ГЛАВА 2
«Случайных встреч на свете
не бывает,
Все предначертано судьбой:
— Она с людьми в свою
игру играет
И вот свела меня с тобой…»
Уже закончился июнь, и прошла большая часть июля.
Лео раздобыл для меня липовый аттестат, и я подала документы
на поступление в художественный институт на дизайнера. Мне
всегда хотелось творить! Анжелика тоже решила поступить куда-нибудь учиться,
правда так сильно, как я, задираться не стала, ее устроило обыкновенное
швейное училище.
Все это время мы продолжали работать в ресторане,
и шеф даже пообещал нас оставить работать и на время учебы,
правда, с наступлением учебного года мы могли работать только
в вечерние смены. И это всех очень устраивало. С Леопольдом
теперь мы виделись регулярно, они с Анжеликой стали встречаться, наверное,
у них была любовь. Хотя в эту чепуху я не верила…
Наступили вступительные экзамены, и меня целыми
днями не бывало дома. Мне предстояло сдать пять экзаменов: рисунок,
живопись, композицию, русский и историю. И сегодня состоялся первый
экзамен. Я нарядилась в блузку песочного цвета с короткими рукавами
и в темно-синюю юбку до колен.
В институте творилось невероятное, в этот
знаменательный день его можно было сравнить с пчелиным ульем. Все как
пчелки слонялись туда-сюда и приглушенно шептались — точно жужжали. Я
без труда отыскала свою аудиторию, где проходил мой первый экзамен,
и немного мандражируя вошла внутрь.
Большинство поступающих уже расселись по местам.
И мне не много не мало, но совсем не осталось выбора. У меня
оказалась самая худшая позиция. Сегодня мы сдавали рисунок, и, поэтому огромную
роль играл хороший градус. Но я не стала отчаиваться, я всегда шла
по принципу — чем сложнее, тем больше опыта и успеха. Хороший
художник обязательно заметит мои старания. Я подвинула мольберт, достала бумагу
и карандаши, ластик положила на мольберт и стала присматриваться
к композиции. Натюрморт состоял из вазы с фруктами,
из нескольких хрустальных предметов с водой и столовых приборов.
Натюрморт представлял собой довольно сложную композицию.
Зазвенел звонок, предупреждавший абитуриентов
о том, что экзамен начался. Я тут же схватила карандаш и стала
наносить наброски. Легкие штрихи мягко ложились на белую бумагу.
На экзамен отводилось три часа времени, но я закончила немного раньше
и теперь ждала звонок. Мне не хотелось прослыть выскочкой.
И работу я сдала самая последняя и успела посмотреть чужие, поэтому
сделала свое маленькое заключение о том, что этот экзамен я уже прошла.
Мне не хотелось хвалиться, но я являлась одной из сильнейших,
а таких у нас, как я заметила, среди абитуриентов человек восемь.
Я собрала вещи и отодвинула к стене
мольберт, из аудитории я выходила тоже последняя, получилось, что,
закрывая дверь, я пятилась назад спиной и случайно столкнулась
с кем-то. Какого же было мое удивление, когда я увидела, с кем
именно столкнулась. Передо мной стоял тот темноволосый парень со станции,
он озорно мне подмигнул и, усмехнувшись, сказал:
— Привет, ну вот, мы и встретились! —
произнес он это так обыденно, точно наша встреча и правда была неминуема.
Он поднялся с пола, затем поднял меня, все это
время я была в оцепенении и не могла вымолвить ни слова. Его это
немного насторожило, и он поспешил спросить:
— С тобой все в порядке? Ты
не ушиблась? — и потянулся ко мне руками, чтобы проверить
все ли у меня кости на месте. Я отпрянула от него как
ошпаренная и, заикаясь, промямлила:
— Все, со мной, все хорошо, — затем я
развернулась на каблуках и быстро зашагала прочь, забыв о том,
что мои художественные принадлежности остались валяться посреди коридора.
Черноволосый незнакомец их быстро поднял
и бросился за мной, я же, как «полная дура» припустилась пуще
прежнего. Правда, ему удалось меня нагнать у ворот института. Я
не знаю, что со мной произошло, но мне жутко было находиться
в его обществе. Я обернулась назад, и он схватил меня за руку,
и резко повернув меня к себе лицом, сунул в руки мой синенький
пакетик, а затем просто сказал:
— Ты забыла.
— Ага, спасибо, — как-то вяло поблагодарила
его я и посмотрела ему в глаза: большие, карие, они казались такими
темными, как сама преисподняя. По телу пробежал легкий холодок. Он мне
улыбнулся, в глазах загорелся озорной огонек, я тоже ему улыбнулась,
не смея отвести глаз. С минуту мы стояли, смотрели друг на друга,
а затем он представился:
— Я Макс.
— Я Лера.
