсен воочию с ее необъятным силиконовым бюстом и застыл. Я тут же поспешила скрыться в хозяйственном помещении, правда Артур не растерялся и мигом нагнал меня, почти у самой двери.

— Лера, подожди, — окликнул он меня. Я нехотя повернулась и виновато потупилась в мраморный пол.

— Ну, что теперь тебе все известно, — тихо выдавила из себя я и гордо взглянула в глаза, богатенького парня, который, по моему мнению, должен был считать всех официанток грязью под своими ногтями.

— Что я знаю? — непонимающе переспросил Артур.

— Что я официантка, — глухо буркнула я.

— И что? — пытливо полюбопытствовал он, — Ты думаешь, из-за этого я перестану с тобой общаться и стану презирать.

— Ага, именно что-то в этом роде, — призналась я и собралась уже уйти, но Артур взял меня за руку и серьезно заявил:

— Ты, выходит, плохо меня знаешь, если так обо мне думаешь. Мне все равно кто ты и, чем занимаешься. Меня больше тревожила твоя таинственность, но теперь я все понял и успокоился.

— Мне нужно работать, извини, — дрогнувшим голосом пробормотала я и, высвободив свою руку, поспешила уйти.

В субботу у меня выдался очередной выходной, и я уставшая от всех прошедших событий заперлась в квартире и весь день провалялась в постели. Артур звонил раз десять, но я не брала трубку, ни то, чтобы не хотела с ним разговаривать, просто еще не пришла к решению как себя с ним вести дальше. Все наши отношения грозились перерасти в нечто большее, а к этому я совсем еще оказалась не готова.

В воскресенье мы работали с Анжеликой в дневную смену, но мне пришлось остаться в ресторане до вечера. Наша певица простудилась и лежала с температурой дома, так что развлекать публику сегодня вечером было некому. А директор, припомнив мои песнопения, решил, что на один день я могу воспользоваться своими вокальными данными и при этом помогу спасти его ресторан от позора. Он уверил меня, что это всего на один вечер и пообещал, что никто не станет забрасывать меня помидорами и огрызками от яблок. Делать было нечего — пришлось выручать шефа. Только вот подходящего платья у меня не оказалось. Но и на это у шефа нашлась отговорка, он открыл Елизаветину гримерку и сказал, бери что хочешь.

Глаза мои разбежались по сторонам, столько платьев в одном «шкафе» я никогда не видела. Всевозможных оттенков, они аккуратно висели на вешалках. Я безумно обожала красный цвет и, поэтому выбрала длинное кроваво-красного цвета платье с глубоким декольте и с открытой спиной. Надела красные туфли и, причесав волосы, завязала их в высокий хвост.

Время категорически не хватало: в дверь уже стучался взволнованный Николай Сергеевич, я пообещала, что скоро выйду, и принялась наносить на лицо «боевую раскраску».

Когда же я вышла на сцену, ресторан уже был переполнен донельзя. Поначалу я немного струсила и даже застыла в нерешительности как египетская мумия. Но вскоре пришла в себя, широко улыбнулась посетителям.

Заиграла музыка, что мне петь, я прекрасно понимала, за несколько месяцев я вызубрила наизусть весь репертуар Лизы. Предстоял триумфальный момент моей недолгой славы, и пусть я немного фальшивила: посетителем мое пение определенно нравилось. К двум часам ночи я возненавидела петь, наверное, теперь до конца жизни меня не заставишь взять в руки микрофон. Я чувствовала себя усталой и опустошенной, хотелось вернуться домой и улечься в кровать. Что я и сделала.

В благодарность, в понедельник шеф устроил мне выходной. Я с огромной неохотой пошла в институт и кое-как отсидела все занятия. Артур еще несколько раз звонил мне, только я не отвечало.

Трудно признаться, но я чувствовала себя виноватой за то, что обманула его и не рассказала о своей работе с самого начала. Да, конечно я этого не могла сделать. В первую очередь, мне нужно было поддерживать авторитет бесхребетной фифы, а такая, по моему мнению, работать официанткой никогда бы не стала. И все равно встречаться вновь с Артуром мне совсем не хотелось: продолжать обманывать его, было выше моих сил.

После занятий в холле мы случайно столкнулись с Максом: он безразлично на меня посмотрел, кивнул головой и вышел на улицу. Я спустилась в гардероб взяла пальто, оделась и, не торопясь, вышла из института. У ворот кованой ограды меня поджидал Артур. Я попыталась сделать вид, что его не замечаю и пройти мимо, но ничего не вышло: Артур удержал меня за локоть и тихо поздоровался:

— Здравствуй, Лера, давно не виделись?! Мне нужно с тобой поговорить.

— Ну, говори! — осипшим от волнения голосом велела я и нехотя посмотрела в темные глаза Артура.

— Лера, я не хочу, чтобы у нас с тобой все так закончилось. Не знаю, почему, ты, не хочешь меня видеть, ведь я вроде бы ничего плохого не сделал?! — заискивающе спросил он и тоже пристально посмотрел мне в глаза.

Мне стало немного не по себе: в его некогда шальных глазах поселилась печаль и маленькая надежда. Я быстро отвела от них свой взор. На ум ничего не шло, мне, конечно, стоило все расставить на свои места и перестать его обманывать, только сейчас я не могла сказать правды. Не сегодня и не здесь. Оставалось лишь успокоить Артура и отморозить очередную ложь.

— Артур, ты все неправильно понял. Я совсем тебя не избегаю. Просто я была очень занята последние дни, понимаешь сессия — зачеты.

— А я решил, что ты не хочешь меня видеть из-за того, что я узнал, где ты работаешь.

— Нет, конечно, нет, хотя я сразу должна была тебе все рассказать, и некоторое время чувствовала себя виноватой.

— Так значит все в порядке? — вкрадчиво спросил Артур. И мне показалось, что он сомневается. Я мягко улыбнулась и поспешила его заверить:

— Да все хорошо. — Я взяла Артура под руку, и мы зашагали к машине. — Куда мы сегодня?

Мы снова гуляли по городу, и Артур не переставал меня удивлять, рассказывая обо всех достопримечательностях «Питера». Затем, я, как всегда, укатила на работу. Спасибо ей родной! Благодаря работе, все это время мне удавалось избегать ненужной нежности со стороны Артура, хотя он постоянно кидал свои блестящие и нежные взгляды, неоднозначно улыбаясь при этом.

С работы я вернулась в разобранном состоянии: у меня жутко болела голова, да и вообще все тело. Складывалось ощущение, что я вернулась с каторги. Мне с трудом удалось раздеться, и я тут же завалилась спать.