— Очень приятно, будем знакомы, — усмехнулся
Макс и взял у меня из рук пакет обратно — ума
не приложу, зачем он мне его возвращал вообще?! Затем мы прошли через
ворота, и Макс предложил прогуляться по городу. Я не смогла
отказаться, да и отговорка никакая не приходила на ум,
а на работу было к четырем, так что в запасе у меня
имелось целых три часа.
Мы, не спеша, гуляли по невскому проспекту,
после зашли в блинную, и Макс накормил меня блинами с мясом
и грибами. Оказалось, что он живет в Петергофе, а учится здесь,
в том же институте, в который я собиралась поступать, только
на дизайнера другого профиля. Я не стала вдаваться в рассказ
о своей жизни, просто сказала, что приехала сюда учиться.
Разговор наш проходил непринужденно и весело,
и я стала за собой замечать, что мне нравится этот парень, пусть
немного худощавый, не сильно высокий, зато с безумно красивыми
глазами и обворожительной улыбкой. Волосы у него были подстрижены
по последней моде — креатив, что-то вроде легкого «бриза» на голове.
Я смотрела на него, и он казался мне самым красивым на всем
белом свете. И еще в нем чувствовалась какая-то таинственная
притягательность. Читать его мысли мне совсем не хотелось, я боялась, что
если это сделаю, то мои подозрения оправдаются, а мне так
не хотелось, чтобы он оказался пришельцем. Я надеялась, что Макс просто
обыкновенный парень из периферийного городка…
Мои отведенные три часа подходили к концу, я даже
и не заметила, как быстро пролетело время, мне было так уютно
в обществе Максима, что совсем не хотелось с ним расставаться.
Но нужно было идти на работу. Мы остановились у входа
в метро, и я, чуть замявшись, сказала:
— Мне пора, очень было приятно с тобой
пообщаться, надеюсь, еще увидимся.
— Хочешь я тебя провожу, — предложил Макс,
и я поняла, что ему тоже не хочется расставаться со мной.
— Нет, не надо, — отказалась я
от предложения, Макс немного нахмурился, и я поспешила объяснить,
почему меня не стоит провожать: — Понимаешь, я сейчас еду
на работу, а не домой.
— Ясно, и все же я могу проводить тебя
до работы, — настаивал на своем Макс. Мне было очень приятно,
но потом я представила, как начнет смеяться надо мной Анжелика
и всячески подшучивать, и мне сразу стало не по себе.
— Спасибо Макс, но как-нибудь
в другой раз.
— Ладно, тогда возьми мой телефон, — он стал
копаться в карманах своей рубашки в поисках ручки и листка,
чтобы записать свой телефон, но не нашел.
— Диктуй, я запомню у меня феноменальная
память, — тут же нашла я выход, Макс с сомнением на меня
посмотрел, и все же продиктовал номер телефона. Я думаю, сомневался
он не в том, что я запомню номер, а в том, что я ему
позвоню…
Я помахала ему на прощание ручкой
и отправилась в метро, спустилась по эскалатору и уселась
в электричку. Электропоезд тронулся и унес меня по темным
туннелям в сторону площади Ленина, я вышла на станции Чернышевская и,
не спеша, отправилась к ресторанчику.
Всю смену я витала в облаках: все мои мысли были
о Максиме. Я на автопилоте обслуживала посетителей и вполуха
слушала трепет Анжелики. Та вся светилась и искрилась счастьем, как
новогодняя елка в декабре, подключенная к электрической сети.
Наверное, это действие милого и обаятельного Леопольда, я даже стала
замечать, что моя подруга «размякла» — стала немного добрее и милее.
С этого дня вся моя жизнь закрутилась,
завертелась, я с трудом успевала осознавать происходящее. Мне удалось
сдать все экзамены, и теперь я с нетерпением ждала, когда вывесят все
результаты. Мысленно я готовила себя ко всему: в нашей стране можно было
ожидать всего чего угодно. Двоечники становятся директорами, медалисты даже
не могут поступить в институты — кругом взятки да блат. Людей
навалом, и мест на всех не хватает. Конечно, я всегда была
уверена в своих силах, но, ни блата, ни денег на взятки у меня
не имелось, мы с подругой с трудом сводили концы с концами.
А ведь хотелось не только пить и есть, хотелось жить
и наслаждаться этой жизнью.
С Максом мы тоже не встречались, как-то
не получалось — совсем не хватало времени,
а в институте не состыковывались. Я была так нагружена, что
приходила домой и просто вырубалась от усталости, даже позвонить ему
не могла.
И вот, сегодня у меня выдался выходной, я
отправилась в институт, узнать результаты экзаменов их как раз сегодня
должны были вывесить. Я поднялась по лестнице и вошла в холл.
У доски объявлений, оказалось настоящее столпотворение: кто-то плакал,
кто-то смеялся, а кто-то искренне радовался. Мне стало немного страшно,
целый час не могла подойти к доске с вывешенными результатами.
Решилась только тогда, когда холл немного опустел, и рядом практически
никого не осталось. На ватных ногах, подошла к стене
и заглянула в списки. Я чуть не взвыла от радости, когда
увидела свою фамилию в списке зачисленных. Мне хотелось петь и ликовать,
кричать всему миру, что я это сделала — поступила в художественный
институт и скоро стану перспективным дизайнером. С небес
на землю меня вернул знакомый голос:
— Молодца, — похвалил меня Макс и, немного
прищурившись, протянул: — О-го-го, да у тебя самый высокий бал.
Поздравляю, искренне, рад за тебя. Теперь будем чаще видеться.
Я виновато на него посмотрела и тихо
прошептала:
— Ты извини, что я тебе все это время
не звонила, просто на меня столько дел навалилось: поступление,
работа…
— Да ничего, я сам был немного занят, —
отмахнулся от моих извинений Макс и, усмехаясь, предложил: — Давай,
что ли отметим твое поступление.
— У меня нет денег, — виновато
призналась я.
— А они и не нужны, —
хохотнул Макс, взял меня за руку и повел на улицу. —
У меня есть интересное предложения, надеюсь, ты об этом не пожалеешь, —
вкрадчиво произнес он и загадочно мне улыбнулся. До самого вечера мы
гуляли по Питеру ели экспресс-фуд, пили кока-колу и катались
на лодках по каналам. Мне так было весело и хорошо, что я не хотела,
чтобы этот день кончался. Мы сидели в парке на лавочке и ели
мороженое. И когда я подумала, что нам пора расставаться, Макс как-то
странно на меня посмотрел и тихо сказал:
— Я хочу кое-что тебе показать, пообещай только
не орать, хорошо.
— Хорошо, — вяло выдавила я из себя,
сердце мое гулко забилось в груди: мне стало страшно, ведь я догадывалась,
что настал момент, когда Макс собрался мне продемонстрировать свои способности.
Он взял мою ладонь и помог подняться со скамейки, я трусливо отвела
глаза, не зная, чего от него ожидать. Макс прижал меня к себе,
и мы стали отрываться от земли, подниматься вверх. Я сжала зубы
и зажмурила глаза, от него я ожидала чего угодно, но, никак
не могла представить, что мы будем с ним летать.
С трудом, преодолевая страх, я открыла глаза: мы
парили в ночном небе, над сверкающем Петербургом, и это было так
волнующе и так невероятно…
— Тебе нравится? — шепнул Макс
и загляну в мои испуганные глаза.
— Слов нет! — тихо пискнула я, и Максим
весело рассмеялся.
Затем мы опустились на землю и вновь уселись
на скамейку. Я стала дрожать, совсем не понимая, то ли
от холода, то ли от произошедшего. Как не стыдно
признаваться, но порой я была такой трусихой — хоть плач. Макс взял
мои руки в свои ладони и стал их растирать. Я виновато посмотрела
на него и сказала:
— Извини меня, ты, наверное, думал, что я буду
в восторге от увиденного. Это так, просто меня пугает все то, что
происходит со мной в последнее время. И прежде чем тебе
об этом рассказать, я хотела бы знать, почему ты, — я ненадолго замялась,
старалась найти подходящие слова, — почему, ты обратил на меня
внимание?
— Ты очень красивая, ты мне сразу
понравилась, — немного растерянно протянул Макс и, куда усердней, стал
растирать мои руки.
— И это все? — не веря ему,
воскликнула я.
— Нет, не все. Я чувствую, что ты особенная,
такая же, как я, и у нас с тобой много общего.
До встречи с тобой, никогда раньше такого не чувствовал.
Понимаешь, я всю жизнь прожил, считая себя изгоем, одаренным «уродом», который
должен прятать от всех свои способности. О моем даре знаешь только
ты. Прости, но я был больше не в силах носить этот груз один.
Надеюсь, ты меня понимаешь?
— Да, — согласилась я с Максом, —
я понимаю тебя, и хоть наши таланты отличаются, мы с тобой похожи,
только Лео считает, что мы пришельцы.
— Кто этот Лео? — резко спросил Макс
и подозрительно на меня посмотрел.
— Это мой друг, мы недавно с ним
познакомились. У него тоже есть скрытые таланты.
— И что, из-за своих талантов он считает
себя пришельцем? — усмехнулся Макс и чуть слышно рассмеялся. — Я
себя пришельцем не считаю, я такой же, как и все остальные,
у меня все на месте и даже кровь, как и у всех
красная.
— Я тоже так считала, пока кое-что о себе
не узнала, — я порылась в сумочке и отыскала, недавно
купленный, бритвенный станок. У меня в сумке имелось все самое необходимое
для девушки моего возраста: пара колготок, лак для ногтей, щипчики для бровей,
маникюрные ножницы. Я кончено постоянно облегчаю сумку,
но в последнее время, все как-то руки не доходили.
Я сняла с лезвия крышку и велела Максу
внимательно смотреть, затем, закусив нижнюю губу, я провела лезвием
по ладони. Кровь выступила наружу. Макс с изумлением смотрел
на меня: я вытерла ладонь и поднесла ее к его лицу. На ней
не осталось ни единой царапины, она была гладкой как кожа младенца.
— Здорово, — восхищенно вымолвил Макс и,
взяв из моих рук бритву, решил провести эксперимент над собой,
но у него ничего не вышло: его кожа просто не резалась. Я
выхватила бритву и попробовала сама. Макс залился безудержным смехом и,
хрипя, взмолился: — Прекрати мне щекотно.
— Вот, видишь! — испуганно воскликнула
я, — Ты вообще, даже на нас с Лео не похож, ни то, что
на других людей.
— Ну, и что, это же не повод,
считать себя инопланетянами, — продолжал твердить Макс, и это мне
показалось очень знакомым, еще совсем недавно я сама так же
говорила — ну, хоть в этом мы были схожи.
— Я Лео тоже так говорю, а он все равно
стоит на своем — пришельцы и все тут! Иногда мне кажется, что он
прав. Понимаешь, я сама из интерната, меня новорожденную бросили
в кустах. А Лео утверждает, что тоже приемный. — Я посмотрела
в карие глаза и, увидев в них изумление, досадливо протянула: —
Только не говори, что ты живешь не с родными родителями.
— Меня усыновили в пять лет,
а до этого я тоже жил в интернате, а еще раньше
с другими приемными родителями. Правда, когда мне было три года мы попали
в сильную автомобильную катастрофу единственный, кто выжил это я, —
признался Макс, несмотря на то, что ему не хотелось меня
разочаровывать. — Да, я думал, что мы похожи, но не настолько.
Сам я не помню, но родители рассказывали, что меня тоже нашли совсем
маленьким, им об этом директриса детдома рассказала.
— Странно все это, не находишь? —
деревянным голосом произнесла я, точно сильно охрипла, обожравшись мороженого.
— Согласен, но как нам узнать, кто мы,
в самом деле, пришельцы или люди?!
— Даже представить себе не могу.
В детдоме об этом нам точно никто не расскажет.
Мы, молча, сидели на лавочке, я качала ногой
туфлю, а Макс скрестил на груди руки и уставился
в антрацитовое небо, словно там находились все ответы на наши
вопросы. Я взглянула на часы: стрелки сошлись на двенадцати,
и это означало, что мне нужно отправляться домой. Учебный год еще
не начался, и у меня на работе была первая смена. Я
поднялась со скамейки, и Макс вопросительно на меня посмотрел.
— Мне пора возвращаться домой, завтра
много дел.
— Я тебя провожу, — предложил Макс,
и мне стало ясно, что отказ на этот раз он не примет.
— А как же ты сам, тебе, в такую
даль. Возившись со мной, потеряешь уйму времени.
— За меня не беспокойся, я что-нибудь придумаю, —
загадочно улыбнулся Макс и ненадолго задержал свой взгляд на звездном
небе.
Мы успели на метро, сели в электричку.
От станции прошлись пешком, у крыльца общежития неловко распрощались,
и я отправилась домой. Макс же, на прощание, поинтересовался,
во сколько я заканчиваю работать. Моя смена заканчивалась в четыре.
Выяснив, что ему нужно, он пожелал спокойной ночи и ушел.
Поняла я, что он не знает, где я работаю, только
тогда, когда сняла с себя фартук в четыре часа. Мне стало очень
грустно, так сильно хотелось его снова увидеть, что хоть волком вой!
В таком вот подавленном состоянии я и вышла из ресторана.
— Чего грустим? — тут же послышался
приятный бархатный голос Макса, я повернула голову и увидела его: он стоял
в светлых брюках и белой рубашке, облокотившись о ствол дерева,
и улыбался. Я подарила ему ответную улыбку, мое сердце от радости
екнуло в груди, мне хотелось плясать от счастья. Но ничего
подобного я делать не стала, просто немножко наврала:
— Я немного устала, и у меня болит
голова.
— Жаль, а я хотел тебе устроить экскурсию
по заячьему острову, — поддразнил меня Макс. — Ну раз ты
болеешь, лучше тебя проводить до дома.
Мне стало смешно, надо мной никто еще так деликатно
не подшучивал, и, подойдя, ближе к Максу я легонько его толкнула
в живот, затем рассмеялась и отчаянно запротестовала:
— У меня все в порядке, а голова
скоро пройдет, просто надышалась на кухне…
— Тогда, другое дело, цепляйся, — он
протянул мне руку и я, немного смущаясь, ее взяла, и мы как
школьники, держась за руки, отправились на экскурсию.
Экскурсия мне понравилась очень, но больше всего
мне нравился мой гид. Не смотря на свою обманчивую внешность
«разболтая», Макс оказался очень начитанным и интересным собеседником,
хотя, как я вообще могла подумать, что человек искусства, мог быть
недалекого ума…
После экскурсии нам ужасно захотелось, есть,
но у нас кончались деньги, и мы отправились на поиски
банкомата. Это не составило огромного труда, в первом же большом
магазине таковой агрегат нашелся. Макс достал карточку, и банкомат
с аппетитом ее сожрал. После нескольких попыток ввести код, макс
растерянно посмотрел на меня, и обреченно сообщил:
— Не поверишь, но я забыл ПНИ-код.
— А это точно твоя карта? —
с сомнением спросила я, хотя сама не понимала своей настороженности.
— Да, — утвердительно кивнул головой Макс.
— И, что теперь делать?
— Не знаю, банкомат сожрал мою карту
и не отдает, теперь месяца два придется ее возвращать. Так что
сегодня обойдемся пирожками с капустой, ты уж меня извини, — виновато
сказал Макс и, уже повернулся, чтобы уйти, но я его остановила:
— Подожди, мне что-то не хочется, есть
капусту, у меня есть другое предложение.
Макс изумленно уставился на меня, а я тем
временем подошла ближе к банкомату и положила ладонь на табло,
затем повернулась к Максу и выяснила, сколько он хочет снять денег
с карточки. Пару минут, и банкомат стал выплевывать поочередно:
карточку, деньги и чеки.
Я все это собрала и вложила в руки
обалдевшего Макса, и тихо напомнила:
— Номер твоего ПИН-кода: два, три, два, шесть —
не забудь.
До самого кафе Макс шел, молча, пытался
переварить все то, что я сделала, и только когда нам принесли еду, тихо
спросил:
— Как тебе это удалось? И что ты
умеешь еще?
— Я умею контактировать со всей
электроникой, и еще читать мысли, — важно заявила я, словно
рассказывала ему о том, как мне удалось получить Пулировскую премию
за связанный носок. После того, как он услышал о чтение мыслей, рука
с куском хлеба так и застыла у рта, а сам Макс чуть
покраснел.
Уверена, он сейчас подумал о чем-то нехорошем.
Нехорошем в том смысле, что ему определенно пришла идея о том,
как бы обчистить пару банков и стать миллионером за несколько
минут. Но по правде, его мысли я читать тоже не могла
и поспешила его успокоить: — Мысли пришельцев я читать не умею.
От подобного заявления Макс поперхнулся, и я
весело рассмеялась над своей шуткой. Мы поели, я рассказа ему о своих
друзьях — Анжелике и Леопольде. И потом он проводил меня
до дома. Целоваться мы не стали: он не пытался, и я
не решилась лезть вперед батьки в пекло. Наверное, я немного
сомневалась в его чувствах, и боялась выставить себя пустоголовой
дурочкой, возомнившей о себе невесть что…
* * *
Начался учебный год. Я как добропорядочная студентка
посещала все занятия, и учителя не могли мною нахвалиться. Мне тоже
нравилось учиться, и от занятий я получала огромное удовольствие.
С Максимом мы постоянно встречались в институте и изредка гуляли
вместе, так как после занятий мне приходилось работать. В ресторане тоже
все шло своей чередой, директор даже немного повысил нам зарплату. Подруга мая
так же без дела не слонялась и в свободное время мне
рассказывала про свои дела в училище.
И все бы хорошо, но однажды я заметила,
что за мной следят. Я, конечно, давно почувствовало что-то неладное,
правда только вчера убедилась в этом воочию. У меня выдался выходной,
и после института мы с Максом отправились кататься на пароходе.
Странный человек в темной куртке стал
преследовать нас после института, я не сразу на это обратила
внимание, только когда Макс проводил меня домой. Он ушел, а из-за угла
выглянул все тот же мужчина. И тогда я припомнила, что видела его
и на корабле, и в парке, и в электричке. Мне
стало немного страшновато, я как пуля взлетела на шестой этаж, ворвалась
в комнату и закрылась на все замки, а было их у нас
целых три. Хотя я думала, если, кто-то и решится к нам забраться,
у него это получится, мы же жили не в сейфе.
Анжелика домой еще не пришла, она сегодня
работала «У Сэма». Меня стало трясти от страха, я прижалась
к двери и попыталась услышать, ни идет ли кто. В такой позе
я провела целый час, после чего немного успокоилась и вошла
в комнату. Выпила две кружки чая и улеглась на кровать.
Утром я чувствовала себя превосходно, поднялась,
растолкала подругу, оделась и отправилась в институт. Только
до него мне так и не удалось добраться: у самых дверей
общежития меня схватили мужики и затолкали в черную машину, марки
которой я не знала, я в них просто не разбиралась, только
понимала где отечественная, а где иномарка. Это была иномарка — джип
неизвестного мне производства. Хмурые дяди тут же велели мне заткнуться,
пригрозив быстрой и безболезненной расправой.
Я испугалась не на шутку и спорить
не стала, уверена, мои глаза в этот момент были по пять копеек,
made in СССР, не меньше. Окна в машине оказались все
черные-черные, так что я даже не представляла, куда меня везут.
И чего от меня хотят. Дело заключалось еще и в том, что
похитившие меня люди и сами не знали, зачем меня похитили, по их
мыслям я могла понять только одно: меня везут на какую-то фабрику.
Пока мы ехали, дядьки в «черном» отобрали
у меня все мои вещи, обшарили мою одежду и отняли сотовый телефон.
Самый любопытный стал в нем копаться и, смеясь,
спросил:
— Зачем тебе сотовый телефон, у тебя
в нем не одного номера не записано.
— Он просто новый, — быстро соврала я, мужик
недоверчиво его осмотрел и иронично хмыкнул:
— Да в нем, небось, уже сдохло десять
аккумуляторов, — но, не смотря на свое заявление, сунул телефон
себе за пазуху.
Я зло фыркнула, это была моя единственная надежда
на связь с ребятами. Как они теперь узнают, что со мной
произошло, я не представляла. В эту минуту я могла только
представить, как они за меня переживают, и мне стало жутко себя
жалко.
Около часа мы протряслись в джипе, конкретнее я
знать не могла. Затем машина остановилась, мне на голову накинули
куртку, и стали вытаскивать на улицу. Драться и сопротивляться,
как мне казалось, было бесполезно. Куда мне до них: здоровых, лысых
и крутых. Я ведь всего-навсего была хрупкой девушкой без бицепсов, без
трицепсов, да и вообще без какой-либо мускулатуры.
Точно не знаю, но меня притащили
в какое-то помещение. Затем с головы стянули куртку, и перед
моими глазами предстал кругленький лысенький человечек — кривоносый
гном-тихогром. Толстяк потер свои маленькие ладошки и мерзко мне
улыбнулся, меня тут же стали атаковать назойливые мурашки. Я
передернулась, пытаясь их прогнать, но безрезультатно.
Вскоре толстяк велел своим «пацанам» оставить нас
наедине, и послушные бобики быстро потрусили из кабинета своего шефа,
оставив нас вдвоем, к моему величайшему огорчению. В их присутствие я
чувствовала себя куда спокойнее…
— Ну, что, милая, вот мы
и встретились, — гнусаво протянул колобок и подошел ко мне
ближе, предложил: — Выпьешь чего-нибудь?! — я покачала
головой, — Ну, нет, так нет, а я выпью.
И он вернулся обратно к своему столу и, взяв
в руки кружку с блюдцем, стал пить темную жижу, от которой
поднимался ели уловимый пар. Он сладко причмокивал и счастливо жмурился,
после каждого глотка, издавая противное хлюпанье и блаженные ахи-вздохи,
наблюдать подобную картину было невыносимо, словно ты присутствуешь
в морге при вскрытии трупа.
Пока он наслаждался чаепитием, я решила покопаться
в его мыслях, и, когда я поняла, в чем дело и что он задумал,
мне стало немного страшновато. Каким-то образом ему стало известно, что я могу
снимать деньги с банкоматов. Ума не приложу, где я могла
проколоться?! Но дело заключалось не в этом, а в том,
что он задумал: а задумал он с помощью меня обчистить банкоматы.
Этого мне делать категорически не хотелось…
Чай видимо закончился, так как я услышала звон кружки,
и подняла на толстяка глаза. Он снова омерзительно улыбнулся, завел
за спину руки и наигранно вежливым тоном заговорил:
— У меня к тебе два предложения, либо я
тебя убиваю, либо ты мне помогаешь, — я кивнула головой, и он
продолжил: — Вижу, ты — умная девочка, мне такие очень нравятся,
со мной лучше сотрудничать, понимаешь? — я вновь кивнула головой,
сейчас мне как можно дольше следовало потянуть время, глядишь, ребята
«хватятся» меня и, вскоре, смогут меня выручить. Я, конечно, не совсем
на это надеялась, но больше мне помогать некому. Из-за своей
неосмотрительности я нарвалась на большие неприятности и, поэтому точно
знала, что в живых меня не оставят, и только оттягиванием
времени, я могла продлить себе жизнь.
— Я знаю, что ты можешь без всяких карточек
снимать деньги с банкоматов, вот я и подумал, почему бы мне ни
воспользоваться такой возможностью и не обогатиться, за счет
банков.
— Это очень непростое дело, понимаете, мне нужно
время, компьютер, адреса банкоматов, а также некоторые устройства,
например — кодировщик, — слукавила я, просто, я понимала —
уверять его в том, что я ничего не умею — себе дороже, да
и не могла же я признаться, что обчищать банкоматы — это
у меня природный дар. Колобок на меня тупо уставился и, прочистив
горло, поинтересовался:
— Что это еще за кодировщик?
— Ну, вы фильмы смотрите?! — он кивнул
головой, — Там воры, чтобы открывать сейфы используют такие прямоугольные
штуки в виде раций, подключают и расшифровывают пароли, — он
снова кивнул головой, делая вид, что понимает суть моих слов. Хотя я
на сто процентов уверена, что он ни черта не видел, просто
не хотел прослыть профаном. — Ну, так вот, эта штука мне нужна я без
нее никак, — категорически заявила я, с трудом сдерживая смех.
— Но мне сказали, что ты обходишься без
всяких устройств?! — растерянно, выдавил колобок и вытер со лба
капли пота.
— Кто это тебе сказал? — возмутилась
я, — Да ты не представляешь, сколько мне понадобилось времени, чтобы
подготовить всю эту операцию с банкоматом, я, что похожа
на Копперфильда. Твои информаторы, наверное, увидели заключительный момент
операции, вот и все. Так что, либо ты мне предоставляешь необходимое
оборудование, либо я, — я замялась, но в скором времени
придумала что ответить, не подставив себя никаким образом: — либо
у меня ничего не выйдет!
Колобок с легкостью повелся на мой развод.
И от этого мне стало так весело, что меня просто стало распирать, я
не выдержала, и залилась звонким смехом, чем не на шутку
вывела из себя шефа лысых бобиков, он нахмурился, и холодно процедил:
— Чего смеешься, а?
— Да, я просто не могу поверить в то,
что вы и, вправду, решили, что вот так можно прийти и снять деньги
с любого банкомата. Если бы это было так просто, то все бы банки
давно разорились, — поспешила объяснить свое веселье я.
— Да, в этом ты права, здесь я немного
сглупил. Извини, в последнее время читаю много фантастики.
И все же, это не меняет моих планов, так что готовься,
а оборудование я тебе предоставлю.
Он вышел из кабинета, и я мигом ринулась
к телефонному аппарату, стоявшему на столе. Но мои поспешные
действия тут же пресекли: в комнату ввалились все те же бритые
дядечки и в мгновении ока скрутили меня по рукам и ногам.
Заткнули мне кляпом рот и оттащили в соседнюю комнату — бросили
на кожаный диван, как мешок с картошкой.
Я осталась одна беспомощная. Мне снова стало себя
жалко, и я расплакалась. Затем, вымотанная этой всей нервотрепкой, я
уснула. Когда же проснулась, на дворе стало совсем темно,
а кругом стояла неправдоподобная тишина. С трудом мне удалось сесть.
Я крутилась, извивалась и так, и этак — пыталась стянуть
со рта повязку, после долгих усилий мне все-таки это удалось. И я
с удовольствием выплюнула кляп.
В комнате тоже было темно, правда, мне удавалось
разглядеть более или менее очертание предметов. Я снова заерзала
на диване, и кое-как соскочила с него. Каждое движение мне
давалось с таким трудом, что постоянно приходилось отдыхать. Связанная как
мумия фараона скотчем вместо бинтов, я представляла собой извивающуюся
гусеницу. Двигаться в таком состоянии оказалось довольно затруднительно
и очень неудобно. Я сползла на пол и улеглась на спину,
затем стала ползти, брыкаясь ногами об пол. Уверенна, моя спина и зад
будут вскоре гореть красным пламенем. «Допрыгав» на спине до двери, я
стала ее толкать ногами. Дубовая дверь поддаваться совсем не желала,
а попытаться ее выбить не представлялось никакой возможности.
К тому же, на шум мог кто-нибудь прийти, этого мне не хотелось,
сейчас я оказалась не в том состояние, чтобы принимать «гостей».
Пока я лежала на полу, решая, что мне делать
дальше в этой безвыходной ситуации, я заметила, что у самого плинтуса
белеет какой-то провод. Еще в самом начале я убедилась, что здесь нет
телефона, и, поэтому не пыталась разыскать хоть какой-нибудь провод.
Мне с трудом удалось перевернуться на живот,
и я поползла как гусеница к заветной цели. Добраться до шнура
оказалось не просто, и, прежде чем это сделать, я расцарапала
об стену все лицо и разбила губы в кровь. Осталось дело за малым —
перекусить телефонный кабель. Это оказалось еще то-испытание, хвала
стоматологам и зубной пасте — зубы у меня всегда были крепкими.
Через четверть часа дело было сделано. Легкий разряд тока щипал язык,
но по сравнению с горящим и саднящим от ссадин лицом,
это был пустяк. Я мысленно набрала номер Максимова телефона, и радостно
вздохнула, все, что я могла сделать, я уже сделала, теперь осталось дождаться
подмоги…
* * *
Весь день Макс не находил себе места, и даже
любимая учеба стала ему не в радость. Утром они как всегда собирались
встретиться с Лерой. В обед вместе пообедать, а затем он
собирался проводить ее до работы. Ну, в общем, все как обычно.
Но Лера так и не появилась в институте. И это Макса
очень встревожило. Ведь она даже не отвечала на телефонные звонки,
а Анжелика, когда он не дождался в столовой Леру и позвонил
ей, дала ясно понять, что та утром уходила в институт
и не меняла своих планов.
Не находя себе места Макс приехал на работу,
но и туда сегодня Лера не заявлялась. Тогда он разволновался
не на шутку, но ничего не мог с этим поделать.
И уже трижды ездил в Лерино общежитие, но так ее там
и не застал, никто Леру там не видел.
К концу смены он снова приехал к «Сэму»,
дождался Анжелику и Леопольда. Ребятам все это показалось тоже странным,
даже Анжелика испугалась и, сквозь слезы, рассказала об интернате и,
о том, почему они оттуда сбежали.
Эти новости оказались некстати, все и так
прибывали в нервном состоянии, а теперь стали думать о самом
худшем.
— Ну, почему вы нам сразу об этом
не рассказали? — холодно спросил Анжелику Макс, и посмотрел
на Леопольда, тот пожал плечами, давая понять, что сам
не в курсе их дел.
— Мы думали, что все обойдется, — выдавила
Анжелика, шмыгая громко носом, — Лера говорила-а-а, что нас не станут
иска-а-ать.
— Лера говорила, Лера говорила, ну и что, и,
где же сейчас эта Лера? — яростно воскликнул Макс и в гневе
ударил кулаком по столу. Бедный столик громко крякнул, ножки его крестиком
сложились, и он упал на пол. Анжелика еще пуще взывала,
а Леопольд осуждающе посмотрел и покачал головой.
— Ты бы лучше сел и успокоился, —
предложил он взволнованному Максу, — может вместе нам удастся что-то
придумать.
Макс послушно сел на стул, и тут произошло
чудо, его телефон раздался звонкой трелью. Он открыл крышку и увидел
на голубом экране новое сообщение: там было всего три слова — «я
в беде!»
— Это от Леры? — тихо спросила Анжелика
и подошла к Максу со спины.
— Да, — гулко отозвался он и хмуро
посмотрел на Леопольда. — Лео, посмотри! — Леопольд взял
в руки сотовый телефон и несколько раз прочитал сообщение.
— Это она, я уверен, нужно немедленно что-то
предпринять.
— Но, что? — удивился Макс, — Где нам
ее искать? — он отнял телефон у Лео и снова пробежался глазами
по сообщению. Затем посмотрел, с чьего телефона было прислано
сообщение, и восторженно воскликнул: — Друзья, вы не поверите,
сообщение с городского телефона, теперь я точно уверен, что это наша Лера.
— Ну, так чего ты ждешь, перезвони, — велел
Максу Леопольд.
Дозвониться им не удалось — к трубке
никто не подходил, они снова оказались в тупике.
— Давайте позвоним в справочную
и выясним, чей это телефон и адрес, — вдруг ни с того ни
с чего предложила Анжелика, и парни от такой смекалки чуть
не обомлели. С десятой попытки им удалось выяснить, что это
за телефон, кому он принадлежит, и, где эта организация находится.
Телефон принадлежал фабрике по пошиву одежды
в районе старой деревни. Макс вызвал такси, и уже через четверть часа
они направлялись в сторону фабрики «Черный лебедь». Анжелику взяли
с собой, оставлять ее одну в общежитии они не решились, им
хватило похищения Леры, второго такого похищения они просто не выдержат.
Таксист их высадил по указанному адресу
и уехал. Фабрика стояла окруженная двухметровым, кованным, решетчатым
забором. По всему периметру горел свет, видимо, хозяева
не поскупились на фонарные столбы. Из окна первого этажа тоже
горел свет, в остальном же здании оказалось темно. Макс подошел
к решетке в том месте, где было темнее всего, схватился за железные
прутья и разогнул их, затем повернулся к своим спутникам и тихо
сказал:
— Анжелика, ты оставайся здесь и жди нас,
если мы не вернемся, то уходи, — та согласно кивнул, и ребята
осторожно пролезли через ограду. Они, не спеша, подошли к двери
и тихо постучались. Дверь вскоре отварилась, и бритоголовый парень
направил в их сторону автомат. Больше он уже ничего не успел сделать,
в следующую минуту он просто осел на пол, и отключился. Макс
легко подхватил горе-охранника на руки и затащил его обратно внутрь,
осторожно прикрыл за собой дверь и прошел вперед по коридору,
ногу в ногу за ним следовал Лео. Было очень темно, и ребята
постоянно наталкивались на углы.
— Черт, — столкнувшись с очередным
углом, воскликнул Макс, — Как ты думаешь, здесь есть еще кто-нибудь?
— Думаю, нет! — тихо откликнулся Лео.
— Тогда может быть включить свет и дело
с концом.
Леопольд постарался нащупать на стене
выключатель, и, когда ему это удалось, свет зажегся во всем здание. Чтобы
разыскать Леру, как можно скорее, ребята разделились: Макс взял на себя
верхний этаж, а Лео нижний. Макс поднялся по лестнице, стал открывать
каждую дверь. Но затем услышал странный стук, и отправился
на его поиски. Леру он нашел в смежном кабинете директора. Вся
измученная, она лежала на полу как куколка бабочки, скрученная скотчем.
Продолжение следует…
Комментариев нет:
Отправить комментарий